В полдень на плацдарм пошла тяжелая техника, и продвижение советской пехоты сразу ускорилось. К вечеру передовые части 1-го Гвардейского корпуса достигли железнодорожного моста через Волхов на правом фланге, немного не дойдя до плацдарма 59-й армии. В западном направлении войска вышли на окраины Чудово и перерезали рокадные автомобильную и железную дороги, шедшие по левому берегу Волхова.
Плацдарм к этому моменту приобрел размеры в максимально удаленных точках сорок километров по берегу реки и до одиннадцати километров в глубину. Ночью были развернуты еще два понтонных моста и начато восстановление разрушенного автомобильного моста в Грузино.
16-я армия в этот день начала переправу на плацдарм 59-й армии севернее Грузино. Рокоссовский с НП на правом берегу наблюдал форсирование реки его пехотой. Над переправляющимися подразделениями в вышине кружили истребители Захарова, а западнее над вражеским берегом крутилось колесо штурмовиков, своим огнем обеспечивающих переправу. Где-то за спиной командарма с равномерными паузами неустанно била армейская и дивизионная артиллерия. Цели ей давали разведчики. И судя по тому, что на реке лишь иногда поднимались султаны разрывов немецких снарядов и мин, летчики и артиллеристы с задачей справлялись.
– Пехота первого эшелона высадилась, товарищ генерал-лейтенант! – опустив бинокль и обернувшись к командарму, доложил командир переправлявшейся дивизии.
Рокоссовский и сам видел, что лодки, разгрузившись, двинулись к правому берегу.
– Добро! К вечеру вся пехота дивизии должна быть на том берегу. Ваша личная задача – взять под управление войска на плацдарме, обеспечить безопасное строительство понтонного моста и переправу техники. Техника вашей дивизии переправляется первой. Дивизия 59-й армии на том берегу до окончания переправы армии переходит под ваше командование. Вопрос согласован. Командуйте, на меня не обращайте внимания, я просто поприсутствую тут.
Рокоссовский отошел к краю смотровой щели, чтобы не мешать комдиву работать.
«Ну! Начало положено! Пока все идет по плану и без осечек. Не зря пот проливали на полигонах. Хотя… немцы просто не ожидали такого мощного обеспечения. Не привыкли они еще к этому. Да и Ершаков наверняка оттянул на себя все свободные резервы. Завтра ситуация наверняка изменится. Но завтра и мы на том берегу будем сильнее».
Рокоссовский почувствовал, как из-под фуражки сбежала по виску капля пота. Автоматически вынул платок и, сняв фуражку, вытер лоб. «Надо же! Нервы! Оказывается, нервничаю. Отвык, отвык! За полгода-то мирной жизни. Или просто нервничаю от ответственности? Задача ведь непростая. В той истории все это закончилось разгромом и поражением. Но сейчас все должно быть по-другому! Иначе и быть не может. Силища в наших с Ершаковым армиях собрана немалая. Тогда чего волнуюсь? Волнуюсь, потому что у Ершакова люди уже попробовали вкус победы, поверили в свои силы. И немцы их уже знают и подсознательно боятся. Должны бояться! А мы пока «темная лошадка».
В этот момент зашлись лаем зенитные скорострелки, неподалеку от НП прикрывавшие переправу. На реке, в стороне от загружающихся в лодки подразделений второй волны, поднялись два больших, грязных от поднятого ила, взрыва и мелькнула тень. Рокоссовский пригнулся, пытаясь увидеть то, во что стреляли счетверенные КПВ. Над рекой, вдоль русла, густо чадя и снижаясь, летел немецкий истребитель.
«Сумел прорваться, но не смог попасть. Молодцы зенитчики!»
Внезапно вид падающего немецкого самолета успокоил его.
«Нет! Все будет нормально! Мы выполним задачу».
16 мая 1942 г.
