– Баронет на ней женился?
– Нет… но домой она не вернулась. Живет содержанкой, любовник купил ей комнаты в доходном доме, – огорченно поджала губы Лиз. Судя по всему, на миленькую соседку у нее были большие надежды.
– А ваш брат… не вспоминает о ней? – осторожно осведомилась сваха.
– Нет. И мне не разрешает. Сказал, нет ничего глупее и смешнее, чем верить тому, кто уже предал один раз.
Миэль согласно кивнула, она и сама была такого же мнения. Несмотря на свой возраст успела, накололась. Доверила как-то пару раз подружкам свои простенькие секреты…
Хотя, как простенькие, тогда они казались ей самыми важными в жизни. И первые, робкие чувства, к приехавшему в гости к соседям подростку с наглыми глазами и манерами, и обжигающий стыд, когда резко ставшая бывшей подружка во всеуслышание с насмешкой рассказывала тайны доверенные только ей.
– Эми, налей нам чаю, – попросила Кора и девушка поспешила исполнить это распоряжение.
Чай они пили за большим столом, и ученица тоже сидела вместе со всеми, слушая рассказ донны Лиз об их семейном питомнике. Как выяснилось, выращивали клиентка с братом вовсе не лошадей, соболей или модных белых лис. И даже не собачек. А декоративных рыбок павлинохвостов. Начал их разводить еще отец донны, и как выяснилось после его ухода, истратил на это красивейшее, но абсолютно бесполезное создание все сбережения. Им повезло, что он был отставным офицером королевской гвардии и получал неплохую пенсию, иначе пришлось бы голодать. В наследство остался только дом с небольшим садом, шкатулка с драгоценностями матери, которые та еще при жизни подарила донне Лиз, да три десятка больших стеклянных бочонков, где плавали маленькие, с мизинец рыбки с бесподобно красивыми хвостами. Их было не так много, отец, стремясь вывести особей с самой необычной окраской, продавал или менял всех более обыденных.
Поэтому на оставшихся рыбок нашлось довольно много желающих. Предлагали взять в хорошие руки, пока не сдохли, обменять на других, и реже купить. Но Алан сразу категорично заявил, что это память об отце и она не продается.
Торговать они стали позже, когда рыбки вдруг начали резко размножаться и оказалось, что кормить их довольно накладно, а ухаживать не просто. Зато первая же поездка на собачий рынок с ведерком, где сновали яркие малыши, принесла неожиданный сюрприз. Алан для начала прошелся по рядам, где сидели у особых, переносных аквариумов опытные торговцы и вернулся ошеломленный сделанным открытием. Рыбки, которых он считал просто красивыми игрушками, стоили просто баснословно дорого. Почти как их дом.
Не все разумеется, и он не сразу разобрался, по каким приметам различают их любители. Но цену заломил такую, что сестра смотрела на него как на сумасшедшего. И была потрясена, когда несколько рыбок все же продалось, разом поправив их денежные дела.
Вот с той поры Алан и занимается питомником, на досуге изучая книги и записи отца.
– Это очень интересно, – убежденно заявила Кора, когда чай был допит, – и мы обязательно вам поможем. Невесты для такого интересного дона обязательно найдутся, но сначала ответьте на несколько вопросов. Про его достоинства мы слышали, но не бывает людей без недостатков.
– Но Алан именно такой, – растерялась донна Лиз, – кроме болезни я ничего не могу припомнить. Он не курит и не пьет, не играет в азартные игры и не подвержен прочим порокам. У него спокойный, дружелюбный характер, и хотя он непоколебим в своих принципах и не прощает обмана и подлости, зато совершенно не вспыльчив. Вы мне не верите?
– Мы постараемся придумать, как с ним встретиться, – уклончиво заявила Кора, – вы ведь понимаете, что я не могу продавать кота в мешке и должна отвечать за свои слова перед невестами, которым буду предлагать знакомство с ним?
– Он не захочет с ними встречаться, – обреченно выдохнула донна Лиз, – Алан сказал, что никогда не позволит выставить себя и свою судьбу на торги.
