– Это же сам лэрд Дарвел, – первым опознал герцога немолодой подтянутый офицер. – Вон и регент с супругой, казначей… и придворные маги. Это их фокусы… а нам только на руку. Проще охранять и по ногам никто не топчется.
Остальные воины согласно кивали, пусть герцог и впредь появляется как леший из куста, это они перетерпят.
– Открывайте двери, – подошел к ним Бремер, – и впускайте сначала послов, потом понемногу остальных.
– А вы… – вопросительно уставился на него офицер.
– Глава тайного сыска, – сухо представился бывший повар и сам еще не вполне осознавший свой новый статус, – и вся дворцовая охрана теперь в моем ведении.
– Поздравляю, – сообразительно вытянулся перед ним воин, точно знавший, этот человек никогда не станет шутить такими важными вещами.
– Спасибо, – хмуро усмехнулся Бремер, – после ужина собери всех офицеров в павильоне канцелярии. На пять минут.
Первыми в зал медленно вплыло посольство из Илюркского султаната. Впереди выступал довольно молодой посол в широких шароварах из блестящего синего шелка, усыпанных камнями сапогах и богато вышитом вишневом бархатном жилете поверх атласной белой рубахи навыпуск. По бокам от него двигались двое помощников или стражей в одинаковых штанах и запахнутых на груди и туго подпоясанных кушаками полосатых коротких куртках без застежек. За ними брел замотанный в темную ткань кулек, и лишь плавные очертания фигуры выдавали в нем женщину. Последним шел немолодой худощавый мужчина в темном одеянии и круглой шапочке с перьями за отворотом. Перед собой он нес поднос, на котором стояла внушительная шкатулка и лежал запечатанный пенал с посланием.
– Толмач, – тихонько подсказал соседям Анвиез.
Именно этот илюрк и шагнул вперед, едва послы приблизились к возвышению. Передал свою ношу ближнему спутнику, и, ловко выхватив из-за пазухи свиток, начал нараспев читать невыносимо длинную речь.
– О великий среди великих, равный среди равных… осыпанный милостью богов и светом звезд…
– Любезный, – не вытерпев, остановил его Анвиез, – разве вы не поняли мое предупреждение? У вас еще минута, и, если вы не поспешите, мы так и не узнаем ваших имен.
– Но эту речь одобрил сам великий султан Мехтаяр Курбанаши Таркенди Навхиаргус! – возмутился посол на чистом наречии королевства.
– Полминуты, – коротко оповестил маг.
– Мы, сиятельный принц Фаурхобон али Мабурат Тухталанчи, привезли высокородному лэрду Дарвелу Тайгердскому дар от нашего отца сиятельнейшего и величественнейшего султана Мехтаяра Курбанаши Таркенди Навхиаргуса!
Толмач, низко кланяясь поставил свою шкатулку на маленький столик, перекрывавший свободный проход к трону. А потом ухватил за плечо замотанную в покрывала фигурку и подтащил ближе.
– Драгоценные пряности, растущие лишь в нашей стране и любимая дочь сиятельнейшего и величественнейшего султана Мехтаяра Курбанаши Таркенди Навхиаргуса!
– Какая ещё дочь? – вмиг рассвирепел Дарвел.
– Позвольте мне, – мгновенно поставив звуконепроницаемый щит, попросил Сабенс.
– Конечно, – кивнула ему Ильда, успокаивающе поглаживая руку мужа.
– Тухталан! – убрав щит, позвал магистр, и принц чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Э-ээ… светлый лэрд Сабенс-ака?
– Именно я. А вот с какой стати ты вдруг стал принцем? Если всегда был семьдесят третьим беем Тухталаном? Неужели все шахзаде внезапно покинули наш мир? Но главное, как ты осмелился оскорбить высокородного герцога и нарушить законы королевства, запрещающие рабство?
– Н-но… – посол осторожно попятился, – он же молодой мужчина… а мужчинам нужен гарем…
– А! – с издевкой усмехнулся Сабенс, – так значит ты считаешь, что имеешь право прийти в чужую страну и начать насаждать там собственные порядки? А почему бы тогда всем остальным не отправиться в Илюркский султанат и не навести там такие обычаи, какие нравятся им? К примеру, дать свободу всем рабам?
– Но светлый лэрд Сабенс-ака! – искренне возмутился посол, – так поступать нельзя!
– А почему это, как тебе – так можно, а нам сразу нельзя? – притворно изумился магистр. – Чем ты лучше?
– Но если вы не возьмете рабыню, – вмешался вдруг в разговор толмач, – она умрёт с голоду. Или нам придется утопить её на обратном пути.
– Ты пытаешься меня шантажировать? – угрожающе процедил побледневший от гнева Дарвел.
Кожа на его скулах натянулась, губы сжались в тонкую линию, а взор метал молнии, не обещая послам ничего хорошего.
Остальные гости, постепенно заполнившие зал и расположившиеся вдоль стен, с интересом следя за илюркским посольством, мгновенно притихли, подались назад и поспешили спрятать взгляды.
– Но высокородный лэрд! – Обиженно воззвал бесстрашный семьдесят третий бей, – Нам больше некуда ее деть! Великий султан Мехтаяр Курбанаши Таркенди Навхиаргус не простит, если мы осмелимся не выполнить приказ и не вручить его дары!
– Это так, – подтвердил Сабенс.
– То-есть, – мгновенно сообразила Ильда, – раз вы соизволили приехать, то можете указывать герцогу, что ему делать? Какие дары брать, какие правила заводить? И если мы ее возьмем, то будем должны султану ответную любезность?
– Женщины обязаны молчать, когда говорят мужчины! – осуждающе поджал губы Тухталан.
– Это герцогиня! – яростно процедил Дарвел, – и я никому не позволю её оскорблять! И никогда подобное не прощу! Забирайте свои подарки и немедленно покиньте долину! Герцогство не видит пользы в дружбе с вашим султанатом.
Все оцепенели от неожиданности, а посол с толмачом начали сереть, наконец осознав, что с ними не шутили.
– Пощадите! – вдруг рухнул на колени кулек, – не отдавайте меня им!
Женщина умоляюще протянула к правителю увешанные браслетами и кольцами руки, но Ильда видела не украшения, а мозоли на худых ладонях и следы веревок на запястьях.
– Посмотрим, – опередил её Сабенс, небрежно махнул рукой и ядовито-желтый смерч ловко размотал скрывающие голову подарка покрывала. – Так… Фаиля. Непокорная внучка султана от нордвинской рабыни. И как только ему хватило щедрости подарить такую ценную родственницу?
Магистр откровенно издевался, глядя на посиневшего от ужаса посла, а девушка все ниже склоняла голову.
– Лэрд Сабенс? – позвала его Ильда, – вы знаете способ её спасти?
– Да, – успокаивающе улыбнулся магистр, – я забираю девушку в счет долга. Слышишь, Тухталан? Скажи отцу, что теперь он должен мне не девятьсот восемьдесят семь, а девятьсот восемьдесят шесть наложниц.
– Откуда взялось столько? – проявил свою осведомленность толмач, – на камне высечено – девятьсот семьдесят пять.
– Мой ученик продолжает счет, – небрежно бросил ему магистр, – и султан об этом прекрасно знает. Но упорно заставляет камнерезов каждую ночь сбивать новые цифры. Передай ему, что за подделку документов полагается наказание. А теперь прощай, герцог велел вам убираться из долины.
