Конечно! Раньше сделать этого было нельзя!
Створка шкафа бесшумно распахнулась, являя взору мрачное лицо Давыдова. Впрочем, хмурым оно оставалось не долго. Тут же вытянулось от удивления, едва заметил ее — скукожившуюся в три погибели.
— Эй, — ласково окликнул, опускаясь на корточки, прямо напротив девушки. — Я так долго болтал, что ты успела уснуть?
Нет! Ты так долго отсутствовал в моей жизни, что я успела забыть, каким нежным может быть твой голос…
Столь внезапная мысль придала Лере сил. О, она будет бороться! С улыбкой, что называется от уха, до уха, медленно потянулась. А потом усиленно закивала, прикусив губу:
— И теперь, просто обязан взять меня. — Выдержала паузу, любуясь его в раз потемневшим взглядом. — На ручки!
— Твою…Лера!
Договорить ему не дала. Потянулась вперед, обвивая мощную шею руками, и точно лианами, намертво привязывая к себе. Не ожидая от нее подобного маневра, Герман не смог удержать равновесия, и в следующее мгновение, распластался на полу, увлекая девушку за собой. Она заливисто засмеялась, устраиваясь на нем поудобнее.
Мой! — Пульсировало в сознании огромными алыми буквами. — Мой!
Давыдов провел по ее спине горячими грубоватыми ладонями. Ощутимо сжал девичью талию, даже сквозь ткань платья, обжигая кожу короткими, но властными собственническими движениями. Он не останавливался, ни на секунду. Гладил, сжимал, пощипывал, даря ни с чем несравнимые ощущения. Каждое прикосновение — словно разряд током. Но, крайне осторожно. Будто боялся сорваться. Потерять над собой контроль. И все это время, неотрывно вглядывался в лицо девушки непроницаемым взглядом.
— Обязательно лететь? — Разбавила тишину мягким шепотом, вырисовывая на его груди, покрытой порослью темных волосков, незатейливые узоры.
Уткнувшись носом в ее макушку, мужчина шумно втянул в себя воздух, лишь после этого бросил коротко:
— Ты все слышала.
Кивнула, предпочитая сохранить в тайне, что не поняла из их разговора, ровным счетом ничего. Германа распирало от желания сказать ей что-то. Лера чувствовала это напряжение. И видела. По нахмуренным бровям. По сжатым в жесткую линию губам. Однако он упорно хранил молчание.
— Будешь скучать по мне? — Беззаботно прощебетала, настойчиво отгоняя от себя плохие мысли.
— Думаешь, у меня так много свободного времени?
— Думаю, ты жуткий зануда!
Замолчали одновременно. Фыркнув, от негодования, Валерия улеглась на него полностью. Полы халата сместились в стороны, позволяя ей приклеиться щекой к открытому участку мужской кожи. Слушая мощные, но далеко не спокойные удары его сердца, немного смягчилась. С виду-то спокоен. А внутри…вулкан.
— Ну, и пожалуйста! — Задиристо показала язык, стремясь разрядить обстановку. — А я буду. И никто мне не запретит.
— Уверенна?
— Уверенна! — Теперь голос Леры звучал воинственно. — Скажу больше, как только шагнешь за порог, я тут же оккупирую твою комнату, и…
Герман подмял ее под себя всего одним молниеносным движением. Его глаза горели. Нет. Скорее, полыхали дьявольским огнем. Грудь под ударами сердца ходуном ходила.
— Серьезно? — Прохрипел вдруг мужчина, вклиниваясь между ее бедер. Собственное сердце забилось быстро-быстро, да и во рту давно пересохло.
— Что?
— Оккупируешь мою комнату?
— Д-да!
Давыдов прижал губы прямо к ее уху, заставляя вздрагивать от каждого слова:
— Какая умница, — горячий, чувственный шепот. — Значит, каждую ночь станешь спать в этой постели, представляя меня рядом? На тебе? В тебе?
— Хм…почему бы и нет?
— В таком случае, девочка, ты просто обязана делать это, будучи полностью обнаженной. Позволь простыням напитаться твоим запахом.
Не вопрос! Она даже сбрызнет их своими духами, если придется!
Оба сдавленно зашипели, когда Лера, осмелев, обхватила бедрами его талию.
— Ну, как сказать…ночь, — выдохнула еле слышно. — Скорее утро. Я планирую приходить домой под утро…
Что-то незримое поменялось в нем, в мгновение ока. Тело, захватившее ее в плен, сейчас превратилось в неподвижную каменную глыбу, намертво припечатав к полу. Приходилось отвоевывать жалкие сантиметры, чтобы сделать хоть крошечный глоток воздуха.
— Значит, утро?
— А чего ты ожидал? — Злобно зашипела, не в силах более себя контролировать. — Он, значит, будет там, направо и налево пользоваться привилегиями свободных отношений, а я должна в четырех стенах киснуть, изображая из себя монашку? Нет, уж! И я проведу время с пользой!
— Это чертовски неверный ответ, Лера! — Прогремел Давыдов. Свирепо вцепился в ее волосы, причиняя легкую боль, и притянул вплотную к своему лицу. — Все чаше, и чаще ловлю себя на мысли…что хочу откусить под самый корень…твой острый язычок!
Нормальная девушка от подобных действий пришла бы в ужас. Однако Спирина к их числу не относилась. Подавшись вперед, продемонстрировала тот самый язычок, и лизнула его нижнюю губу, испытывая запредельное количество эмоций от своей шальной безнаказанности.
— Чего же ты медлишь?
Герман издал примитивный грудной рык, больше похожий на сдавленный хрип:
— Он мне еще пригодиться!
Кровь прилила к лицу — подобные намеки, и идиот, в состоянии понять.
— Знаешь, я бы тоже откусила тебе кое-что…стратегически важное. — Вернула равнодушным тоном.
Ага! Прямо под ноль, и спала бы спокойно!
— Но, исходя из тех же соображений — ох, как самой пригодится — он все еще на месте! Ясно?
Для полноты картины, и зубами щелкнула, подобно маленькому дракончику. И вообще, от злости вся подобралась и ощетинилась. Зря, наверное. Ведь в следующее мгновение Давыдов, набросился на ее губы. Беспринципно и жестко. Очень жестко! Казалось, вот-вот укусит ее на самом деле. До крови. Или…вообще, сожрет!
— Буду, — произнес он, вдруг, пытаясь отдышаться. — Кажется, буду…
— А? — Ничего другого на ум не пришло.
И не удивительно. Ее мозг просто расплавили! Самым бессовестным образом.
— Что будешь? — Уточнила, осененная внезапной догадкой. Нахмурилась, отказываясь верить. От важности ответа, у нее перехватило дыхание. — Скучать?
Легкая ухмылка. Сдержанный кивок.
— По…мне?
Вновь, кивок.
Боже! Боже! Боже!
— И думать обо мне, каждую свободную минутку?
Рассмеявшись, Герман громко фыркнул:
— Не наглей, мелкая!
— Согласна. Перебор.
