Старший лейтенант сделал надпись карандашом на папочке с фамилией Ивана и отложил ее в отдельную стопку. Колосов, взглянув на нее, оценил работу особиста: «Человек десять уже точно будут в этой группе со мной. Интересно, танкисты есть?»
Всего их к семнадцати часам набралось восемнадцать человек. Особист работал без перекуров и обеда. Не обедал и Колосов. Потому как был еще между небом и землей – не приписан ни к какой части. Народ собрался раньше указанного времени, потому что идти было попросту некуда. Все вокруг было забито частями, то и дело мимо госпиталя проходили комендантские патрули, проверяя поголовно у всех встречаемых документы. Хорошо хоть, во двор госпиталя не заглядывали. А с комендантом госпиталя особист вопрос о нахождении на его территории отобранных им людей решил. Среди таких же, как Иван, нашелся и танкист. Сержант Александр Спиридонов, механик-водитель танка Т-34 из 143-й бригады. Пока ждали, рассказали друг другу свои нехитрые истории. Это по штату Спиридонов был механик-водитель Т-34. А как сгорела его машина в боях северо-западнее Вязьмы, успел повоевать и на БТ-7, и на Т-26. На Т-26, последний танк их сводной группы, он попал как раз перед отступлением 16-й армии из Вязьмы. И надо же было так случиться, экипаж получал приказ на марш, когда рядом разорвался случайный снаряд. И из экипажа уцелел только он один. Не совсем уцелел, частично, потому как получил ранение. Но сейчас уже все позади. Опасения Ивана он искренне разделял, добавляя, что для него после Т-34 пересаживаться на что-то более древнее вообще как ножом по… Хотя в конце, поглядывая на Ивана, заявил, что и на Т-26 воевать можно, если командир с головой.
Особист был пунктуален. Ровно в семнадцать часов он появился у КПП с еще одним бойцом, по сидору на плече и бледному виду опознанным Иваном как такой же, как и они, выписанный из госпиталя и согласившийся на проверку.
Изобразив из группы подобие строя, старлей повел их к месту проведения проверки. Дошли минут за пятнадцать. Тут все было близко. Остановились у здания, типичного для союзников. Особист переговорил с вызванным начальником караула и, махнув рукой группе, разрешил войти. В коридоре он разделил группу на четыре части, назначив старших и назвав им номера дверей, где они должны пройти проверку. Сам возглавил группу, в которую попали Колосов и Спиридонов. Заглянув в дверь, старший лейтенант повернулся и произнес:
– Заходим по одному! По команде!
Колосов, бывший в образовавшейся очереди вторым, зашел в помещение минут через сорок.
В комнате за столом в кресле сидел немолодой человек в очках. На столе перед ним стояли непонятные предметы. Из знакомого Ивану была только настольная лампа, свет которой был направлен на стол перед незнакомцем. Человек был одет в типичную для союзников темно-зеленую форму и смотрел на нечто, похожее на открытый чемоданчик. Точнее, смотрел на крышку этого чемоданчика. Что там было такое интересное, Ивану было не видно. Однако человек смотрел туда, иногда опуская глаза на доску с множеством кнопочек, по которым он быстро стучал всеми пальцами обеих рук. Очень похоже, что он как бы работал на печатной машинке, но это была точно не она. Доска была слишком плоская для этого. Не прерывая занятия, он указал Ивану на стул и произнес: «Секундочку!» Иван занял указанное место и с интересом стал следить за хозяином помещения, пытаясь догадаться, чем он в данный момент занимается.
Секундочкой дело не обошлось, но менее чем через минуту он утверждающе ткнул в большую клавишу и устало откинулся в кресле, глядя на непонятный агрегат, стоявший сбоку от чемоданчика. Тот загудел и через секунды выплюнул один за другим три листка бумаги. Человек удовлетворенно сложил их и, вытащив из-под стола маленький предмет, щелчком скрепил эти три листка. После чего отложил на край стола, встал с места и, обходя стол, обратился уже к Колосову:
– Так, молодой человек. Сейчас мы прицепим вам датчики. Не бойтесь! Это не больно и не страшно. Вот сюда, сюда и сюда. Все, датчики не трогаем.
