Необходимость замены условно-рефлекторных принципов другими, учитывающими целостность и активность организма и психики, была ясно осознана еще в 50–60-е гг. — прежде всего в теории функциональных систем, а также в ряде других научных школ. Еще в 1966 г. было сказано и показано, что «рефлекс — не элемент действия, а элементарное действие», что сложные формы активного поведения никак не могут быть построены из рефлексов, что условно-рефлекторная теория есть продукт механистического материализма со свойственным ему атомизмом, и что, превратившись в догмат, учение И. П. Павлова нанесло тяжелый урон отечественной науке, приведя ее к провалу во всех областях практического приложения наук о поведении — в психиатрии, педагогике и даже в языкознании. (Кочубей Б. И., 1989)
Не смотря на значительные успехи наук изучающих поведение, заставляющие менять устоявшиеся взгляды, павловский ортодоксальный подход по-прежнему жив и сохраняет свое влияние. П. Г. Белкин (1994) считает, что «единственным объяснением этого „долгожительства“ можно, по-видимому, считать сохранение и воспроизводство, с небольшими модификациями, тех властных структур, которые в свое время придали теории Павлова статус государственной. На протяжении десятилетий единственной формой узаконения нового факта или теории была легитимизация через сакральный авторитет И. П. Павлова.»
Физиология активности и условный рефлекс
«Великим недоразумением … оказывается и теория условных рефлексов, если понимать ее не как учение о группе своеобразных (патофизиологических?) феноменов головного мозга, а как общую теорию высшей нервной деятельности.»
(Бернштейн Н. А., 2003)
«…на уровне уже философской, а не собственно методологической рефлексии теория условных рефлексов репрезентирует философию натуралистического иллюзионизма.»
(Василюк Ф.Е, 2003)
«В заключение скажу о значении идей Н. А. Бернштейна для психологии. Оно велико и многопланово.»
(Гиппенрейтер Ю. Б., 2008)
Еще при жизни И. П. Павлова высказывались мнения об ограниченности условно-рефлекторного подхода. По тем или иным вопросам в оппозиции к условно-рефлекторной теории находились, например, И. С. Бериташвили, В. М. Боровский, А. Р. Лурия, Л. С. Выготский, П. К. Анохин, А. А. Ухтомский, Н. А. Бернштейн.
Объяснительную ограниченность условно-рефлекторной теории, Н. А. Бернштейн видел прежде всего в парадигме реактивности, на которой та основывалась. В противовес реактивному подходу, Бернштейн предложил концепцию активности, послужившую в итоге основанием для формирования таких направлений как «физиология активности» и «биология активности».
Как известно, принцип реактивности был прочно связан с идеей детерминизма и долгое время оказывал прогрессивное влияние на развитие биологических наук. Он интенсивно разрабатывался в физиологии XIX и начала XX в., а также в психологии в эпоху бихевиоризма и следы его сохраняются до сих пор. (Гиппенрейтер Ю. Б., 2008)
К формированию принципа активности Н. А. Бернштейн пришел на основании результатов экспериментальных работ по биомеханике и физиологии движения, начатые им еще в 1922 г. В апреле 1924 года Бернштейн был командирован в Ленинград для ознакомления с работами физиологических лабораторий И. П. Павлова и Института В. М. Бехтерева. По итогам командировки Бернштейн приходит к выводу, что принципы теории условных рефлексов не могут быть использованы для понимания и объяснения трудовых движений человека, что он и озвучил в докладе «Трудовые тренировки и условные рефлексы», сделанном на семинаре в Центральном институте труда (ЦИТ) 9 мая 1924 года. Бернштейн особо подчеркивал, что при изучении условных рефлексов в школе Павлова подопытное животное фиксировалось в станке, изолировалось от внешнего мира, оказывалось в искусственных условиях. Естественные же движения человека (в том числе и трудовые) являются целенаправленными: их ведет активно поставленная самим человеком цель, а не внешний стимул. (Фейгенберг И. М., 2004)
В результате исследований трудовых движений человека и поведения животных в естественной обстановке, было показано, что произвольные движения осуществляются не целиком и полностью по заданной программе, имеющейся в центральной нервной системе, по схеме: «из двигательных центров мозга импульсы („приказы“) идут по двигательным нервам к мышцам и вызывают сокращение последних. Такой же разомкнутой представлялась и структура рефлекторного движения: рецептор (аппарат, преобразующий какое-либо внешнее воздействие в нервные импульсы) — чувствительные нервы — нервные центры — двигательные нервы — мышцы.» Однако на самом деле в процессе реализации движения в условиях реальной среды и имеющихся помех, «каждый залп двигательных импульсов из мозга в мышцу вызывает новый залп импульсов — от чувствительных аппаратов мышц и суставов в мозг. На основании этих сигналов в мозгу возникает новый сигнал к мышцам — сигнал, корригирующий движение. Таким образом, управление движениями осуществляется не разомкнутой системой типа рефлекторной дуги, а замкнутой системой кольцевого пути.» (Фейгенберг И. М., 2004)
Результаты исследований привели Н. А. Бернштейна к заключению о ведущей роли сенсорных коррекций в процессе построения движений, основывающихся на обратных связях. На основе выявления недостаточности понятия рефлекторной дуги для объяснения сложных двигательных актов Н. А. Бернштейном уже в конце 20-х годов было введено понятие рефлекторного кольца, сформулировано представление о «двигательной задаче», об активном модельном представлении в головном мозгу настоящего и предстоящего и дана общая характеристика биологической самоорганизующейся системы.
Факт существования коррекций предполагает некий образец, модель для сравнения. Бернштейн подыскивал для нее термин: «проект движения», «двигательное намерение», «план», «формула движения», «двигательная задача» и остановился на этом последнем. Задача несет в себе существенные, инвариантные характеристики движения, которыми организм не может поступиться, иначе движение теряет свой смысл. Поэтому задача организует, руководит процессом осуществления движения, конкретно — определяет те сенсорные коррекции, которые при построении данного движения будут ведущими. Она формируется на основе «образа будущего результата» или «модели потребного будущего» — принадлежа будущему, в настоящем она дана в виде мозговой модели требуемого результата и способа его достижения. (Сироткина И. Е., 2016)
Проведенные Н. А. Бернштейном исследования движений животных и человека не только объективно показали несостоятельность рефлекторного подхода, но и заложили основы нового подхода в физиологии и науках о поведении. (Иванников В. А., 2019)
По мнению В. Т. Кудрявцева (2016) «павловская рефлекторная дуга — это не просто теоретическая редукция, но и артефакт, целенаправленно созданный в условиях лабораторных ограничений для подтверждения правомерности такой редукции. Предпосылки для сомнения в ее правомерности создавали не только исходные посылки Сеченова (по сравнению с которыми идеи Павлова — „шаг вперед, два шага назад“), но и опыт непосредственных предшественников Бернштейна и Анохина — А. А. Ухтомского и Ч. Шеррингтона.»
