Know that we’ll still have each other
You can stand under my umbrella…
Как Рианна провела время под зонтом, он так и не узнал: заснул и проснулся, уже когда самолет запрыгал на посадочной полосе.
А сейчас они летели домой, он и Белло. Скорее всего, следовало отсутствовать подольше.
Месяц провели в Дубаи. Надо было прийти в себя. Успокоиться. И в первую очередь должен улечься шторм. Все должно остыть. На много-много градусов.
Разговоров и догадок еще больше, чем девять лет назад, когда Исак позаботился об исчезновении Нермина Авдика. Никола прекрасно помнил обстановку в городе, хотя ему было всего двенадцать. Догадки, домыслы, всеобщий страх, поразивший город, как вирус. Все начали вооружаться. А теперь – не лучше: Шамона расстреляли в больнице, Юсуф и Фади исчезли.
Предвоенное настроение.
Они отвезли трупы на стройку, где работал дядя Белло, и переложили в черные пластиковые мешки. Белло подтащил шланг к форме, где отливали бетонные заготовки, и включил насос. Никола смотрел, как мешки постепенно исчезают в булькающей, как в третьем фильме «Звездных войн», серой массе. Ему казалось, что Юсуф каждую секунду может возродиться, как лорд ситхов.
Дядя вопросов не задавал. Просто отпустил рабочих.
– Хватит на сегодня, ребята! – повернулся к Белло и улыбнулся, показав желтые прокуренные зубы: – Уборка мусора – семейное дело.
Никола чуть не плакал. Как все это могло получиться? Всего три месяца назад… он уже практически получил диплом электрика, будущее выглядело спокойным и достойным. Линда нарадоваться не могла.
А теперь он убил человека.
Выбрал другую дорогу. И самое главное: когда он поклялся отомстить за Шамона, он даже смутно не представлял, к чему это может привести.
– Белло… мы правильно поступили?
– В смысле?
– Я имею в виду… мы хотели заставить Юсуфа колоться, а вместо этого отправили его на тот свет. Но Шамона-то мы не вернем…
– Нет. Не вернем.
– Иной раз кажется, что мы только добавляем дерьма в этот мир. Дерьма, которого и без нас достаточно. Может, это мы и есть – bad guys?
[61]
Белло долго не отвечал. Стоял, сунув руки в карманы, и смотрел, как застывает бетон.
– Нет… ты не прав, – сказал он так, будто думал об этом последние десять лет. – Мы не bad guys. Но и не good guys.
– Так что ж мы за люди?
– Мы те, кто мы есть… – Белло, так же, как и Николе, было очень не по себе. – И все. Больше ничего не скажешь.
Дубаи: сволочная дыра, загримированная под туристский рай. Шоппинг-центр мира. Насквозь пластмассовый рай. Плескательные бассейны в форме бананов… а копнешь сантиметров сорок в песке на пляже – цементная плита. Никола тут же вспомнил пакет с телом Юсуфа, как серое тесто постепенно поглотило его, будто никакого Юсуфа никогда и на свете не было. Кто знает – сколько рабов из Бангладеш, строивших этот рай, замуровано в бетонной подложке сахарного пляжа?
Но первые две недели было неплохо. Рана в бедре быстро зажила.
Исак дал им задание: съездить в банк с таким длинным арабским названием, что Исак произносил его по буквам раз семь, чтобы Никола не забыл. Поручение заключалось вот в чем: взять в ячейке два чемодана «Римова» с кодовым замком.
– Ничего себе… – Белло попробовал поднять один из чемоданов.
Никола остановил такси.
– Скорее всего нал. Перевозим в другой банк. Обрываем цепочку. Будут искать, после этого хрен-его-знает-как-называть банка след исчезает. Знаешь, что сказал Исак, когда я с ним встретился в изоляторе?
– Откуда?
– Только идиоты вроде «Хелл Энджелс» отмывают бабки через шведские банки и обменники. Мы-то их моем чаще, чем собственный член.
Белло расхохотался так, что стоявший поблизости полицейский внимательно на них посмотрел. Видно, решал: не стоит ли проверить, почему им так смешно.
– А сколько нам перепадет? – спросил Белло, отсмеявшись.
– Не знаю… но отель он оплатил.
Они поселились в четырехзвездном отеле, претендующем как минимум на семь. «Мёвенпик Хейт Отель». Мёвенпик… вообще-то это сорт мороженого с крошеным печеньем. Линда запасалась таким мороженым, когда собиралась провести вечер за каким-нибудь ТВ-сериалом. Но этот самый швейцарский Мёвенпик, оказывается, владел еще и целой сетью отелей. Эмблема отеля повсюду: на мыле, на подушках, на полотенцах, даже на туалетной бумаге.
В первый же день Никола попросил привести врача. Тот внимательно осмотрел рану, несколько раз кольнул иголочкой, спросил, чувствует ли он уколы, – и похлопал Николу по плечу.
– Ничего страшного. Мышечная рана. Крупные сосуды не задеты, нервы не повреждены. Только мне интересно: что за коновалы делали перевязку?
Одного коновала звали Белло, другим был его дядя.
Запахи… Никола почему-то думал, что в жарких странах должно пахнуть по-другому. Как – он и сам не знал, но по-другому. Неимоверно сухой, с металлическим привкусом воздух. Неумолчное тихое жужжание кондиционеров. Растения в парке под окнами поливают беспрерывно, воды, наверное, хватило бы на целый город. Каждая вторая машина – грозный матово-черный джип с огромными, как у трактора, дисками.
Горничные почти все из Нигерии. Молодые женщины со следами пыток: выдранные ногти, метки от ожогов на предплечьях. Каждое утро в вазочке на столе появлялась свежие цветы, а когда Никола попытался поблагодарить, горничная молча покачала головой: с гостями разговаривать запрещено.
Белло восхищался местными проститутками – портье доставлял их по первому знаку.
– Украинки здесь даже лучше, чем в Украине.
– Откуда тебе знать?
Белло осклабился.
– Они сами говорят.
Николу платная любовь не то чтобы не интересовала – он попросту робел и не знал, как себя вести с этими веселыми, красивыми, иногда даже очень красивыми девушками.
Днем, в самую жару, они валялись у бассейна, пили пиво в баре на крыше или отмеряли километр за километром в невероятных размеров торговых галереях.
Николу не оставляла мысль: какую роль сыграл Юсуф в убийстве Шамона?
У Белло был готов ответ.
– Внутренняя разборка. Может, Шамон снял его телку… ты же знаешь, в наше время у всех мозги повернуты. Чуть что – и нарыв лопается. С шумом и вонью.
Раз в неделю они ездили в банк, забирали сумки и отвозили на такси в другой, где на них был открыт счет. Белло купил рюкзак «Луи Виттон» и пару сникерсов «Прада», чем исчерпал свою долю гонорара. Николе очень понравился худи от «Ив Сен-Лоран». Хотел купить, но раздумал, когда увидел рисунок на спине: большой скрипичный ключ.
