– И как?
Цанава был полностью в курсе этой темы, но ему было интересно мнение Рокоссовского.
– По тяжелым танкам моя армия даст фору Ершакову. Т-10 гораздо совершенней, и у меня их будет четыре бригады. А у него одна. А вот по средним танкам его дивизии сильнее. Хотя и Т-34-85 сейчас, даже с учетом планируемого немцами перевооружения на длинный ствол 75-мм, имеет неоспоримое превосходство. Но у меня девять дивизий по штату, а у него – четыре.
– Десять! Десять дивизий штат 1-й Гвардейской. Три корпуса.
– Десять? Не знал.
– Ну, пообщаешься. Он там неподалеку будет. Под Ковровым.
Тут открылась дверь, и адъютант внес на подносе чайники, блюдце с нарезанным лимоном и сахарницу.
Помолчали. Когда дверь закрылась, комиссар повернулся к сейфу за его спиной и, открыв дверцу, достал початую бутылку коньяка и два стакана. Рокоссовский, увидев знакомую бутылку из начала XXI века, улыбнулся.
– Ну, лимончик и к чаю подойдет, и тут пригодится! – пояснил комиссар, расставляя стаканы и открывая коньяк.
– Ну, за Победу!
– За Победу!
Закусив лимончиком, Рокоссовский поинтересовался:
– Ну, а у вас тут как? За военными успехами мы следили. Надо отдать должное – информировали нас регулярно и достаточно объемно. А в остальном как? Особый район теперь на нашей территории.
– Вот! Кстати, давай чай наливай. Так вот, на мой взгляд, когда кругом немцы были – проще было. Для меня проще. Когда это все образовалось, мы перетрясли все тут. Лишних убрали, неблагонадежных отправили подальше. Или не пустили сюда. Есть фронт, есть территория – некая константа. А теперь? Людей, гражданских, нужно отселять. А это в основном женщины, дети и старики. Кого? Куда? Вокруг Особого района, откуда основная масса людей, пустыня. Город Вязьма – руины. Понятно, все отстроим, восстановим. Но сейчас куда людей убирать? Сам понимаешь, видели они гораздо больше, чем следовало. Многие ведь пристроились работать при частях. Это союзники плюют с высокой колокольни на секретность. Мы стараемся купировать это и будем поддерживать секретность, сколь сможем. Хотя коллеги из их числа снисходительно посмеиваются и говорят, что если кому-то что-то в этом мире не нравится, то имеется возможность «списать» в их времени пару-тройку межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками. Но жить-то здесь нам!
Опять же, нужно обустраивать гарнизоны дивизии НКВД. Правда, союзники обещают материальную помощь. У них это проще, быстрее и, что немаловажно, дешевле. В общем, я не жалуюсь, но превращаюсь в какого-то хозяйственного руководителя. А это несколько не то, чем я занимался. Хотя партия прикажет – буду работать.
– Лаврентий Фомич, твоя задача – ладить и решать вопросы с союзниками. Ты тут есть советская власть! А хозяйственника или пришлют, или сам подберешь.
– Это так! Ты сам куда сейчас? Если не секрет.
– Для тебя не секрет. Гороховецкие лагеря. Под Горьким. Ракутин сказал, как только Двадцатую армию железнодорожники отсюда вывезут – пойдет техника для Шестнадцатой армии. Ох! Извиняюсь – по привычке армию Ершакова Двадцатой назвал. Первую Гвардейскую.
– Завидуешь?
– Есть немного! Разве Шестнадцатая за Вяземское сражение не достойна была «Гвардии»?
– Достойна! Но политически это было бы неправильно. Город мы оставили, сражение проиграли. Это факт.
– Ну да! А кто и как проигрывал – это дело десятое.
– Людям всего не объяснишь. У нас ведь только победителей не судят. А для тебя другая русская поговорка придумана: за битого двух небитых дают! И то, что Шестнадцатая, я так понимаю, будет самая сильная армия в РККА – это тебе в награду за так проигранное сражение. Сам иначе бы не тебя учиться отправил. Так что отступать тебе некуда – только вперед! К Победе!
В этот день пришел приказ о ликвидации политотдела при комендатуре Особого района. Что было логично – войска ушли, а в дивизии НКВД имелся свой политотдел. Озвучивший приказ корпусной комиссар Клементьев от себя и от командования Красной Армии поблагодарил всех офицеров политотдела из состава прикомандированных от Вооруженных Сил Российской Федерации, после чего отпустил их, оставив молодежь из РККА. Они получали предписания о местах продолжения службы, а для Трофимова и других «пенсионеров» это решение значило увольнение. Алексей к этой информации отнесся спокойно – подобный конец этой истории он если и не предвидел, то считал наиболее вероятным. Сдав оружие и заместители дежурному по комендатуре, пенсионеры собрались в отделе. Откуда-то на сдвинутых столах появились фляжки и бутылки с разными, но крепкими напитками. Тут же оказались армейские сухпаи, запасы продовольствия из тех, что были в заначках у каждого. Успели в тишине выпить по первой, когда вернулись политруки-лейтенанты, и обстановка кардинально изменилась. Молодость есть молодость! Они достали свои запасы – и понеслась! Пили за них, пили за «дедов», пили за Победу. Лейтенанты радовались, что наконец-то попадут на фронт. А отставники в душе желали каждому из этих пацанов дожить до Победы, прекрасно понимая, что от судьбы не уйти.
Когда Трофимов, уже изрядно отягощенный выпитым, шел к Порталу, отметил про себя новую деталь в ландшафте. Над ближайшим леском поднялись большие ажурные антенны Р-410, развернутые на восток.
«Ну, вот! Тропосфера развернулась. Значит, уже построили линию на Москву. Процесс идет! – сделал вывод он про себя. И подытожил: – Значит, все не зря! Хотя я и не сомневался».
30 января 1942 г.
Район г. Ковров
По прибытии в район города Коврова и расквартирования в полевых лагерях частей дивизий армии и корпусов Ершаков и комкоры доложили о выполнении приказа в Генштаб. На следующий день прибыл представитель Генштаба и вручил ему и командирам корпусов приказ Ставки. Приказ гласил, что 1-я Гвардейская армия в четыре мотострелковых дивизии переформировывается в штат трехкорпусного состава в десять дивизий. Один корпус моторизованный – это собственно четыре мотострелковых дивизии и два корпуса – кавалерийские. Знакомые 1-й и 3-й Гвардейские. 1-й Гвардейский ВДК передает личный состав на доукомплектование армии, и его управление убывает на новое формирование. Также командир 1-го гвардейского кавкорпуса генерал-лейтенант Белов сдает должность и убывает в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования.
После зачтения приказа представитель Генштаба пояснил, что на базе 1-й Гвардейской создается постоянная КМГ – конно-механизированная группа. Кавалерийские корпуса будут переведены на новые штаты и перевооружены. Штаты корпусов прилагаются к приказу. Все с интересом ознакомились с ними. В корпус входило три кавдивизии. В состав каждой дивизии, кроме трех кавалерийских, входил танковый полк Т-34, самоходно-артиллерийский Су-76 и зенитный полк КПВ 4х14,5. Кроме этого, отдельные дивизионы, батареи, роты и эскадроны. Да и сама кавалерия перевооружалась полностью. Вместо карабинов – легкие ППС и противотанковые гранатометы, вместо сорокапяток – СПГ-9 на вьюках. Плюс увеличили количество минометов. В корпусном подчинении танковая бригада, артиллерийско-самоходный полк СУ-152, мотострелковая бригада, полк реактивных минометов БМ-13, зенитный полк 52-К, противотанковый полк Су-76.
