В биографии И. П. Павлова, опубликованной в 1949 г., Анохин писал о двоякого рода опасностях, стоящих перед учениками и последователями великого физиолога: с одной стороны, существовала опасность «растворения» направляющих идей Павлова, а с другой — опасность превращения его учения в догму. И Анохин был совершенно прав, когда предсказывал, что наибольшую опасность представляла, как раз возможность «канонизации» учения Павлова.
Еще в 1935 г. П. К. Анохин выдвинул целый ряд идей, которые послужат в будущем основой для формирования его концепции нервной деятельности. Одной из таких основополагающих идей было представление об «обратной афферентации», что предвосхитило кибернетическую концепцию «обратной связи».
Так же, как и Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин приходит к выводу, что павловская концепция условного рефлекса является упрощенной, особенно в виде рефлекторной дуги, состоящей, по Павлову, из трех элементов. П. К. Анохин (1978) считал, что «наиболее популярная формула поведенческого акта „стимул — ответ“ стала явно недостаточной, чтобы понять все разнообразие тончайших приспособлений животного к окружающим условиям при построении поведенческих актов.»
Модифицируя и дополняя структуру условного рефлекса П. К. Анохин пришел к созданию теории функциональных систем (ТФС) и предложил довольно детальное описание структуры поведенческого акта.
Зародившись в рамках рефлекторной теории и теории условного рефлекса, представления П К. Анохина о функциональных системах в ходе исторического развития вышли из этих рамок и оформились в самостоятельный принцип организации физиологических функций и, в частности, поведения и психической деятельности.
Структура поведенческого акта по П. К. Анохину
Первое определение функциональных систем П. К. Анохин дает в 1935 году в предисловии к книге «Проблемы центра и периферии в физиологии нервной деятельности»: «…под функциональными системами мы понимаем круг определенных физиологических проявлений, связанных с выполнением какой-то определенной функции (акт дыхания, глотания, локомоции и т. д.)». Каждая такая функциональная система, по мнению Анохина, представляет собой до некоторой степени замкнутую систему и работает благодаря постоянной связи с периферийными органами и в особенности с наличием постоянной афферентации от этих органов.
Обычно же термин «система» используют для обозначения группы взаимодействующих элементов и отграничения их от других групп элементов.
Ключевым звеном ТФС является понятие «системообразующего фактора», под которым понимался результат деятельности системы — полезный приспособительный эффект в отношениях «организм — среда». Организация элементов в систему и процессов в системе определяется будущим, ради которого она формируется. Таким образом, в качестве причины поведения в ТФС рассматривается не прошлое по отношению к поведению событие — стимул, а будущее — результат. (Психофизиология, 2014)
Так же, как и Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин отвечая на вопрос о том, каким образом событие, которое наступит в будущем может быть причиной поведения, приходит к выводу о существовании модели будущего результата как цели в виде «информационного эквивалента результата» такой причины.
На основе анализа происхождения жизни и жизнедеятельности, П. К. Анохин постулирует существование у биологических систем отличительной особенности в виде явления «опережающего отражения». По мнению П. К. Анохина, опережающее отражение появилось с зарождением на Земле жизни и является отличительным свойством последней. Появление жизни — это появление опережающего отражения.
Опережающее отражение связано с активным отношением живой материи к пространственно-временной структуре мира и состоит в опережающей, ускоренной подготовке к будущим изменениям среды. Так как принцип активного опережающего отражения начал действовать вместе с возникновением жизни, заменив реактивное «запаздывающее» отражение, он представлен на всех уровнях ее организации. Существует мнение что, речь должна идти не о смене реактивности активностью на определенном этапе онто- или филогенеза, на определенном уровне организации тех или иных процессов, а только о том, в какой форме этот принцип представлен на данном этапе и уровне. (Психофизиология, 2014)
Таким образом живой организм отражает мир опережающе: его активность в каждый данный момент — не ответ на прошлое событие, а подготовка и обеспечение будущего: поведение детерминировано не прошлым, а будущим.
Рассматривая обратную афферентацию как неотъемлемую часть рефлекторной дуги, П. К. Анохин писал: «В настоящее время нам трудно представить себе какой-либо рефлекторный акт целого животного, который бы заканчивался только эффекторным звеном „дуги рефлекса“, как этого требует традиционная декартовская схема». Каждый рефлекторный акт, по мнению П. К. Анохина, сопровождается целым комплексом афферентации, различающихся между собой как по силе, так и по локализации, времени возникновения и скорости передачи. Количество комбинаций этих афферентации бесконечно. Вместе же они составляют один процесс: «Только… при наличии постоянной обратной афферентации, сопровождающей как эхо каждый рефлекторный акт, все натуральные поведенческие акты целого животного могут возникать, прекращаться и переходить в другие акты, составляя в целом организованную цепь целесообразных приспособлений к окружающим условиям» (Анохин П. К., 1955).
То есть, по П. К. Анохину, обратная афферентация служит в этой цепочке «дополнительным или четвертым звеном рефлекса». В конце этой цепочки достигается желаемый результат, что исключает наличие дальнейших эффекторных действий. Таким образом П. К. Анохин, как и Н. А. Бернштейн замыкает условно рефлекторную дугу в кольцо.
Как известно, рефлекторная теория в объяснении поведения постулировала:
а) исключительность пускового стимула как фактора, детерминирующего действие, которое является его причиной;
б) завершение поведенческого акта рефлекторным действием, ответом;
в) поступательный ход возбуждения по рефлекторной дуге. (Анохин П. К., 1978; Психофизиология, 2014)
В объяснении механизмов поведения в отличие от рефлекторной теории теория функциональной системы прежде всего устраняется примат исключительного значения внешних стимулов в поведении. Поведение живых существ с этих позиций часто определяется внутренними потребностями, генетическим и индивидуально накопленным опытом, действием обстановочных раздражителей, которые создают так называемую предпусковую интеграцию возбуждений, вскрываемую пусковыми стимулами. (Судаков К. В., 1990)
Тем более что самим И. П. Павловым в экспериментах показано, что сначала при формировании условной связи рефлекс осуществляется на всю обстановку опыта: слюна выделяется у животного сразу при приведении в экспериментальную комнату. (Фейгенберг И. М., 2005). То есть свое пусковое значение условный раздражитель приобретает только после специальных манипуляций. По мнению И. Б. Швыркова (1978) формирование связи «стимул — реакция» происходит в форме «пассивного ожидания», которое экспериментатор специально вырабатывает, подкрепляя условным сигналом «спокойный фон».