Говоря все это, он ловко цеплял какие-то ремешки и зажимчики с проводками на кисти рук и пальцы Ивана. Провода эти были подсоединены к тому самому чемоданчику, стоявшему у него на столе. Чувствовалось, что практика в цеплянии этих непонятных штук у него большая.
Вернувшись на место, он снова устремил взгляд в чемоданчик.
– Итак, прежде чем начнем, поясню. Я задаю вопросы – вы быстро и не раздумывая отвечаете. На любые вопросы! Даже если они вам покажутся неуместными или попросту дикими. Начали! Имя, отчество, фамилия, год и место рождения, воинское звание и специальность?
Иван автоматически начал отвечать, а незнакомец – быстро стучать по клавишам. Выспросив биографические данные, он начал задавать вопросы. Причем действительно некоторые из них выглядели, мягко говоря, странными. Иван добросовестно отвечал, стараясь делать это быстро. Процесс этот занял не более получаса. Так показалось Ивану. Тем не менее он почему-то чувствовал себя после этого как выжатый лимон. Наверно, все же сказывалось ранение и то, что он не ел со вчерашнего дня.
Ожидание, когда процедуру пройдут все, затянулось еще почти на два часа. К этому моменту в коридоре появились четверо бойцов-пограничников с короткими, похожими на немецкие, автоматами. Когда все закончилось, старший лейтенант обошел все четыре кабинета и, выйдя из последнего, приказал построиться в коридоре. В руках у него были те самые скрепленные между собой листочки. Заглянув в один из них, он назвал три фамилии, приказав выйти из строя. Фамилии Колосова и Спиридонова не прозвучали.
– Вы трое отправляетесь в запасный полк Двадцатой армии. Сержант! – это он уже обратился к пограничникам. – Вы свободны!
Колосов понял, что эти трое не прошли проверку. И судя по напряженным бойцам-пограничникам, не всегда непрошедшие проверку отправлялись в запасный полк. Но только, вот убей, никак не мог Колосов понять, в чем эта проверка заключалась и как можно было выявить, кто есть кто. Ну, не посредством же идиотских вопросов, в самом деле!
Особист привел оставшихся шестнадцать человек в штаб полка дивизии НКВД. Оказывается, в этой дивизии был танковый полк, к радости Колосова. Хоть в этом повезло! Там их распределили по подразделениям. Спиридонов и Колосов получили назначение в первую роту второго танкового батальона. Что отрадно, в один экипаж. Колосов – командир танка, Спиридонов – механик-водитель. От радости, что все-таки у него будет танк, а не бронеавтомобиль, Иван забыл спросить марку танка. Остальные шестнадцать человек отправились в мотострелковый батальон полка. Уточнив расположение батальона, двинулись к новому месту службы. Уже подходя к палаточному городку, учуяли запах полевой кухни. Желудок моментально отреагировал, требуя подкрепиться. А нечем! Ротного в расположении не было. Поэтому решили представиться утром. С помощью дежурной службы нашли палатку роты. Вошли. В палатке на двухъярусных кроватях и возле двух печек кучковались полтора десятка служивых. Кинули сидоры на две свободные койки по соседству и пошли знакомиться.
Оказалось, что местные – это они со Спиридоновым. Остальные прибыли самолетами с Большой земли. Ночью ожидалось очередное пополнение. И еще одну особенность отметил Колосов: все до единого имели боевой опыт. Многие имели ранения и попали сюда после госпиталей. Правда, воевали на разных машинах, и Иван не уловил в этом вопросе системы. Что характерно, все прошли проверку на чемоданчике. Что это – не знал никто. Более того, прибывшие с Большой земли союзников ранее не видели никогда, поэтому удивлялись многому тому, к чему Колосов и Спиридонов уже понемногу привыкли. Человек же к хорошему быстро привыкает!