Волховский фронт
Утром на левом берегу Волхова уже были оба кавкорпуса со средствами усиления. Немцы тоже ночью не спали. За ночные часы к плацдарму подтянулись ближайшие подкрепления, и утром после коротких артподготовок, быстро перешедших в контрбатарейную борьбу, обе стороны начали боевые действия, выразившиеся во встречных боях. Кавалеристы 1-го и 3-го корпусов отжимали противника на север вдоль Волхова, выводя из-под обстрелов остатки железнодорожного моста, и к полудню плацдармы 2-й ударной и 59-й армий объединились. Ну, и настало время городских боев – по плану штаба армии Чудово должно было быть взято сегодня.
Летчики Захарова продолжали выполнять вчерашние задачи: уничтожение артиллерии, маршевых колонн, контролировали небо над плацдармом и переправами, работали по заявкам корпусов, а ближе к вечеру нанесли ряд ударов силами «илов» и «ту» под прикрытием истребителей по известным немецким аэродромам. Нельзя сказать, что игра шла в одни ворота. Немцы, как всегда, были сильны. Однако новая техника и опыт боев 41-го года позволила сражаться с ними на равных. А в армии Захарова новичков не было – здесь были только ветераны. Причем лучшие из лучших. И летчики, выжившие в огне первого года войны, сейчас остервенело вымещали на немцах всю боль и обиду поражений лета 41-го года.
Итогом дня стало расширение плацдарма на юг до Заполья, на севере 59-я армия при поддержке уже развернувшихся частей 16-й армии и атаки с фронта дивизиями 4-й армии взяла станцию Кириши и соединилась с последней. На запад продвижение было незначительным – немцев отжали в узость между болотами Отхожий Лес и Близкий Мох. Поняв, что изменить ситуацию в этот день они не смогут, немцы без боя покинули теснину, заняв оборонительные позиции в районе станции Торфяное. Площадь плацдарма достигла размеров девяносто на пятнадцать километров, и на нем сосредоточивались войска пяти армий: 2-й ударной, 59-й, 4-й, 16-й и 1-й Гвардейской.
В ночь с шестнадцатого на семнадцатое через Волхов в районе Чудово переправились дивизии моторизованного корпуса 1-й Гвардейской. А по переправам южнее Киришей на левый берег реки все более широким потоком переправлялись дивизий 16-й армии Рокоссовского.
17 мая 1942 г.
Волховский фронт
Противник всерьез полагал возможность удержания теснинами между болот. Однако часовая артподготовка с плотностью огня сто восемьдесят стволов на погонный километр фронта серьезно подорвала уверенность в этом. А последовавшие за этим массированные авиаудары практически ее уничтожили. Тем не менее территории берет не авиация, а танки и пехота. Которые и поставили в этот день точку на этом направлении. Что-либо противопоставить атакующим ИС-3, поддержанным СУ-152, им было нечего. Даже выставленные на прямую наводку уцелевшие единичные «восемь-восемь» не смогли пробить лобовую броню этих монстров. Итогом стал факт их отступления вдоль дорог в сторону Любани до станции Бабинской.
Мотострелковые дивизии 1-й Гвардейской вышли из болот на оперативный простор и, развернувшись в двадцатикилометровый каток, приготовились к наступлению. 1-й Гвардейский кавкорпус, пользуясь отсутствием сплошной линии фронта, частью сил, а именно группами не более кавполка, ушел в рейды по тылам противника южнее оси наступления. Основной целью кавалеристов были колонны снабжения, резервов на дорогах южнее полосы наступления и особенно на ставшей для немцев рокадной в этой ситуации железной дороге Новгород – Ленинград. Создать сплошную линию обороны севернее этой дороги немцы пока что не успевали. Тяжелая техника корпуса занимала ключевые позиции, прикрывая тыл и левый фланг моторизованного корпуса. С этой же задачей с правого, смежного с 16-й армией, фланга по мере освобождения перебрасывалась техника и 3-го Гвардейского.
