— Дикарка! — Прохрипел мужчина с благоговейным восторгом, перевернув внутренней стороной вверх, одну из ее травмированных ладоней. — До такой степени меня ненавидишь, что себя до крови разодрала!
— О, да! — С ответом нашлась незамедлительно. — Будь моя воля, давно вспорола бы Вашу яремную вену.
— От чего же, не сонную артерию? — Хмыкнул. — Так действеннее.
— Зато, мой вариант…медленнее. И мучительнее.
Он загоготал. А Лера нахмурилась, нервно облизывая пересохшие губы. Кожаев, заметив, тиснул девушку еще сильнее, вынуждая тихонько застонать от боли.
У него не все в порядке с головой. Он безумен!
— Всегда хотел тебя! С того самого дня, когда впервые увидел на конференции, где ты презентовала «Розу Ветров». С того самого дня, когда предложил работу в своей компании. Мечтал, драть тебя, как ту Сидорову козу! Я тобой грезил. А ты? Ты строила из себя еб*чую недотрогу!
Валерию затрясло с новой силой. Пот прошиб, выступая на лбу противной испариной.
— Очевидно, свою неудавшуюся попытку изнасилования, Вы именно так и оправдываете!
— С кем не бывает? — Надменно фыркнул. — Подумаешь, накрыло малость, когда узнал, что отказывала мне, а с сыном моим долбилась в хвост и гриву! До сих пор фото и видеоматериал добытый частным детективом пересматриваю. Хороша, чертовка!
В глазах потемнело. Она пошатнулась, и непременно рухнула бы прямо на пол. К добру, или к худу, но Марк Георгиевич держал ее крепко.
— Скажи, а история уже повторилась?
— Чего?
— Ну, как же, новый начальник. — Зашелся лающим смехом. — У него имеется взрослый сын. Кому повезло присунуть тебе, на сей раз?
— Замолчите!
— Они знают, какая ты отменная шл*ха?
Ее словно ударили наотмашь! Голова мгновенно закружилась. Она поникла, будучи полностью обезоруженной. Часто-часто заморгала, силясь сдержать подступившие слезы.
— То, что я отказывала Вам, раз за разом…еще не делает меня шл*хой!
— А, Леня уже не в счет? — Откровенно упивался ее болью. — Ты кувыркалась с женатым мужиком, маленькая шл*шка!
— Нет. — Отозвалась тихо, начиная заикаться. — В том есть моя вина. Не отрицаю. Потому что, дура последняя. И слепая. Не подозревала даже. Но, видит Бог, я ничего…не знала! А Ваш сынок, обычный лживый поддонок! Ничего удивительного, если вспомнить кто его оте…
Замолчав на середине фразы, зажмурилась, ожидая новой волны боли. Но, она все не наступала. Вскоре стало ясно, почему.
— Сейчас ты отпустишь мою малышку, — раздался за спиной искаженный первобытной яростью, и вибрирующий от напряжения голос Германа, — и объяснишь, какого х*ра, после танца с тобой, у нее синяки на руках, и кровь на ладонях!
Глава 36
Внутренности точно ошпарило крутым кипятком, заставляя содрогнуться всем телом. Голос, поза, да все в нем свидетельствовало только об одном — о готовности растерзать противника голыми руками. Невзирая на последствия. Действуя исключительно на инстинктах. За нее…
О, Боги! За нее!
Могла ли она мечтать, что однажды Давыдов встанет на ее защиту? Заслонит своей широченной спиной? Да, ни в жизни! Даже мысли не допускала.
Мамочки!
Шальная радость длилась не дольше секунды. А потом, сознание накрыла суровая реальность, вспарывая своими острыми шипами ее любимые розовые очки.
Шокируя. Отрезвляя.
Лера нервно увлажнила пересохшие губы, проведя по ним кончиком языка. Стараясь найти выход из сложившейся ситуации, заставляла шестеренки в своей голове работать все быстрее. На износ. Лишь бы только…
Нельзя допускать подобного сценария. Ни в коем случае!
К черту поруганную честь! К черту исковерканное прошлое. К черту желанную месть! На кону стояло слишком многое. Даже с ее гипертрофированным чувством справедливости, порой приходилось заткнуть собственную гордость увесистым кляпом, отправив куда подальше. Единичные случаи, но они имели место быть.
— Синяки? — Ответила за Марка Георгиевича. Прощебетала беззаботно и легкомысленно. По крайней мере, очень старалась, чтобы все выглядело именно так. Режим полной дуры, в действии. Ей было, чем гордиться! — Какие синяки? Ты о чем, Герман?
Удивленно, уставилась на покрасневший от костедробящей хватки Кожаева, локоть.
Вот, ведь…ублюдок!
— Ух, ты! Где же я так? — Продемонстрировала мужчине конечность. — Вспомнила. Случайно ударилась о дверцу автомобиля, когда выходила из такси. Обычное покраснение. Завтра не останется и следа.
Черта лысого! Завтра ожидается огромный кровоподтек, на пол руки!
Вышеупомянутый «господин», вновь сжал ее. Да так, что ребра затрещали. Едва от боли не взвыла, выплевывая воздух.
— А кровь, — продолжила гораздо тише, от невозможности сделать полноценный вздох, — Так, это…ногти отрасли больше, чем обычно. Я забыла — сжала кулаки, и…и, вот! Расцарапала.
Складывалось впечатление, что он вообще ее не слышал. Совершенно. По-прежнему полосовал взглядом Марка. Мысленно кромсал по кусочкам, вырывая руки и отрубая пальцы. Изучал. Внимательно сканировал, делая лишь ему известные выводы.
— Я сказал — отпусти ее! — Процедил Герман, сквозь стиснутые зубы, игнорируя пылкие речи девушки. — Третьего предупреждения не будет.
Вердикт озвучен. Старания пошли прахом.
Как? Неужели, все столь очевидно, и актриса из нее некудышняя?
— Видишь ли, ее страх чреват твоей болью. — Продолжил тоном, от которого волосы на загривке зашевелились. Крохотный полушаг в их направлении. — Ее боль… концом твоей никчемной жизни.
Неизвестно, что именно возымело действие: угрожающий вид мужчины, или же откровенное безумие в шальном взгляде, только спустя мгновение хватка Кожаева на ее теле значительно ослабла.
От облегчения закружилась голова. Нет, страх не ушел. Да и паника все еще находилась на своем «законном месте», лишая полноценного сердцебиения. Но, в этом сумасшедшем коктейле, появилась и капелька надежды. Намек на спасение. Не важно, до какой степени взбешен сейчас Герман, и на что способен. Главное — находился рядом. Одним своим присутствием вселял в нее спокойствие и уверенность, укрывая собственной аурой, точно прочнейшим щитом.
