— Мелкая! — Горячо и хрипло. — Иди ко мне!
Куда идти-то? Они и так стояли на расстоянии вытянутой руки, друг от друга. Но, уточнять не стала. Просто доверилась, крепко обвивая мощную шею. Прильнула…нет, практически, приклеилась кожей, с упоением отвечая на новый поцелуй, и животом ощущая его твердость. Оглушенная ревом собственного пульса, мягко заключила член в дрожащей ладошке. Слегка сжала. Утробно застонав, Герман мощно толкнулся в ее кулачок. Пальцы зажили своей жизнью, уверенно скользя по напряженному стволу, увенчанному крупной головкой, вверх-вниз.
— Скажи, мелкая — прохрипел чужим огрубевшим голосом, — как сильно ты хочешь, оказаться на нем, вновь? Как сильно ты желаешь на нем кончить?
Боже, мой! — Едва вслух не выпалила. — Сильно-сильно…катастрофически сильно!
Медленно повернулась к мужчине спиной, и максимально широко развела ноги в стороны. А после, сложилась пополам, демонстрируя себя. Полностью открытую, уязвимую, и до ужаса мокрую. Жаждущую его грубого вторжения.
— Как тебе такой ответ? — Уточнила, распрямляясь. — Не ослеп еще, от моей красоты?
Он оказался рядом, в мгновение ока. Резким движением, заставил вернуться в исходное положение.
— Умопомрачительный вид! — Властно шлепнул по аппетитному заду. — Руки, за спину и в замок. Колени не сгибай.
Давыдов использовал руки девушки, подобно уздечке, удерживая от падения. Свободной ладонью провел вдоль складочек, словно заново знакомился с самой женственной частью ее тела, заставляя кожу покрыться мурашками, а голову лихорадочно метаться из стороны в сторону.
— Пожалуйста, — услышала со стороны свой робкий голос. — Ну, же…
Ей не нужны были ласки и прелюдии. В пекло! Ей нужен был он! Только он…
Яростно зашипев, Герман погрузился в нее одним мощным толчком. До упора! Выбивая воздух из легких, и заставляя скулить от удовольствия.
Казалось, будто он домой вернулся, после длительного отсутствия. Но, все, по-прежнему, принадлежало ему. Каждая клеточка Лериной плоти. В душе творился страшнейший хаос. Единственное, что понимала — ей хорошо. До безумия. А потом, Давыдов начал наращивать темп, и девушка забыла, что значит сдерживаться. Невозможно. Горло надрывала собственными хрипами и стонами.
Иногда, он жарко шептал что-то, наклоняясь к ее шее, прикусывая кожу, но слов девушка не разбирала. Окончательно и бесповоротно потеряла связь с реальностью. Время так же потеряло свое значение. Оно просто перестало существовать. Волна оргазма настигла не плавно. Не как обычно. Нет. Пик наслаждения был достигнут внезапно, и очень быстро, поднимая на вершины, неведомые ей ранее.
— А-А-А! — Истошно закричала, содрогаясь всем телом, ощущая его внутри.
Действительно, на нем…
Никогда еще Лера не кончала так сильно! Так бурно…и громко. Обессиленно рухнула на колени. Герман, тут же, развернул к себе лицом, и коротко поцеловав, повалил девушку спиной на мягкий газон. Придавил собой. Припечатал к траве весом собственного тела, рыча как разъяренный лев. Сердце в груди отбивало такой бешенный, запредельный ритм, что голова шла кругом.
— Герман…
— Моя девочка, — больно прикусил за подбородок.
И тут же вновь ворвался в нее, без предупреждения.
— До чего же узкая! — Шептал самозабвенно, вколачивая себя в ее жаждущую плоть. — До чего же сладкая малышка…
Сейчас мужчина находился совсем рядом. Пользуясь моментом, вцепилась в его волосы, и накинулась на жесткие губы, не менее яростно. А потом, принялась покрывать нежными порывистыми поцелуями лицо Давыдова. Нос. Подбородок. Лоб. Скулы. Даже, уши! Теперь и Герман стонал в голос, тараня ее столь сильно, что зубы клацали, ударяясь друг о друга.
— Да, Герман! Да!
— Хм! — Невнятно. — Так, или еще глубже?
— Еще!
— Получай, мелкая. — Мощный толчок в самую глубину. — Жестче?
— Да…да!
О! Ей определенно нравился новый ритм, и угол проникновения. Она «поплыла» от ощущений, выгибаясь под ним дугой.
— Смотри в глаза! — Выдернул из нирваны, грозным голосом. — Не закрывать! Не отводить! Только ты и я. И никаких других фантазий, пока скачешь на моем члене!
Каким-то чудом Лера сообразила, о чем он толковал, и широко распахнула веки.
Но, в моих фантазиях всегда лишь ты!
— Герман?
— М?
— Ты обещал скучать…
Застонала от более яростного погружения.
— …помнишь…обещал…
— Помню.
— …скучал? Хоть…иногда!
Новая серия хлюпающих ударов заставила впиться зубами в плечо Давыдова, а ногтями в спину.
— Так, скучал? — Всхлипнула, сжимая его плоть внутренними мышцами.
— Лера, Дьявол тебя дери!
— А давай…Дьявола заменим…Германом? Уверяю, ты справляешься…в разы…лучше-е-е-е, м-м-м!
— Ох, ты ж, бл*дь…
Оплела ногами мужскую талию, и, глядя в глаза, призналась:
— Я скучала по тебе. Скучала.
Давыдов замер, а после заговорил, гневно. Порывисто. Сопровождая каждое слово новыми мощными фрикциями:
— Скучала она! Я, с*ка, с ума сходил…а она скучала!
— Гера…
— Что…если я…даже сейчас, проникая глубоко в тебя…скучаю?
— А?
— Что если мне…мало? Всегда…тебя…МАЛО?!
Похоже, мозг у нее окончательно атрофировался, ведь не понимала, о чем он пытается ей сказать. А потому, пресекая лишнюю болтовню, со всей страстью, на какую только была способна, обрушилась на его губы.
Ну, так бери…столько, сколько требуется…сколько хочешь. Сколько сможешь. Хоть всю выпей, если тебе нужнее…все мое — оно ведь, твое!
Лишь когда оргазм накрыл обоих своим чувственным фейерверком, заставляя кричать от удовольствия в бескрайнее небо, поняла, что выболтала последнюю фразу вслух!
Господи! Чем ни признание в любви? Черт! Черт! Ч-е-е-е-р-т!
Оставалось надеяться на полнейшее погружение Германа в совершенно другой процесс.
Секунду спустя, он рухнул рядом. Измотанный и уставший. Вьющиеся волосы липли к вспотевшему лбу. Поддавшись нежному порыву, прильнула к нему, укладывая голову на покрытую жесткими волосками грудь. Одичалый пульс постепенно приходил в норму.
— Никого не было, — неожиданно признался Давыдов, зарываясь носом в ее волосы. — И за долго, до твоего «да».
Сердце зашлось с новой силой.
Господи, пусть его слова окажутся правдой!
— Так я и поверила, — шутя, впилась ногтями в плоский мужской сосок. — Мерзкий лгун…
