— Пока никак. Освежаю в памяти все нюансы. Заново знакомлюсь со своей девочкой.
Мужчина понимающе кивнул.
— Когда уже Герман вернется? — Привлекла внимание Маргарита Алексеевна. — Истосковалась по сыночку, сил нет! И не поговорить, ведь толком. Все некогда ему! Почти не берет трубку. А сам не звонит!
— Прекращай, мать! — Строго осадил Станислав. — Он там не на курорте. И если говорит, что некогда, значит некогда.
Женщина насупилась, обиженно скрестив руки на груди.
— Если тебя это успокоит, он и мне не звонит!
Вот и мне не звонит! — Едва не выпалила вслух.
Их общение ограничивалось немногословной перепиской, что называется, на сон грядущий. Теперь становилось ясно, почему.
— Послезавтра вечером, — выдал, наконец. — Конкретно тебе просил передать, чтобы на этот раз без караваев, и красных дорожек!
Тетя Рита лишь глаза закатила, буркнув что-то вроде «весь в тебя», а Лера, представив картину, расхохоталась. Быть может, усталость сказалась, только вот сдержаться не смогла.
Хлопнула входная дверь, а затем голос Глеба сообщил о прибытии:
— Народ, я дома!
Радость наполнила душу до краев. Хоть и жили они теперь под одной крышей, виделись по-прежнему, крайне редко.
— А вот и блудный сын вернулся, — крикнула так же громко, улыбаясь от уха, до уха. — Что-то ты рано!
— Где эта зараза? — Прилетело в ответ. — Я ее сейчас защекочу!
Глеб влетел на кухню, с твердым намерением осуществить свою угрозу.
— Не вздумай! — Демонстративно вцепилась в фарфоровую чашку. — Горячий!
Тогда, друг заключил ее в охапку, со спины, и прямо за столом смачно чмокнул в макушку.
— Дети, — умиленно улыбаясь их непосредственности, начала Давыдова. — Очень хорошо, что у вас столь теплые отношения…
— Ты себе не представляешь, насколько теплые, мам!
Лера затылком чувствовала зарождающийся в его груди смех, но совершенно не ожидала последовавших слов.
— У нас, даже сын есть!
— Совсем уже? — Воскликнула возмущенно, крутя для наглядности пальцем у виска.
Станислав же поперхнулся жидкостью, резко вставшей поперек горла, и, сложившись пополам, громко закашлялся. Маргарита Алексеевна, вообще, вскочила на ноги, словно кипятком ошпаренная, совершенно не обращая внимания на рухнувший на пол с невероятным грохотом стул. А еще, побледнела, как меловая доска!
— Что?! — Проревел глава семейства, сотрясая стены своим басом. Выражение его лица обещало им скорую расправу. Однако Глеба это не остановило.
— Савелий! Ему уже три года.
Поняв, наконец, о чем он толкует, облегченно выдохнула и поспешила исправить:
— Почти четыре, горе-папаша! И добавляй, пожалуйста, что это наш крестный сын! Крестник, если быть точнее. А крестный, это знаешь ли, не кровный. А совсем-совсем наоборот!
И тут, не выдержав, Глеб загоготал, взирая на все еще шокированных родителей.
Да, уж! Природа его чувством юмора не обделила.
— Ох, выдели бы вы сейчас свои лица! — Вытер повлажневшие от смеха глаза, тыльной стороной ладони. — Ладно, погнал я. У меня дела. Вернусь поздно.
Не дожидаясь ответной реакции, молодой человек направился в сторону лестницы.
— Эй, — окликнула его Лера, спохватившись. — Какие дела? Ты обещал, что будешь присутствовать во время подписания договора с Тереховым, чтобы он мог познакомиться и со вторым наследником холдинга!
— Да помню я! — Недовольно скривился друг. — Разбуди меня утром.
Чуть позже, она поднялась к себе. Вернее, во временно оккупированные хоромы Германа. Наспех приняв душ, и почистив зубы, приготовилась ко сну. Проверила телефон на предмет новых звонков, или СМС — сообщений. Ничего. Уже хотела сделать очередное откровенное фото для Давыдова, но в последний момент передумала, и вместо этого перевела мобильник в беззвучный режим. За все время его вынужденной командировки, их общение начиналось только так. Только так! Надоело! Пришло время нарушить их маленькую традицию, для более благородных целей. Тяжело вздохнув, присела на край кровати. Мысли в голове сменяли друг друга, со скоростью электрического тока, бегущего по проводам. Зевнула, сладко потягиваясь. Решив, что подумать можно и лежа, Лера устроилась поудобнее, кутаясь в одеяло. И не заметила, как провалилась в сон.
Утро настало внезапно. Еще внезапнее оно планировало начаться для Глеба, так как Валерия довольно улыбаясь, бодро вышагивала по коридору, намереваясь выполнить его просьбу.
— Глеб, просыпайся! — Громко захлопала в ладоши, едва зашла в его комнату. — Подъем! Подъем!
Давыдов закопошился, шаря рукой по простыням, в поисках чего-то. Впрочем, скоро эти самые поиски увенчались успехом…
— Сгинь, нечистая! — Проворчал друг, запуская в нее подушкой.
— Ах, так? — Увернувшись от мягкой атаки, Лера подбежала к окну, и резким движением распахнула тяжелые занавески, пропуская в комнату яркие лучи солнечного света. — Доброе утро!
— Какое, к черту, утро? Я лег несколько часов назад!
— Не аргумент! — Воинственно уперла руки в бока. — Ты обещал помочь мне сегодня. Обещал быть рядом, в такой важный для компании момент. Откажешься от своих слов, и я придушу тебя прямо сейчас! Пока еще сонный и слабенький!
Глеб громко зарычал, натягивая одеяло на голову.
— Не в восемь же утра…
— А мы время не обговаривали.
— Отстань!
Приблизившись к кровати, Лера попыталась выдернуть из-под него вторую подушку. Но, так как это ознаменовало бы окончание его сладких сновидений, молодой человек вцепился в нее мертвой хваткой.
— Еще пять минуточек, — жалобно пролепетал сонным голосом.
Разве такой милой просьбе откажешь?
Еще как откажешь!
Настырно топнула ногой, не желая мириться с неудачей. Внезапно завибрировавший в кармане брюк телефон, заставил вздрогнуть от неожиданности.
Разница во времени с Москвой, два часа. Похоже, у отца начинается бессонница...
— И тебе доброго утра! — Ответив на вызов не глядя, беззаботно протараторила в трубку. Да тут же нахмурилась, прекрасно понимая, что друг опять уснул. — Погоди секундочку…
Переключив внимание на молодого человека, произнесла громко и строго:
— Глеб, вставай уже! Одевайся! Сколько можно? Мы опоздаем из-за тебя!
— Да, встал я! Встал! Чего кричишь? — Зашипел злобно. — От твоих воплей мертвые оживут!
Лера же улыбнулась, чувствуя, как все внутри сжимается от нежности. Утро — вечная больная мозоль друга. Он с большим трудом просыпался по утрам, и всегда-всегда превращался в злобного монстра, когда его пытались разбудить. Но, время уже поджимало, а потому девушка пошла на крайние меры — ухватив кончик одеяла, потянула его на себя.
