В горле запершило, мешая свободно дышать, руки и ноги разом потяжелели, словно скованные льдом. А небо почему-то потемнело, как перед грозой, хотя до этого там не было ни облачка, лишь летала стайка чаек. Кора стиснула зубы, с усилием мотнула головой, стараясь сбросить неприятную, душащую слабость, и удивилась, обнаружив, что кучер лежит у её ног неопрятной, лохматой кучкой.
В карете завыли и завозились, но в оконце врезался кем-то брошенный камень. Стекло тотчас осыпалось с громким хрустом, заставившим испуганно взвизгнуть и притихнуть опешивших пассажиров.
– Обопрись на меня, – подставила Коре плечо откуда-то появившаяся Доната, и девушка покорно приняла её помощь, хотя и не была уверена, что это ей не чудится.
С другого боку её обхватила Лиата, и они куда-то пошли. Кора очень сомневалась, что дойдет, ноги стали просто неподъемными, а в глазах потемнело, словно наступила ночь, но шагала и шагала, назло всем врагам.
Глава 12
– Ильда обидится, – Словно про себя пробормотал Ирджин, не надеясь на ответ учителя, но тот отозвался сразу.
– Ей лучше не видеть… – он запнулся, и тяжело выдавил, – если с ними что-то случилось.
– А что может случиться с девушками прямо напротив замка? – моментально насторожился его бывший ученик и стремительно побледнел, – Анви? Ты что-то знаешь?
– Кто-то открыл охоту… на изгнанниц. Ты же знаешь, что в долине мужчин больше, чем женщин?
Это Ирджин знал. Во всем мире мальчики рождаются чаще. И чаще погибают. В войнах, походах, на охоте, рыбалке, везде. Так уж они устроены, первыми лезут в опасные места, встают на шаткие мостки и тонкий лед, бросаются в огонь и воду, спасают сначала детей и женщин, потом собратьев. Но в долине уже не первое столетие спокойная жизнь, и если знатным и богатым лэрдам невест хватает, то простые земледельцы с удовольствием женятся на привезенных из нижних долин и соседних стран сиротах и молодых вдовах. И потому так востребовано ремесло сводников, собирающих под свое крыло неустроенных и одиноких девушек и женщин и устраивающих их судьбу.
– Ну и?
– Наемники сразу же доложили Таубену, они негласно присматривают за изгнанными… – Анвиез резко смолк, что-то рассмотрев впереди и воздушная ладья резко свернула к одиноко стоящей у обочины карете.
Вполне обычное зрелище для любого, кто хоть раз путешествовал по дорогам королевства. Путники устали, остановились у обочины отдохнуть, умыться и перекусить, напоить коней…
Но только не в восьми лигах от столицы, да еще и напротив герцогского замка.
Вблизи всё оказалось еще подозрительнее и тревожнее. Ни лошадей, ни конюха, ни пассажиров поблизости не обнаружилось, а карета выглядела плачевно. Багажный ящик был открыт, и за ним светилась дыра в пассажирское купе.
Но лишь облетев брошенный экипаж с правой стороны, маги поняли, почему путники уходили через багажный ящик. Крышу кареты пересекала влипшая в нее стальная ловчая сеть, запущенная чьей-то ловкой, но незнакомой с подобными вещицами рукой. При таком применении она не могла никого поймать, зато обе двери заперла намертво, расплавленными магией концами.
– Что там валяется? – рассматривая истоптанную траву возле стоящей под вишнями скамьи, напряженно спросил Ирджин, и как только ладья опустилась ниже, выпрыгнул из нее и бросился к темнеющему в траве предмету.
Подхватил, рассмотрел ближе сверточек ткани и встряхнул, разворачивая тонкую, далеко не новую и смутно знакомую шаль. Именно в такую куталась лейда Фаиния тем вечером в трактире.
– Это они… – голос мага предательски сорвался.
– Дай сюда… – Анвиез выхватил шаль воздушным смерчем, приложил к ней артефакт, способный считать с любой вещи самые последние звуки.
– Останавливается, – послышался глухой женский голос и оба сразу узнали Кору. – будем бить?
– С ума сошла? Я же не умею… – а вот это Лиата – зато голос у меня громкий. Могу покричать.
– Ну… кричи, – снова Кора и тихий вздох, – хотя это бесполезно. Там поток… все звуки заглушает.
– Ну, милашки, – грубый голос несомненно принадлежал мужчине, и Ирджин сразу же его люто возненавидел, – Придется расплачиваться. Вы изуродовали мою повозку… ранили хозяйку… Тридцать золотых.
– Давай, – дерзко согласилась Кора, – можешь положить прямо на дорогу. И тогда уедешь целым и невредимым.
– На-а-глая! – злой голос неизвестного бандита не сулил девушкам ничего хорошего. – Ну, сами полезете в карету или помочь? Хотя дверцы не откроются… придется в багажный ящик.
– Сам туда иди, грязный падальщик, – с чувством ругнулась Лиата, и Анвиез до боли стиснул в руке амулет, живо представив ее выразительные серые глаза.
– Тогда поговорим иначе, – с угрозой пообещал бандит.
Затем несколько долгих минут слышались удары и звон лопающегося металла или стекла, перемежавшийся злым рыком мужчины и тихим шепотом Лиаты, повторявшей какую-то мантру.
Издали доносились женские визги и крики, потом еще удар и звон осыпающихся стекол. И вдруг все стихло.
Маги замерли, не понимая, что произошло и наконец услыхали, как кто-то из девушек тихонько, горько всхлипнул.
Оба помрачнели, представив, отчего может плакать одна из смелых сестер. А через несколько секунд смутно знакомый Анвиезу женский голос мягко предложил:
– Обопрись на меня…
Зашуршала трава и некоторое время было тихо.
Затем поодаль раздались звуки раздираемой обивки кареты, тихая, но яростная ругань и топот копыт.
– Всё, – магистр убрал артефакт в кошель и огляделся, – они куда-то ушли. Бандиты уехали позже… но их мы ловить не станем. Наёмники Таубена на всех дорогах поставили дозоры… и намерены сегодня устроить облаву. Все подозрительные попадут к дознавателям. Я им позже напишу… поехали.
Поисковое заклинание, привязанное к найденной шали, вело напрямик через заросли смородины и крапивы, но маги туда не лезли, следя из летевшей над деревьями ладьи за мелькавшим в траве огоньком.
И молчали, истово моля про себя всех богов, чтобы обе сестры были живы. Все остальное поправимо. Сейчас магов не волновал даже очень важный вопрос, как девушки смогли найти выход через отвод глаз? Хотя оба отлично знали единственно правильный ответ… и всё прочее, что он им сулил.
Не нужно ничего… пусть только вернутся в замок к матери и сестре… к отцу, который уже едет в карете под охраной егерей и сегодня к вечеру встретится с семьей.
– Видишь? Давай туда, – встрепенулся Ирджин, рассмотрев в густых зарослях облепихи купол походного шатра.
Теперь уже не было сомнений, что поисковое заклинание ведет именно к нему. Ладья ринулась вперед сорвавшейся с тетивы стрелой, и мигом достигла обжитой полянки. Напротив шатра темнело кострище, под ивой журчал светлый ключ, сразу объяснявший любому гостю, почему для стоянки выбрано именно это место. Ладья растаяла у входа, и маги упруго спрыгнули на вытоптанную траву.
