Вандерт нетерпеливо сбросил покрывало с ближайшего шара и впился взглядом в записку, явно полученную женой через почтовую пирамидку. Он сам позволил ей неограниченно пользоваться личным артефактом, чтобы хоть немного возместить разлуку с дочерью и внуками.
Письмо было коротким и полным отчаяния, видимо Лиранния писала в спешке и под впечатлением от свалившегося на нее удара.
Неожиданного и от того еще более сокрушительного. Хотя и можно было предположить, что однажды все так и случится, но ведь считается, что беда, о которой знаешь загодя, не так страшна и может вообще не произойти.
Муж их дочери был знатен и имел не очень большой, но стабильный доход с аренды земли и кораблей и долю с прибылей столярной мастерской.
От родителей ему досталось ухоженное имение с большим домом и плодоносящим садом. А от дружбы с одним из принцев – пагубная любовь к азартным играм, которую он умел держать в узде и тщательно скрывал от окружающих.
Вот только от родни скрыть не удалось. И его младший брат сумел уговорить хозяина дома, в котором жил, сыграть, чтобы скрасить скучный, дождливый вечер. Игра продолжалась всю ночь с переменным успехом, а утром Лиранния узнала, что проснулась в чужом доме, чужом имении, стоящем на чужой земле и на чужой кровати.
Ее муж, проспавшись и припомнив, до чего доигрался, ринулся к брату… надеясь, что тот просто пошутил. Но был встречен вооруженной охраной.
Вернуться к жене он не посмел, отправился к скалам, нависающим над морем, но Лиранния уже успела немного прийти в себя и велела преданным слугам следить за их уже бывшим хозяином.
Теперь она держала мужа под неусыпным надзором, и перебралась в домик няни младшей дочки, хотя везучий деверь не стал выгонять семью брата, предложив им флигель и пожизненное содержание.
– Ну и чего ты плачешь, Цинни? – Приобняв жену, Вандерт нежно поцеловал ее в щеку, и успокаивающе погладил по спине, – можно подумать, мы с тобой нищие. Или детей у нас очень много? Пиши ей письмо, пусть нанимает удобный дормез, берет детишек, мужа и преданных слуг и едет к северному перевалу. До Манерга доберутся в дормезе, а там их встретят наемники с деньгами и всем необходимым. Я немедленно отправлю письмо Таубену. А ты пока наденешь красивое платье и пойдешь со мной. Дарвел решил жениться и сегодня им проведут ритуал.
– Так может мы тогда… – заикнулась Цинния.
– Дорогая, ну ты же у меня умная женщина? Подумай сама, здесь нас уважают и ценят, Дар никогда ни в чем не откажет и не упрекнет. А там мы будем просто никому не известными стариками… и ни фрейлин, ни балов в твоей жизни больше не будет.
– Не упрямься, Ильда, – мягко попросила наставница, и знахарка сразу смолкла.
Спорить все равно бесполезно, когда Вильдиния говорит с такой интонацией. Вроде и кротко, но под вежливой, дружеской улыбкой таится стальная непреклонность.
– Пойми, – чуть виновато заглянула в глаза сестры по гильдии Розанна, – если бы вы провели тайный ритуал, только маги и регент, можно было бы сделать все попросту и быстренько. Но ты захотела пригласить нас и наемников, а Вашек тут же написал Таубену… и тот уже едет. И может, не один. Ты же не будешь против? А регент позвал жену, потом посоветовался с Анвиезом и пригласил советников, которые живут во дворце. С женами, разумеется.
– Всё! – подняла руки Ильда, сдаваясь перед неумолимостью лавины, в которую превратился простой, как она считала, ритуал. – Я уже все поняла. Делайте что хотите и как хотите… только не увлекайтесь особо.
– Никто и не собирается, – проворчала Зарина, – мы сами не любим излишнюю пышность. Но выдать тебя замуж, как бедную сиротку было бы огромной ошибкой. Через несколько часов ты станешь герцогиней… и лучше для тебя и для Дарвела, если все уже заранее будут смотреть на тебя с почтением. Не придется долго доказывать высокомерным снобам свое право ими повелевать.
– Темные происки леших! – прикусила губу Ильда, – вот ведь чувствовала какой-то подвох. Не хочу я никем повелевать.
– Кто тебя заставляет? – Усмехнулась Вилия, раскладывая по столу украшения, – ты будешь делать только то, что захочешь. Но на случай, если вдруг понадобится приказать, лучше иметь репутацию строгой хозяйки, а не тихой служанки. Выбирайте, сестры… тут всё что мне понравилось.
– А ты не скромничала, – пошутила Сирения.
– Лишнее вернем… хотя, скажу вам по секрету, там даже не заметно, что чего-то не хватает.
– Это точно не фамильные драгоценности? – бдительно щурилась Зарина, рассматривая усыпанные камнями украшения.
– Нет… до тех мы даже не дошли. Там все по шкатулкам, по шкафам, по сундукам и все заперто, подписано, пронумеровано… даже завидно стало. Вернусь домой, заведу такой же порядок. А вот этот венок я взяла для невесты и серьги к нему.
– Он не подойдет к платью, – мельком глянула Ильда на переплетение сапфировых и аквамариновых цветов в бриллиантовой росе.
– Это твое платье к венку не подойдет, – невозмутимо сообщила Вильдиния, – в сером будешь ходить на завтраки или ужины. А для ритуала мы тебе принесли другое.
– Спорить нельзя? – ехидно осведомилась невеста.
– Можно. Но лучше не тратить время. Мы уже все обсудили и выбрали лучшее… просто сиди и радуйся.
Ильда и радовалась, пока они дружно расчесывали ей волосы, выплетали несколько сложных кос и укладывали в очень изящную прическу. Точно подошедшую под сапфировую тиару, как было написано на шкатулке.
Затем невесте вдели в мочки ушей длинные серьги, шедшие в комплекте с диадемой и осторожно натянули на нее двухслойное платье. Строгое нижнее из голубой парчи с серебристым морозным узором, и легкое как облачко верхнее из полупрозрачного шифона небесного цвета. Подол юбки струился широкими воланами, свободные длинные рукава, собранные ниже локтя на шнурок, обрамляли запястья пышной оборкой отороченной тончайшим белоснежным кружевом. Такое же, только шириной в ладонь, изящным крылом обрамляло строгое декольте, подчеркивая хрупкую нежность незагоревшей кожи.
Застегнув алмазные пуговки и последний раз поправив оборки, знахарки набросили на голову названной сестры зачарованное газовое покрывало. Ни один мужчина не должен был увидеть наряженную к ритуалу невесту прежде жениха.
– Чувствую себя куклой, – беззлобно ворчала Ильда, – которую выдали на растерзание великовозрастным девочкам, не успевшим наиграться в детстве.
– Ну не так это и далеко от правды, – посмеивались знахарки, натягивая на нее перчатки и парчовые туфельки и подводя к зеркалу.
– Оцени. – наконец предложила Розанна откинув покрывало.
Ильда оценила. Минуты две смотрела в хрустальные глубины высокого зеркала, принесенного наемниками из какого-то зала и молчала, не находя слов.
– Ильда, – встревожилась её наставница, – тебе что-то не нравится?
– Всё.
– Как это… – всеё? – Охнула Зарина, – так не может быть.
