Только теперь Роксане пришла в голову мысль: а что будет, если полиция узнает, что они продают наркоту? Насколько это серьезно? Да нет… откуда они могут узнать. Риск минимальный. Праздник продолжается.
Во второй половине февраля объявился тот cексапильный парень из «Даски». Сказал, очень хочет встретиться.
– Извини, – ответила Роксана, – не могу. Нет времени.
Ее пригласили на настоящую вип-вечеринку: день рождения знаменитой диджей-леди Оры Флеш. Билли рот разинула.
– На тридцатитрехлетие? Вы что, подруги?
Роксана прыснула.
– Нет, конечно. Она как-то купила у меня кристаллики.
За последнюю неделю февраля больше двадцати предложений. Роксана побывала на четырех вечеринках: две в пятницу, две в субботу. Они продавали «к», как конфеты, и пожертвовали почти всю прибыль. «Спасите детей», «Феминистская инициатива», UNHCR
[42]. Купили колечки в нос – с настоящими бриллиантиками.
Роксана была счастлива, как никогда. Она наслаждалась, как ребенок-обжора наслаждается перепавшим ему пирожным. Все казалось так просто, так естественно…
Забыла поздравить отца с днем рождения.
К началу марта они заработали на кристалликах кетамина шестьсот тысяч крон. Две трети потратили, но игра стоила свеч. Как приятно тратить деньги на то, что тебе нравится, и то, что ты считаешь важным…
А сегодня – тихий час. Передышка.
Все замечательно, все превосходно. Просто потрясающе. Никаких проблем, кроме одной.
Кетамин кончился. Продавать больше нечего. Финита ля комедиа – пакеты пусты.
– Ребята будут огорчены, – сказал Зет. – Мы обманули их ожидания.
Впервые за это время у них нашлась минутка поговорить – не в клубе, не на танцплощадке. Да и дома некогда: все время полно гостей.
– Да уж, – согласилась Роксана. – Но, как говорится, грех жаловаться. Время провели – полный отпад.
Зет скривил губы – умный Зет, владеющий искусством выказать недовольство минимальными средствами.
– А что делать теперь?
Роксана развернула пакет с высохшей зеленью.
– Вернуться в реальность. Я пропустила кучу лекций. Через неделю экзамен.
На том разговор и закончился. Смотрели вполглаза какое-то реалити-шоу.
Роксанин телефон блямкал чуть не ежесекундно. Эсэмэс, Фейсбук, Инста, Снапчат. Вайбер, Уотсап – весь набор. Куда они с Зетом собираются, когда, захватят ли с собой леденцы?
– Волна пока не отхлынула, – сказала Роксана. – Серфинг продолжается, хотя уже без доски. Надолго не хватит.
Зет молча встал и вышел в прихожую. Повозился там и появился уже в куртке.
– Пойду куплю еды. Хочешь что-то особенное? Овсянку, к примеру? Или хлопья? Пора привыкать к тихой погоде.
Роксана осталась одна. Краем глаза смотрела фильм и то и дело прыскала – вспоминала картинки сумасшедшего марафонского карнавала. Как-то она ловила такси на Росундавеген. Было уже семь утра, можно спокойно доехать на автобусе, но у них столько бабок, что плевать на экономию.
Еще не рассвело. Улица почти пустая. Она огляделась и заметила, что к ней кто-то идет. Не в ее направлении, а именно к ней. Какой-то парень. Пушер?
[43] Темные глаза… нет, не такие уж темные. Показалось.
Новенький черный пуховик, походка… наверное, походка, легкое покачивание корпуса… в общем, что-то в нем было, что отличало его от знакомых парней.
– Привет, – сказал он.
– Что тебе надо? – резко спросила Роксана, и сама услышала, как неестественно, даже визгливо звучит ее голос.
– Ты здесь новенькая?
– В каком смысле?
– Часто здесь бываешь?
– Не особенно.
– А как тебя зовут?
– Роксана, – она отступила на шаг. – Я ничего не собираюсь покупать.
– А разве я что-то предлагал? – Он подошел поближе. – Ты ничего не собираешься покупать, а я ничего не продаю. А вот ты, говорят…
Слишком уж близко он придвинулся. Как говорят психологи – вторгся в ее личное пространство. Надо бы просто повернуться и уйти. Но она почему-то стояла на месте.
– Кто тебе сказал?
Парень пропустил вопрос мимо ушей. Придвинулся еще ближе, будто хотел прошептать что-то ей на ухо.
– Пушишь на Шамона?
– Первый раз слышу имя, – она искренне удивилась.
И опять… странный парень. Роксана готова была поклясться – он не слышал ее ответ.
– Если ты ишачишь на Шамона, полезно знать: Шамон завязал. Передал дело нам. Если тебе нужно пополнить кладовку или помощь какая-нибудь, звони. И самое главное: если услышишь, как кто-то болтает о Шамоне, звони мне сразу. Шамон был для меня… как барадар
[44].
– Ты говоришь на фарси?
– Нет… мне кажется, ты говоришь на фарси.
– С чего это тебе так кажется? – ошеломленно спросила Роксана.
– У меня хорошее ухо на языки, – сказал он, впервые улыбнулся и посмотрел ей в глаза. – Ты говоришь на отличном шведском, но вот некоторые гласные… некоторые гласные тебя выдают.
Она смотрела на него, как на привидение.
Он протянул ей записку.
– Я неплохо заплачу, если ты что-то узнаешь про моего брата. Так что звони, не раздумывай.
Роксана взяла записку.
Прочитала в свете фонаря телефонный номер и имя.
Никола.
Звонок в дверь. Неужели Зет ушел без ключей? Но тогда дверь должна быть открыта, она за ним не закрывала.
Опять звонок. Замысловатый парень, этот Зет. Может, хочет ее укорить: раз уж я взял на себя труд сходить в магазин, могла бы хоть дверь открыть?.. Но нет, на него не похоже. Очень и очень странно.
Она неохотно поднялась с дивана и пошла к двери.
Зет не один. Рядом с ним парень, похоже, сомалиец. Капюшон на голове, поверх капюшона – наушники «Битс». Не на ушах, на шее. Как очки на цепочке у пожилого бухгалтера. Широченный, как шкаф, – втолкнул Зета в прихожую, а сам еле протиснулся в дверь. Еле заметно прихрамывает на правую ногу.
– Где товар?
Роксана обмерла. Сразу захотелось в туалет.
Она хотела было прикрикнуть на парня – что, дескать, за вторжение в чужую квартиру? – но тут же сообразила: они с Зетом ни разу не обсуждали, чей это кетамин и не явится ли кто-то за ним в один прекрасный день. Им даже в голову не приходила такая возможность.
