– Да нет, – взглянув на часы, ответил Ершаков, – время пока есть. Лучше скажи, как твои войска? Как техника?
– Испытываю радость, командуя армией, и гордость за ее силу и успехи. Техника не подводит и выше всяческих похвал, а люди рвутся в бой. А что у тебя?
– У меня новости, – выдохнул дым Ершаков. – Не знаю только, хорошие или плохие.
– Рассказывай! – заинтересовался Рокоссовский.
– Сегодня ночью армейские разведчики притащили полковника-интенданта. Хороший, знающий язык! Так вот он из моторизованного корпуса из-под Смоленска.
– Значит, подтянули они резервы уже из других групп, – задумчиво протянул Рокоссовский.
– Да! И это не все. По его словам, ожидается прибытие войск из группы «Юг».
– М-да… А знаешь, это хорошо! Не знаю, сколько они сюда стянут войск и сумеем ли мы их перемолоть, но, во-первых, главную задачу мы выполнили. Через несколько дней Пятьдесят четвертая и Пятьдесят пятая армии добьют не успевших уйти из котла немцев, и с Ленинграда будет снята блокада. Во второй раз окружить город им не удастся. Во-вторых, похоже, немецкое генеральное наступление на Волгу и Кавказ в этом году не состоится. Мне кажется, совсем неплохой эффект от действий двух армий.
– Ну, не преувеличивай! Воевали все, и ты это знаешь.
– Знаю! А также знаю, что ни за что они бы не смогли сделать, то, что сделали Первая Гвардейская и Шестнадцатая. Кстати, дадут ли моей армии «Гвардию» после этой операции, как считаешь?
– Завидуешь?
– Я, как нормальный военный, немного тщеславен. Признаю.
– А меня немного тревожит информация о войсках из группы «Юг». Тебе наступать, а мне обороняться, прикрывая тебе фланг. И если действительно Клейст появится тут, ситуация всерьез осложнится. Одно дело – воевать против отдельных танковых дивизий или сборных групп, и совсем другое – против полноценной танковой армии. Тем более еще не встречавшей серьезных противников и практически полноценной. Особенно здесь, где театр военных действий имеет развитую транспортную инфраструктуру, и практически нет танконедоступных мест, на которые можно было бы опереться.
– Это условие объективно для обеих сторон – и нас, и немцев. А в скорости маневрирования мы как минимум немцам не уступаем. Это я так поскромничал. В действительности превосходим, если не кратно, то серьезно уж точно. У нас нет не моторизованной пехоты. В твоем случае, безлошадной. К тому же здесь густая сеть населенных пунктов, которые должны стать опорными пунктами.
– Это да! Только это наши города и села. И нам их восстанавливать потом.
Рокоссовский ответить не успел – хлопнула дверь, и раздался голос Захарова:
– Здравия желаю, товарищи генералы! Не здесь ли подают бедным родственникам?
– Странно! – взглянув на часы, отметил Рокоссовский, обменявшись с вошедшим рукопожатием. – А говорят, когда Бог раздавал дисциплину, авиация была в воздухе. Одно из двух – либо ты, Георгий Нефедович, не летчик, либо…
– Точность – вежливость королей, как известно! И командармов! – подняв палец вверх, провозгласил Захаров. – А насчет – летчик ли я? Летчик! Имею даже несколько лично сбитых за эту операцию.
– Как немцы тебя встретили? – поинтересовался Ершаков. И добавил: – Сейчас обедать будем, как накроют на стол. Пока можно поговорить.
– Я понял. А немцы… сильны немцы! У вас, кажется, попроще – вон, катком их в землю закатываете. А у нас дела сложнее. На данный момент матчасть моей армии имеет преимущество над немецкой. Не во всем и не всегда, но это факт. И тем не менее, когда немцы уяснили обстановку на Волхове и перекинули сюда усиление, стал у нас получаться размен – один к одному. А у соседей на старой матчасти где-то один к десяти. И это при нашем численном перевесе. Мы сразу, как все началось, применили все самое новое из тактики. Подобного и немцы еще не делали. Блокируем истребителями район над целью, туда тоже под прикрытием приходят штурмовики и бомбардировщики и выполняют задачу. И ничего немцы сделать не могут. А через два дня они так же делать стали. И уже у нас начались проблемы. Про соседей вообще молчу. Те воевали, как умели.
– Насчет катка тоже не все однозначно. Немцы дерутся так, что… слово «геройски» по отношению к ним мне использовать не хочется, поэтому просто факт: иногда, чтобы подавить сопротивление гарнизонов дотов, моим танкистам приходилось чуть ли не вставлять стволы пушек в амбразуру и стрелять.
– Ладно, пошли за стол. Уже все готово! Первая Гвардейская к воздушному прикрытию претензий не имеет. Ну, а где накладки получались – ПВО дремать не должно! А то ты их и стрелять отучишь. Потом обсудим наши дальнейшие планы, раз выдался такой случай посидеть.
24 мая 1942 г.
Южнее Ленинграда
После двухдневного затишья, вызванного передислокацией советских войск, из района западнее Тосно направлением на Красногвардейск с левого фланга 1-й Гвардейской армии через ее боевые порядки перешла в наступление 16-я армия Рокоссовского. Авиация Захарова целый день висела над полем боя, уничтожая артиллерию и узлы сопротивления противника на фронте наступления. К исходу дня правый фланг армии Рокоссовского вошел в соприкосновение с частями 55-й армии Ленинградского фронта, замкнув кольцо окружения частей Шлиссельбургской группировки врага, не успевших отойти. Корпуса армии Ершакова перестраивали боевые порядки, двигаясь за левым флангом Рокоссовского, прикрывая его и выстраивая линию обороны фронтом на юг.
27 мая был ликвидирован Шлиссельбурский котел и снята блокада Ленинграда – Москва салютовала войскам Ленинградского и Волховского фронтов.ъ
28 мая 1942 г.
Южнее Ленинграда
– Так! Сейчас тринадцать часов. Повестка совещания для вас всех, – командарм Ершаков обвел глазами своих заместителей и командиров корпусов, – не новость. С раннего утра противник предпринял наступление по всему фронту нашей армии. Цель ясна. В лучшем для противника варианте – разгром советских войск, в худшем – нанесение неприемлемых потерь для наступающей группировки и остановка наступления. Нам необходимо проанализировать ситуацию и принять меры по срыву планов противника. Начальник штаба, докладывайте!
– В шесть ноль-ноль противник начал артподготовку, которая продолжалась час. Артиллерия атакованных корпусов отвечала по возможности. После чего противник крупными массами танков и пехоты атаковал передний край дивизий. Должен доложить, развединформация о прибытии на наш фронт 1-й танковой армии подтвердилась. Взят пленный из 3-го моторизованного корпуса. Он же пояснил, что в связи с пониманием руководством вермахта того факта, что в битве под Москвой мы перехватывали и читали шифрованные радиограммы, в стратегическом звене управления вермахта и люфтваффе радиосвязь используется лишь в крайнем случае. На тактическом уровне, до полка включительно, все осталось по-прежнему. По факту противник потерял скорость реагирования на изменения, но повысил сложность получения нами развединформации средствами радиоперехвата.
