Барсы дружно вцепились в полы камзола невысокого, хрупкого на вид парня, до этого стоявшего позади наследника и, грозно рыча, пытались вытащить его из толпы знахарок на середину комнаты. Однако тот упирался с невероятной для такого щуплого тела силой, и в его взгляде разгоралась ярая ненависть.
– Какая птичка к нам залетела, – зло восхитился Анвиез, бросая на пол глухо загудевшие котлы и стремительно опутывая секретаря тугим коконом воздушного щита.
– Рис, Рита, ко мне, – строго приказала Ильда, а когда звери неохотно повиновались, пояснила ошеломленно следившему за происходящим наследнику, совсем позабыв от потрясения, что решила держаться от него подальше, – они почуяли человека, который пытался отбить тебя у них там, на мосту.
– Откуда… – спрашивать дальше Дарвел не стал, точно зная, позже она обязательно пояснит, как сделала такой вывод.
Сейчас его больше интересовало, каким образом там в ту ночь оказался его секретарь, если за день до похищения уехал навестить больную матушку?
И не только это, и не его одного. Неожиданное нападение зверей взволновало всех, но поваров ещё и сильно напугало, и теперь сообразительные наемники вместе с Ринком и присоединившимися знахарками ловко отправляли мужчин в соседнюю комнатку, владение дворцовых кондитеров. Усадив поваров на найденные скамьи и стулья, знахарки первым делом выставили прочь наёмников, уверенно заявив, что пожарить на завтрак яичницу и хлеб они смогут и сами. Ведь деликатесов сидящим на карантине дармоедам никто не обещал. А затем принялись торопливо поить поваров зельем, разведенным Ильдой. Одно лишь произнесённое ею слово – синекорень – волшебным образом подсказало ее сестрам, что нужно делать.
Наследник стоял у распахнутой двери, не собираясь терять из вида любимую девушку, и не желая пропустить начало допроса, который Анвиез явно решил не откладывать на потом.
И теперь маг методично, но неумолимо, срывал с секретаря спрятанные под рубахой многочисленные амулеты и артефакты, не обращая никакого внимания на его широко раскрытый в возмущенном, но беззвучном вопле рот.
Вернувшиеся на кухню знахарки спокойно расселись по стульям и Дарвел поспешил устроиться рядом с Ильдой, на пару минут отвлекшись от занимательного зрелища. А когда снова повернулся к магу, то не сумел сдержать потрясенного вздоха. Вместо зануды секретаря в невидимых путах билась совершенно незнакомая ему брюнетка. И судя по тому, что одежда и обувь на ней остались прежние, лазутчица ходила по дворцу под прикрытием личины. И раз Анвиез её до сих пор не раскусил, значит личина была защищена мощным артефактом.
– Как я и думал, – сунув в карман последний амулет, зло процедил магистр, с презрением озирая повисшую перед ним в путах лазутчицу, – леа Руалия. Внебрачная дочь герцога Харенского. Ну и на какую участь вы рассчитываете за все свои преступления, леа?
Он сделал короткий жест, позволяющий преступнице говорить, и присел на ближайший стол, смахнув с него какую-то утварь.
– Я твоя новая герцогиня, – с ненавистью выплюнула бастарда – и зови меня – высокородная лейда.
– Герцог Харенский не дал вам своего имени, леа Руалия, а, чтобы стать моей герцогиней, нужно получить предложение от наследника.
– А он мне его сделал! – торжествующе закричала пленница, – я уже два месяца сплю в его спальне!
– Лживый бред, – вскочил с места взбешенный Дарвел, – я никогда не пустил бы в свою спальню мужчину, а женщиной тебя вижу впервые!
– А я могу быть и служанкой, – язвительно сообщила бастарда.
– Но, во-первых, такие услужливые служанки не могут рассчитывать на предложение герцогской короны, – холодно ответил за ученика Анвиез, – а во-вторых, мне точно известно, что в последние месяцы, после происшествия на северном перевале, наследник не пускал в свою спальню никаких женщин. Он залечивал полученные раны… и как мне теперь становится предельно ясно, их появлением лэрд Дарвел обязан именно тебе. Не поведаешь нам, зачем ты его так искромсала? От великой любви мужчин так не уродуют.
– Чтобы вылечить, – усмехнулась она высокомерно, – а зачем же еще? В укромном месте его ждал теплый дом, удобная кровать, хорошая знахарка и ласковая сиделка… Но он умудрился сбежать!
– Случайно, – с ненавистью выдохнул Дарвел, – но ты ведь пыталась догнать и вернуть?
– Проклятые звери… – покосилась на барсов самозванка, – на них были ошейники с защитой…
– Иначе ты бы их убила, – поощрительно кивнул Анвиез, подтверждая догадку Ильды, что жестокая Руалия так разговорчива вовсе не от наивности, – откуда у тебя столько артефактов?
– Ауренция дала… в счет будущего места придворной магини, – довольно ухмыльнулась бастарда и вдруг покачнулась, словно от удара. Ее спесиво поджатые губы обиженно приоткрылись, а взгляд испуганно заметался по лицам присутствующих, – кто…
Больше ничего сказать она не успела, осела на пол под ошеломленными взорами знахарок и по её подбородку потекла струйка крови.
Анвиез резко сплел и бросил перед собой какое-то заклинание и рядом с Руалией появилась из воздуха молодая кухарка. Та самая, что не желала пить противоядие.
– Глупая гусыня… – с презрением выплюнула она, глядя на бездвижное тело, – сколько раз нужно было говорить, не попадайся на глаза магу!
Нагло оглянулась на магистра и предложила:
– Я ухожу… и если ты пообещаешь меня не задерживать, то кухарки, что наверху, останутся в живых.
– Обещаю, – с ненавистью процедил он, – слово белого магистра.
– Держи противоядие, – небрежно бросила она пузырек, и повернув на своей груди какой-то артефакт, начала таять, как снежок в горячей воде, – у вас три минуты, чтобы их напоить.
Однако зря она сбросила со счетов знахарок и решила, будто ни одна не осмелится вступить с ней с борьбу. Прощение жестоких убийц и отравительниц никогда не входило в их правила. Едва ведьма успела отвернуться, как Ильда еле слышно щелкнула пальцами и две белые молнии слитно прыгнули в пустоту. В отличие от людей барсам не нужно было видеть цель, они прекрасно ощущали ее чутьём.
Воздух под их лапами заискрил фиолетовыми молниями, зашипел змеиной злобой, блеснул синеватой сталью ножа и бок Риса окрасился алой кровью. Но с другой стороны на невидимую ведьму уже навалился чёрный медведь, вцепился мощными клыками во что-то доступное лишь ему, вырывая пронзительный вопль боли.
– Перепугает весь дворец, – безучастно заметила Вильдиния, встала со скамьи и, шагнув к рвущим пустоту зверям, уверенно ткнула в неё пальцем, – ненавижу черных ведьм. Анвиез, Ильда, пора спасать кухарок, она не блефовала.
– А Рис? – послушно двинувшись к лестнице, оглянулась на верного зверя придворная знахарка.
– Мы подлечим, – успокоила ее наставница и обернулась к наследнику, – лэрд Дарвел, вам действительно лучше бы подежурить на воротах, пока мы приведём в порядок хоть часть гарнизона. Здесь больше ничего интересного не произойдет.
