– Хорошо, давай поедем в общагу и убедимся, что Пашка твой жив и здоров.
В общежитии мы были через сорок минут и битый час потратили на общение с вахтером и прочими гражданами. Вахтер, заглянув в журнал, заявила, что Павел Кальянов в списках не значится. Бабка выглядела сущей мегерой, но Сонька смогла растопить лед ее сердца, рассказав душещипательную историю любви, на ходу сочиненную. Та сменила гнев на милость и доверительно сообщила:
– У нас тут кто только не обретается. Прописан один, живут двое, а то и пятеро. Ваш хоть как выглядит?
Сонька выдала словесный портрет любимого, бабка задумалась.
– У нас в основном грузины да молдаване. По этажам пройдите, может, кто и знает вашего Павла.
По этажам мы прошлись, но толку от этого не было. Большинство обитателей общаги отсутствовало: время рабочее. Те, что оказались дома, Павла Кальянова не знали. Один бойкий парень, которому Сонька зазывно улыбалась, развел бурную деятельность, еще раз пробежался по этажам и даже кому-то звонил по телефону. Но и он нас не порадовал. Пришлось покинуть общагу, так ничего не выяснив.
– Но ведь он здесь живет, ты сама его сюда привозила, Нюся. Как может быть, что его никто не знает?
– Ты же видела, что здесь творится, – пожала я плечами.
– Поехали в институт, – решительно сказала подруга.
На вечернем отделении студента Кальянова не оказалось. Так же как и на дневном. Сонька была мрачнее тучи, я пыталась ее утешить:
– Может, ты институт перепутала?
– Я точно помню, он говорил, что учится на строительном. Значит, здесь. Где еще есть строительный факультет?
– Узнать это не проблема. А что, если учится он в техникуме, а не в институте?
– Зачем тогда врал?
– Хотел произвести впечатление.
К обеду мы уже знали, что ни в одном учебном заведении от училища до университета Павла Кальянова нет. Правда, один Павел Кальянов все-таки нашелся, не студент, преподаватель, но Сонькина радость тут же была омрачена, Павел Сергеевич оказался преклонного возраста, следовательно, Сонькиным возлюбленным быть не мог.
– Нюся, я ничего не понимаю, – начала злиться Сонька. – Это что же получается, он все врал? А как же детский дом?
– Давай проверим детские дома, – сказала я и, взяв телефонный справочник, начала звонить. Человека по фамилии Кальянов там тоже не знали. Хотя к ним действительно приезжают молодые люди с подарками для детей, возможно, это один из них.
– Скажи на милость, ну зачем было врать? – вопила Сонька.
– Ты почему на него внимание в магазине обратила? – хмуро спросила я, начав кое-что соображать.
– Как почему? Он стянул твою тележку.
– Ничего подобного. Он произвел впечатление, когда сказал, что продукты для детского дома.
– Ну?
– Соня, он хороший психолог. У тебя ценные вещи из квартиры не пропали?
Мы помчались к Соньке, по дороге она здорово нервничала, то и дело набирала номер Пашки, но его мобильный по-прежнему был отключен. К тому моменту, когда мы оказались возле ее дома, Сонька готова была к чему угодно, например, увидеть в родной квартире лишь голые стены. Влетела в жилище, как фурия, тревожно осмотрелась. На первый взгляд в квартире изменений не произошло, все вещи были на своих местах. Сонька полезла в шкаф, где хранила золото и наличность, и вздохнула с облегчением. И деньги, и любимые побрякушки остались в неприкосновенности. Меня, признаться, это удивило.
– Так какого черта он врал? – возмущенно спросила Сонька. Я пожала плечами:
– Надеюсь, твой Пашка все объяснит, когда найдется. А ты уверена, что его фамилия Кальянов?
– Конечно, уверена.
– Но документов ты не видела?
– Нюся, какие документы? Я же не могу у человека паспорт спрашивать.
Оставив Соньку ломать голову, с какой стати Пашке понадобилось врать и куда он вообще делся, я поехала к Глебу, потому что в разгар наших поисков он позвонил и сообщил, что сбежал из больницы. Его поступок казался мне абсолютно безответственным, вот я и спешила к нему, чтобы высказать все, что думаю по этому поводу.
Занятая составлением пламенной речи, я едва не проскочила на красный сигнал светофора, но успела-таки затормозить. Впереди маячил сотрудник ГИБДД, и я только головой покачала, злясь на себя за невнимательность. Рядом остановилась машина, я повернула голову и увидела Ольгу Леонидовну. На меня она внимания не обратила, сидела с хмурым видом, глядя вперед, и постукивала ладонью по рулю, словно в нетерпении. Когда загорелся зеленый свет, она рванула с места, обогнав меня, я пристроилась за ней. Дамочка уже давно очень меня занимала, и ее неожиданное появление возымело неожиданный эффект: я последовала за ней, без особой цели и не строя никаких планов, но держалась на некотором расстоянии, боясь упустить ее из вида. Ехать за ней оказалось не так легко. Водителем она была рисковым, отчаянно нарушала правила и явно куда-то спешила.
Мы выехали на проспект, потом на улицу Кирова и покатили в спальный район. На Красной Горке Ольга свернула и вскоре затормозила возле двухэтажного дома, чудом сохранившегося среди огромных многоэтажек. Чтобы не привлекать к себе внимание, я проехала чуть дальше, бросила машину в переулке и пешком вернулась к дому, возле которого все еще стоял «Лексус» Ольги. Я видела, как она вошла в подъезд, и теперь, стоя на углу дома, пыталась понять, зачем я затеяла слежку.
От нечего делать я разглядывала дом. Был он старым, обшарпанным, дверь в единственный подъезд распахнута настежь. Не спеша я прошла мимо, убедилась, что подъезд соответствует общему виду дома: деревянные ступени давно не красили, штукатурка обваливается. Маловероятно, что Ольга здесь живет. Жилище для такой женщины совершенно неподходящее. Значит, она к кому-то приехала. Кто из ее друзей мог жить в таком доме?
Пока я гадала, Ольга вышла из подъезда, набирая номер на мобильном. Это меня и спасло, женщина не обратила на меня внимания, я успела юркнуть за угол дома, откуда и вела наблюдение.
– Где тебя носит? – спросила она сердито. – Я возле твоего дома. Ты забыл, что мне обещал? Нет, не завтра, а сегодня…
Дальше я уже ничего услышать не могла, потому что Ольга села в машину. Через минуту она уехала, а я пыталась решить, что делать. Попробовать ее догнать? Или попытаться выяснить, к кому она приезжала? Потоптавшись на месте, я пошла к подъезду. Судя по словам Ольги, хозяина квартиры она не застала.
Войдя в подъезд, я огляделась. Восемь квартир. Четыре на первом и столько же на втором этаже. Я подошла к двери, что была ближайшей к лестнице, и надавила на кнопку звонка. Тишина. Пожав плечами, я переместилась к следующей двери. На этот раз открыли быстро. На пороге стояла женщина лет сорока, в брючках в обтяжку и короткой футболке, дама оперлась о дверной косяк, я, взглянув на нее, поняла: сохранять равновесие ей довольно трудно из-за обильных возлияний. В общем, если она и не пьяна в стельку, то близка к этому.
