Дама с собачкой прошествовала назад. На этот раз собачка Дробышевым не заинтересовалась.
Людмила с тремя детьми появилась быстро, Дробышев едва успел сделать очередной круг по двору. Он бросился к машине, дождался, когда «Опель» проедет мимо, и пристроился в хвост.
Дальнейшее оказалось предсказуемым. Женщина высадила двоих детей у школы, вместе с младшей дочкой понаблюдала, как старшие вливаются в толпу ребятни, и поехала назад домой.
Дробышеву нужно было обязательно быть на работе. Ночью, сквозь сон, отключающийся мозг явно подсказал, что в последней программе Дробышев допустил ошибку. Своему ночному чутью Степан верил, оно не раз ему помогало.
Он нехотя набрал Владу и, услышав сонный голос, попросил:
– Поищи у Егора в бумагах что-нибудь на Илью.
– В каком смысле? – не поняла Влада. Сонливость в голосе пропала, Влада умела сосредотачиваться не хуже его самого.
Если бы он знал, в каком смысле!
Людмила жутко нервничала, глядя на Владу, и он не мог от этого отключиться.
– Не знаю. Просмотри Егоровы бумаги. Просто просмотри, может быть, что-то найдется.
– Но… у него куча бумаг. Степа, почему ты решил, что у Егора на Илью что-то должно быть?
– У Егора есть сейф?
– Наверное, – неуверенно произнесла она.
– Просмотри содержимое сейфа!
– А ты… не можешь мне помочь? – тихо и жалобно попросила она.
– Не могу! Пока! Если что-нибудь найдешь, позвони.
Раньше он не мог устоять перед ее жалобным голосом. Однажды она жутко его разозлила. В компании словно случайно сообщила парню, их общему знакомому, что видела его девушку с другим молодым человеком. Встреча действительно была, Дробышев и Влада видели, как подруга смеялась, стоя на улице в компании какого-то парня. Смех этот, скорее всего, ровным счетом ничего не значил, а парень у подруги был ревнивым, и Влада это знала.
Молодые люди рассорились надолго, а Дробышеву после этого не хотелось видеть Владу. Долго не хотелось, несколько дней.
У него до сих пор сохранялась идиотская черта – переживать, когда причиняешь кому-то зло.
Влада тогда приехала к нему сама, робко смотрела в глаза и пыталась что-то объяснить. Объяснение сводилось к тому, что Влада у мамы дурочка и нужно быть к ней снисходительным.
Он так и делал, пока она не ушла к Егору.
Ошибку в программе Дробышев действительно нашел и проработал до самого вечера, отключившись от всего остального.
Что искать про Илью Мансурова, Влада не представляла, зато она хорошо знала, что нужно искать, чтобы Миладина сестра Неля по полной заплатила за страдания, которые причинила Владе.
В субботу, когда ездили со Степой на дачу, Влада не зря зашла на обратном пути к Вере Ивановне. Уборщица подтвердила: в выходные с Егором была Неля.
Яндекс показывал четырехбалльные пробки, но Влада ждать, когда пробки рассосутся, не стала. Оделась и поехала в фирму.
Обе секретарши сидели на своих местах. Влада ободряюще кивнула Юле – не переживай, все обойдется. А Миладе улыбнулась вежливо и равнодушно. Офис-менеджер должна знать, что она Владе не подружка, а так… никто. Секретарша.
– Костя, – едва отперев кабинет, позвонила Влада Савельеву. – У Егора был сейф?
– Сейф в шкафу, – объяснил Савельев и недовольно пробурчал: – Сейчас зайду.
Сейфом оказался скромный ящик, на который Влада просто не обратила внимания, когда раньше осматривала кабинет. Ящик выдвигаться не захотел, и она не стала тратить на него время.
– А где ключи? – спросила Влада, недовольно посмотрев на Савельева.
– В столе. – Он подошел к столу, выдвинул верхний ящик, достал связку ключей, показал нужный Владе.
Неприметный с виду сейф на самом деле оказался железным ящиком, до половины набитым бумагами.
– А полиция сейф проверяла? – неожиданно для себя спросила Влада. Странно, что она совсем забыла о полиции.
– Смотрели, наверное, – нахмурился Савельев. – Они здесь долго торчали. С ними девочки были.
Под девочками он, конечно, имел в виду Юлю и Миладу. Влада не стала уточнять.
Бумаги ничего интересного не содержали. Все служебные и совершенно Владе не интересные.
Заглянула Милада, спросила, не нужно ли чего-нибудь. Влада показала головой – заходи и садись.
Девушка уселась на краешек стула. Влада взяла со стола связку ключей, повертела, положила опять на стол. Спросила, не глядя на секретаршу:
– Где Егор встречался с Нелей?
– Она снимала квартиру, – быстро ответила Милада.
– Она? – усмехнулась Влада.
– Егор Михайлович снимал, – виновато согласилась девушка. – В квартире никто не жил, они там просто встречались. Ну, вы понимаете… Неля ведь и со своим парнем встречалась, ей не хотелось, чтобы соседи что-то видели.
– Адрес знаешь?
– Нет. – Влада видела, Миладе очень хочется ей помочь.
– А где договор? – Егор не стал бы снимать квартиру без официального договора. Влада характер мужа хорошо знала.
– Не знаю, – жалобно проблеяла секретарша.
– Ладно, иди, – вздохнула Влада.
Договор муж мог держать либо у матери, либо у тетки. Домой он его не приносил, Влада в бумаги Егора частенько заглядывала, факт съема жилья точно не пропустила бы.
Телефон свекрови не отвечал, и Влада позвонила Инне. Тетка ответила сразу.
– Как вы? – участливо спросила Влада.
– Ничего. А ты?
– Тоже ничего, – грустно усмехнулась Влада. – Инна Ильинична, Егор не оставлял у вас своих бумаг?
– Оставлял, – нехотя призналась тетка.
– Я бы хотела их посмотреть.
– Посмотри.
В голосе Инны слышалась плохо скрываемая неприязнь.
Господи, почему Егорова родня так ее не любит? Раньше Владу это мало волновало, даже, наоборот, забавляло. А сейчас стало обидно. По-настоящему обидно, почти до слез.
Можно было поехать прямо сейчас, но Влада решила договориться на вечер. Может быть, встретит Степку. Надоедать ему она больше не станет, но и избегать ни к чему.
Если еще недавно ей казалось, что она снова влюбилась в Степу, то теперь вместо влюбленности чувствовала одну злость. Злость и обиду, что он так жестоко с ней поступает. А еще непреодолимое желание, несмотря ни на что, вернуть бывшего жениха.
Не может такого быть, чтобы его былая любовь прошла полностью и навсегда. Нужно просто правильно себя вести.
Торчать в фирме до вечера не имело смысла. Влада поехала домой, отдохнула и снова села в машину. Привычная пробка, собирающаяся на дороге к теткиному дому, задержала минут на десять. По московским меркам вполне терпимо.
