О! Встречи с ним Лизавета страшилась больше всего. Что-то внутри трепетало. Вскочив на ноги, принялась, нервно, вышагивать туда — обратно. Что же они так долго? Остановилась у витражного окна, рядом с которым стояла небольшая консоль. Украшала последнюю красивая ваза с живыми цветами, и очень старое фото. Не выдержав, взяла рамку в руки. Дима, Паша, Егор. Совсем еще мальчишки, облепившие Марию Петровну со всех сторон. Все жизнерадостно смеялись. Женщина держала на руках большой красивый торт. Поднимала его, как можно выше, чтобы мелкие проказники не дотянулись, раньше времени. Девушка улыбнулась. Эта картина умиляла. Она нежно провела пальчиком по лицу Дмитрия, чувствуя, что отдает ему свое сердце. Душу. Да все, что попросит!
— Десятилетие сына! Хороший был день.
Сдержать вскрик Лиза не смогла. От неожиданности выронила фото из рук. Ну, кто так подкрадывается? Она даже не слышала его шагов! Поспешно развернулась. И, тут же, рухнула на корточки, осознав, что рамка разбилась!
— Простите! Я не специально, клянусь! — Девушка старалась, как можно быстрее, собрать осколки. — Боже! Надеюсь, она была не дорогая? Скажите, что нет! Хотя бы, что не очень!
Мужчина оказался радом в два шага. Рывком поднял на ноги, заставляя выпустить из рук осколки. Он крепко держал за плечи, не позволяя шевельнуться. Господи! Аркадий Михайлович смотрел так, что земля из-под ног уходила. Или, просто, голова закружилась? А сколько всего было в его собственных глазах! Радость. Смятение. Неверие. Нежность. Ярость. Безумие. Шок! Лизу начала бить крупная дрожь, когда Похомов-старший, сокрушенно простонав, привлек ее к себе. Наклонив голову, прикоснулся губами, к виску.
— Не бойся. — Шептал он. — Просто…дай минутку, чтобы прийти в себя. Все понимаю, но…Не ты! Не ты! Я брежу!
Она уже ничего не понимала. Попыталась отстраниться. На этот раз, мужчина не стал удерживать. На всякий случай отступила на несколько шагов. Язык не слушался.
— Я — Лиза. Дима — там. — Бессмысленно махнула рукой вглубь дома. Перевела дыхание. — Я с ним пришла. С ним. Но, он там. А я жду. Сейчас…Простите!
Похомов, же, полностью владел собой. Завидная выдержка.
— Тише, девочка. Успокойся. — Похомов разглядывал ее, с необъяснимым трепетом. — Испугалась?
Прикусив губу, рискнула посмотреть ему в глаза. Словно, черный бархат. Такие же, как у его сына. Слова, вновь, застыли в горле. Смогла, лишь, кивнуть.
— Ну, извиняй! Ты меня тоже напугала. Чуть к праотцам не отправился!
— Я?! — Опешив, повысила голос. Получился противный писк.
Аркадий проигнорировал ее возмущенный вопрос.
— Тебя, что ли, сын с благотворительного вечера умыкнул?
Снова кивок.
— Лица твоего, тогда, не разглядел. — Буркнул мужчина, оставляя ее одну. — К сожалению, было очень темно.
Лишь, когда за ним закрылась одна, из многочисленных дверей, Карпова смогла судорожно втянуть в себя воздух. Что это было? Не доверяя ногам, опустилась на ближайшее кресло. Что, черт возьми?!
* * *
— О! Я, действительно, люблю готовить! Очень! — Восторженно рассказывала Мария Петровна о своем увлечении. — У меня, даже есть свой ресторан! Может, слышала? «Дежавю».
— Конечно, слышала! — Честно ответила Карпова. — Стыдно, не знать о лучшем ресторане города.
Мария засмеялась. Ужин, вообще, проходил в непринужденной обстановке. Несмотря на все опасения, и предшествующие ему события. Аркадий Михайлович, и Дмитрий, не отставали от Похомовой. Шутили. Рассказывали забавные истории из прошлого. Не знай она наверняка, никогда, и ни за что, не поверила бы, что сидит за одним столом с семьей криминального авторитета. Аркадий держался гостеприимно. Располагал к себе. Словно, обычный человек. Лишь временами, когда Дмитрий, покровительственно, по-хозяйски, обхватывал рукой ее плечи, взгляд хозяина дома менялся. Он становился задумчивым. Грустным. В то же время, яростным. Будто, ему невыносимо и больно было видеть их вместе. Но, почему? Неужели, она столь ужасна? Не пара его сыну? Стало трудно дышать.
— Правда? — Голос Марии вернул к реальности. — Как тебе наше меню? У нас, конечно, лучшие повара. Но! Примерно, треть нашего ассортимента — мои личные импровизации!
— Все, что я пробовала в вашем ресторане, мне очень понравилось. — Ответила, на автомате, девушка.
Борзый накрыл ее ладонь своей, и легонько сжал, привлекая внимание.
Ты в порядке? — Говорил его взгляд.
Более чем!
Поспешила прервать зрительный контакт.
— Расскажи нам о себе, Елизавета. — Мягко попросил Аркадий Михайлович. — О своей семье. О… родителях.
Мужчина запнулся на последнем слове, чем вызвал недоуменный взгляд супруги.
— Аркаша! Девочка, и так, смущается. А ты, как танк!
— Ничего, — Поспешила успокоить Марию. — Там и рассказывать-то нечего. У меня только бабуля и мама. Были. Теперь, только бабуля.
— Милая! — Сочувственно выдохнула женщина.
— А отец? — Похомов-старший прямо сверлил ее взглядом.
Лизавета положила нож и вилку на стол, опасаясь, что те выпадут из дрожащих пальцев.
— Не помню его. Бабушка говорит, он умер, когда я была еще очень маленькой.
Аркадий помрачнел. Даже, желваки на лице заходили от напряжения. Перемену в его настроении заметили все.
— Бабушка? — Произнес он холодно. — А мать? Почему тебе про отца рассказывала бабушка, а не мама?
— Аркаша!
— Бать
Практически, одновременно, возмутились Мария Петровна и Дмитрий.
— Она не на допросе! — Чеканя каждое слово, процедил сквозь зубы, последний. — Прекрати. Иначе, мы уйдем.
Карпова улыбнулась Борзому, пытаясь разрядить обстановку. Давая понять, что все выдержит, с достоинством. Вновь посмотрела на Аркадия Михайловича.
— Думаете, я не спрашивала у мамы? — Начала уверенно, но голос все же дрогнул. — Спрашивала! И, по началу, довольно часто. Всякий раз, мой невинный вопрос заканчивался слезами. Она не просто плакала. Она рыдала! Я понимала, что причиняю ей боль. Напоминаю о чем-то. Заставляю вспоминать! В конце концов, перестала задавать вопросы. Я не знаю ничего об отце. Даже имени! Как оказалось, у меня отчество деда. Об этом мне сообщила бабушка, когда, два года назад, я решила разыскать второго родителя. Тогда же и узнала, от нее, что его нет в живых. Уже очень много лет. В какой-то степени, это принесло мне успокоение. Ведь…теперь они вместе.
Воцарилась гробовая тишина. Лиза бесстрашно взирала на Аркадия Михайловича, хотя у самой сердце в пятки уходило. Мужчина смотрел на нее долго. Пытливо. Словно раздумывал, правду ли она говорит. Потом еле заметно кивнул, и осушил залпом стакан с виски. Девушка облегченно выдохнула.
