Правдин дал весьма путаные объяснения тому, что происходило в его доме, Ольгу ни в чем не обвинял. Более того, у нее появился адвокат с репутацией ловкача, гонорар которого зашкаливал. Думаю, оплачивал его услуги Правдин. Должно быть, надеялся, что Ольга выпутается и ему не придется отвечать перед законом как соучастнику преступления. Ольга хоть и кричала как безумная над телом Жидкова, но довольно быстро пришла в себя и поспешила все грехи списать на покойника. Ни о каких убийствах она знать ничего не знала, в дом Правдина поспешила вслед за Жидковым, потому что боялась, что тот на почве ревности нанесет хозяину дома серьезные увечья. Сонька была убеждена, что дамочка не промах и у нее есть все шансы выйти сухой из воды. Но меня, конечно, больше всего интересовало другое. Я ждала Глеба, ждала с той минуты, как очнулась после операции.
– Глеб приходил? – прервав поток Сонькиного красноречия, спросила я.
– Видела его в коридоре, он разговаривал с врачом. Наверное, ждал, когда дядя Боря уйдет.
Тут в палате появилась медсестра с букетом цветов.
– Это вам, – сказала она с улыбкой.
Сонька взяла цветы из ее рук, повертела и сказала:
– Смотри-ка, здесь что-то есть.
Положив на тумбочку букет, она открыла бархатную коробочку.
– С ума сойти, – ахнула она, продемонстрировав мне кольцо. – Наденешь? Тут еще открытка… «С любовью», – прочитала она и запнулась.
– Дай сюда, – попросила я. Всего два слова – «С любовью», а дальше размашистая буква «М». Я поморщилась.
– Это что же… – зашептала Сонька.
– Кольцо выброси, – буркнула я.
– Спятила? Оно бешеных денег стоит. Посмотри, какое красивое.
– Вот и забери его себе.
– Нет, ты точно спятила…
Пока мы пререкались, зазвонил мой мобильный, Сонька подала его мне, и я с изумлением услышала голос Мигеля:
– Как себя чувствуешь?
– Ты где? – игнорируя его вопрос, спросила я с сомнением.
– Жутко паршивое место. Но я тут ненадолго. Скажи лучше, тебе понравился мой подарок?
– Я отдала его Соньке.
– Поздравляю. Твоя подруга только что разбогатела на двести тысяч евро.
Сонькины глаза полезли на лоб, я усмехнулась:
– Охота была тратиться.
– Я твой должник, ты мне жизнь спасла, – весело ответил Мигель. – А моя жизнь стоит куда больше двухсот тысяч евро.
– Если ты и в самом деле считаешь, что мне должен, сделай милость: убирайся из моей жизни. Очень прошу.
– Не могу, милая. Попроси чего-нибудь попроще, луну с неба, например. Ладно, у нас еще будет время выяснить отношения. Я буду стараться изо всех сил, и ты непременно в меня влюбишься.
– Болтун, – сказала я, он засмеялся. Я отдала телефон Соньке и попросила: – Найди Глеба.
Искать его не пришлось. В дверь постучали, и он вошел в палату.
– Здравствуй, – сказал с улыбкой. Я посмотрела на Соньку, та поспешила в коридор, Глеб занял ее место и взял меня за руку. – Как себя чувствуешь?
– Когда ты рядом, лучше не бывает, – ответила я, приглядываясь к нему. – Поцелуй меня. – Он наклонился и коснулся губами моего лба. Я вцепилась в его ладонь. – Нет, не так.
– Аня, – вздохнул он и добавил тихо: – Выздоравливай поскорее…
– Глеб, – испуганно сказала я. – Мой отец Ильин Борис Викторович. Ты слышишь?
– Да, конечно.
– Скажи, что ты ей не поверил, что ты… хочешь, проведем экспертизу?
– Нет, – перебил он. – Не хочу. Не хочу, Аня. Если Ольга… если она сказала правду и я действительно спал с собственной дочерью… как прикажешь жить с этим? – Он поднялся, я попыталась его удержать.
– Не оставляй меня, пожалуйста.
– Я всегда буду рядом. Я люблю тебя, моя девочка. Все будет хорошо, – сказал он и вышел из палаты. А я закрыла глаза.
Евгения Горская.
Белая невеста, черная вдова
Человеку больше всего хотелось поторопить время. Он так устал от ненависти и невозможности что-либо исправить и так хотел, чтобы кошмар, в который он попал, поскорее закончился, что перед этой усталостью отступал даже страх. Впрочем, бояться было нечего. Никто и никогда не сможет доказать, что он как-то причастен к этой смерти. К смерти того, кому очень скоро предстоит умереть.
Главное – не стоит спешить, чтобы не допустить ошибок.
14 марта, понедельник
День выдался на редкость хорошим. В окно ординаторской светило солнце, Таня подставляла его лучам сомкнутые веки и наслаждалась проникающим сквозь кожу нежным теплом.
Хлопнула дверь, Таня с сожалением отвернулась от окна. Завотделением Юрий Васильевич постоял у порога в задумчивости и опустился в свободное кресло. Ему нечего было делать в ординаторской, он пришел ради нее, и Таня это знала.
В красавца и весельчака Юру были влюблены все врачи и медсестры отделения кардиореанимации. У него имелся лишь один существенный недостаток, перечеркивающий все достоинства, – Юра был женат.
О больных Таня рассказала Юрию Васильевичу еще утром, больше говорить им было не о чем, то есть, конечно, темы бы нашлись, только она эти разговоры не поддерживала. Сидеть молча в пустом помещении было тягостно, и Таня в который раз отправилась обходить больных.
Когда смена закончилась, солнце, конечно, уже село, зато наступил тихий, не по-мартовски теплый вечер, и она отправилась домой пешком. Юра догнал ее у ограды больницы, до метро было по пути, и они молча шли по просохшему чистому тротуару, вдоль которого еще лежал грязный снег.
Думать о Юре было нельзя, но она думала и, поднимаясь в лифте в квартиру, ругала себя за это.
Таня не успела испугаться, только удивилась, что дверь в квартиру напротив распахнута, и соседка Инна Ильинична Кривицкая лежит, прижавшись щекой к выложенному кафелем полу лестничной площадки. Дальше Таня все делала автоматически: прощупала слабый пульс, попыталась поднять веки и вызвала «Скорую».
Она сама снимала соседке кардиограмму дней десять назад. Кардиограмма была как у двадцатилетней.
Снова подошел лифт. Таня подняла глаза, она сидела на полу рядом с Инной Ильиничной. Из лифта вышел сосед из третьей расположенной на их этаже квартиры. Этого соседа Таня видела лишь трижды. Однажды они вместе поднимались в лифте, во второй раз спускались, а в третий столкнулись у дверей подъезда. В третий раз сосед с ней поздоровался, и она ответила.
– Что здесь?.. – недовольно спросил он, возвышаясь над Таней во весь свой немаленький рост.
– Думаю, что инфаркт, – констатировала Таня.