– А в гости к вам приехать он нам разрешит?
– Конечно. Но сразу поймет, что это моих рук дело, и не выйдет из своей комнаты. У меня нет таких подруг, которых он не знает. И если я знакомлюсь где-то с новыми людьми, то очень долго с ними схожусь.
– Хорошо, – подумав, кивнула Кора, – я беру оба задания. И первое, с которым вы пришли в прошлый раз, и это. Вы мне нравитесь, а хорошие люди не должны быть несчастными. Отправляйтесь в магазин, купите себе обновок, и до того дня, как мы встретимся вновь, и я скажу слово «роза» забудьте, что вы сюда приходили.
Миэль смотрела широко распахнутыми глазами, как смущенно прощается с ними Лиз, уже увлеченная какой-то идеей, как торопливо она выходит из кабинета и в душе ученицы начинали прорастать нехорошие подозрения.
А что, если они и с нею вот так… скомандовали и пошла наивная Эми к вагонам, не помня и даже не догадываясь, чего хотела на самом деле?
– Теперь можно отдохнуть, – убирая свои записи весело рассуждала тем временем Кора, – на сегодня у нас больше записанных нет. А без записи приходят лишь до обеда. Ну выбирай, куда пойдем?
И тут сваха наконец что-то заподозрила и резко оглянулась.
– Эми? А ты чего это молчишь?
– Думаю.
– О чем, если не секрет?
– Секрет, конечно… но молчать я не буду. Скажи честно, вы всех так вот… отправляете, куда захотите… и потом они и не помнят, сами туда хотели или шли как крысы под дудочку?
– Ах вот оно что… – Кора снова села на кресло, – Прав Дейн, ты действительно очень чуткая и внимательная. Ну иди сюда, я тебе объяснять буду.
– Кто такой Дейн? – недоверчиво сверлила ее взглядом севшая напротив ученица.
– Наш маг. Дейнрад Лебруз. Но при клиентах мы зовем его только именем рода. Он ведь тут под маской. А теперь про приказ, который я дала Лиз. Это гипноз, или внушение, ему может научиться почти каждый человек. Нужны лишь уверенность в себе и в необходимости воздействия, которым ты собираешься немного подправить память человека. Мы это делаем для его же пользы.
– А откуда ты знаешь, будет польза или нет? – непримиримо смотрела на наставницу Миэль.
– Опыт и точный расчет. Вот скажи, как ты думаешь, когда Лиз в прошлый раз пришла оставить заказ на знакомство с порядочным мужчиной, я зря назначила ей прием через декаду? Вовсе нет. Она из тех клиентов, которые не лгут, не приписывают себе несуществующих добродетелей и не требуют исключительно принца. Но проверить это я должна. Женихи, которые оставляют у нас заказы, тоже люди, и я не имею никакого права испортить им жизнь, повесив на шею никчемную, взбалмошную и меркантильную стерву. Поэтому и беру десять дней, и отправляю заказ другому эксперту. За это время они все выяснят, все проверят и принесут мне точнейшие сведения. Вот, взгляни. Сегодня я ничего не писала, а в прошлый раз Лиз даже не упомянула про брата. А тут пять листов подробного отчета. Читаем: Алантер Юнвиль, двадцать восемь лет, сероглазый шатен высокого роста, стройный, хорошо сложен, лицо симпатичное. Характер уравновешенный, доброжелательный и честный, развито чувство собственного достоинства и ответственность за родных и близких. Ни в каких сомнительных делах и компаниях не замечен, вредных привычек и склонностей не имеет. Не употребляет никаких крепких напитков, ничего не курит и не нюхает. Писавший это сыщик сказал мне, что они даже сами не поверили своим выводам, засомневались, и обнаружили вот это: – подвержен внезапным мигреням и кратковременным приступам слабости, но по заверению их семейного врача, болезнь не наследственная и не заразная. Просто неудачно перенес в детстве ангину. Я сразу записала его в свой золотой список, ведь подобный мужчина вполне способен сделать счастливой одну из одиноких донн внесенных нами в золотой список.
