– С десантниками связался. Через пятнадцать минут они поставят дымзавесу и прикроют отход гражданских к мосту. А вот дальше я предлагаю прикрыть дымом район моста и группами выводить их вот сюда – вдоль железнодорожного полотна, прикрываясь насыпью до вот этой выемки, и тут сажать их на транспорт. Машины там не держать, а выводить сразу и рассредоточивать. Да! По сведениям десантников, гражданских больше, чем мест в транспортных машинах. Понятно, что там в основном женщины и дети – места занимают меньше, чем бойцы в обвесе, и набить их можно больше норматива. Но все же будь готов отдать под гражданских БМП первой роты. Бойцы пойдут на броне. Но это как вариант. Если понадобится. Далее. Отход десантников прикрыть огнем должны мы. Ну, а дальше их на броню – и в обратный путь. Их раненых – под броню. Это понятно. Вопросы? Если нет – действуй!
Гришин двинулся к своей БМП – отдать необходимые распоряжение, когда услышал свист. На автомате упал в снег, вжимаясь в него. Неподалеку ударил разрыв, потом еще и еще. Когда затихло, немного полежал, прислушиваясь. Похоже, артналет по площади, на всякий случай. Ну, или немцы пристреливаются, и дальше будет хуже. Одна надежда – на летчиков. Поднялся, отряхнул снег и инстинктивно посмотрел назад. Перед танком на снегу чернело тело. Обожгло. Комполка! Бросился к нему. Тот лежал навзничь, около головы снег стал розовым. Перевернул его, он был без сознания. Вскочив, ударил несколько раз по броне танка прикладом автомата. По связи вызвал санитаров. После этого вышел на волну оперативного центра, доложил о ситуации. Там после непродолжительной паузы приказали принять командование БТГ на себя. Посоветовали в качестве командирской машины использовать этот танк – он был обеспечен кодированной цифровой связью.
Колосов поставил танк возле крайнего дома на западной околице деревни. Отсюда открывался отличный обзор. В перископ Иван рассмотрел позиции десантников в деревне, увидел в лощине массу гражданских, прячущихся от обстрела. Потом начал рассматривать направления, откуда атаковали немцы. Поля вокруг деревни с севера и северо-востока были перепаханы взрывами. Учитывая, что у наших артиллерии не было от слова «совсем» – то это дело рук летчиков. Вон они кружатся, выискивая цели. Да и в поле стреляли они не впустую, трупов даже отсюда виднелось немало. Неожиданно краем глаза он заметил вспышку. Довернул прибор и стал внимательно осматривать это направление. Следующую вспышку он разглядел уже явственно. Немецкая самоходка на окраине брошенного аэродрома, стоя в капонире, вела огонь по деревне. Сверху немцы умудрились натянуть зимнюю масксеть, и летчики ее не видели.
– Башня влево!
И, выждав несколько секунд, Иван нажал кнопку системы целеуказания.
Башня дернулась, доворачиваясь на указанное направление.
– Оп-па! Командир! – стукнувшись шлемом о броню, воскликнул Эдик и тут же приник к прицелу.
– Видишь?
– Ага! Дальность тысяча двести тридцать метров. Бронебойным?
– Не жирно ей будет? У нас всего десять бронебойных.
– Ну, так и целей не видать. Эту еле разглядели. Летчики их прореживают хорошо, не дают в стаи собираться.
– Давай бронебойным.
– Бронебойный! Заряжай! Секунду! Выстрел!
Гулко ударило орудие. Ветер снес в сторону дым после продувки ствола, и Иван рассмотрел, что самоходка стоит как ни в чем не бывало. Уже хотел выговорить Нигматуллину за неумение поражать цели в таких полигонных условиях, но тут заметил дымок над люком немца. Дымок становился все гуще, а через минуту рванул боезапас, разворотив самоходку, как консервную банку.
– Молоток, Эдик! – Иван дотянулся ногой и легонько ткнул того в плечо. – Благодарю за службу! Первый немец на Т-55. И, кажется, во всем полку!
– Служу Советскому…
И тут по башне ударило молотом.
– Саня! – забыв про ТПУ, проорал Иван. – Сдавай за избу!
Дизель взревел. Танк рывком сдал назад и, развернувшись на одной гусенице, заехал за дом.
– Видно, самоходка была не одна. И заметьте! Немец тоже попал первым выстрелом. И без лазерного дальномера и баллистического вычислителя. Посмотрю, куда попали.
И, открыв люк, Иван стал выбираться на броню.
– Это еще вопрос – как далеко этот немец от нас стоит, – вслед ему высказал мнение Нигматуллин.
Иван спрыгнул на снег, следом за ним выбрался на броню Эдик.
– Смотри! Вот рикошет! Слева от маски. Снес контейнер защиты. А вот след от фаустника. Вот еще!
Обойдя танк, Иван нашел еще три попадания на бортовых экранах.
– М-да… Нужно поосторожнее, если попадут снова в любую из этих точек – могут быть проблемы.
– Ага! Поосторожней! Мы первыми идем! Первыми и получаем. Кому еще, кроме нас, от фаустников перепало? Никому!
– Ладно, это потом! Нужно искать того, кто в нас попал. Он должен левее стоять, чем самоходка.
Выглядывали долго. Дольше, чем рассчитывали. Потому что искали зенитную пушку, которую крайне трудно спрятать на открытой местности, а нашли противотанковую. Также замаскированную в капонире и окрашенную в белый цвет.
– Видишь ее, Нигматуллин? Похоже, мы познакомились с новинкой – Пак-40. Помнишь, на занятиях по теории доводили? Ну, мы не КВ и даже не Т-34. Запомнил, где стоит? Сейчас выскакиваем из-за избы и осколочным. Зарядись сразу.
Пока разбирались с немецкой пушкой, по связи прошло сообщение, что комполка ранен и командование перешло к комбату мотострелков. Чуть погодя началось движение, связанное с началом вывода гражданских и десанта. Неподалеку от танка Колосова встал командирский танк, а с другой стороны деревни разместились оставшиеся два танка-тральщика. Задача: огнем прикрыть вывод людей и отход десантников из Двоевки.
Наконец химики поставили дымзавесу, и вдоль железной дороги под позициями танков пошли люди. Они шли колонной, помогая друг другу, неся раненых и маленьких детей. В основном женщины, очень много детей, меньше – стариков. Дым, сносимый ветром, не поднимался высоко, позволяя экипажам видеть цели и стрелять. Немцы, понимая, что происходит, мстили, не в силах предотвратить происходящее. Но видели только танки, поэтому между машинами стали подниматься султаны разрывов. Недолеты разрывались на склоне высоты, угрожая попаданием по выводимым людям. Гришин приказал танкам отодвинуться от склона, вытягивая на себя артиллерийский огонь, и продолжать сдерживание немецкой пехоты. А через полчаса начался отход десантников. К этому моменту батальон испытывал серьезное давление по всем ключевым точкам. Немцы рассредоточили артиллерию и минометы, избегая быстрого обнаружения и уничтожения. На позиции рот и на территории треугольника, обороняемого батальоном, все чаще стали падать снаряды и мины. Против каждой из рот действовали силы не меньше батальона. Если бы не поддержка авиации, серьезно затруднявшей немцам переброску сил к плацдарму, шансов бы у БТГ не было. Гришин по связи запросил максимальную поддержку авиацией и одновременно приказал химикам быть в готовности к постановке дымзавес, под прикрытием которых батальон должен был сформировать колонну. Авангард колонны он оставил без изменений, за ним следовала рота с бойцами под броней, в середине шли транспортные машины, зенитчики и минометчики, а следом две роты с бойцами на броне. Арьергард составили два танковых взвода. Они должны были сдерживать противника со стороны Червоного Рожнова и уже занятой врагом Двоевки.
