— Ты не понимаешь!
— Так, объясни!
— Куда я поеду? — Закричала Алмазова. — Заруцкий дал мне всего месяц! И этот месяц истекает со дня на день! Я связана по рукам и ногам! Конечно, Похомов сказал сидеть тихо и не высовываться. Типо, большие дяди все решат сами. Я стараюсь. Честно. Только ведь речь о моем отце! И я очень сильно боюсь…
Лизавета схватилась за голову, и пошатнулась. При упоминании этого человека виски начали пульсировать от острой боли. В памяти все еще звучал его низкий раскатистый голос. Сколько же боли он способен причинить ее близким людям?
Соня встрепенулась, придерживая ее за локоть:
— Ты чего меня пугаешь? Все в порядке?
— Нормально. Переволновалась, и всего-то.
— Ты похудела, — Продолжала рассматривать подруга. — Лицо осунулось. Под глазами темные круги. Выглядишь лет на пять старше своего возраста, и пытаешься доказать мне, что ничего не происходит?
— Ты права. Происходит. Но, все очень запутано. Я ничего не понимаю. И пока не разберусь во всем, рассказывать ничего не буду. Прости.
* * *
Два часа в компании с Соней пролетели незаметно. Девушки забылись, отвлеклись от тяжелых мыслей, болтая о своем, о девичьем. Однако, после звонка матери, Елены Сергеевны, подруга отправилась домой. На этот раз, к себе, а не к Гордеевым. Лиза искренне надеялась, что Соня не наделает глупостей. Она очень переживала за свою девочку.
— Я поддержу тебя всегда. Каким бы не было твое решение. — Шепнула ей, крепко обнимая на прощание.
— Знаю.
— Только не торопись. Обдумай все. Обещай!
— Клянусь!
Лизавета почти убрала все со стола, осталось лишь смести крошки, когда раздался стук в дверь. Наспех вытерев руки махровым полотенцем, побежала в прихожую.
— Что-то забыла? — Выпалила, проворно поворачивая ключ в замке. — Маша — растеряша…
Последняя фраза прозвучала шепотом. Во рту мгновенно пересохло, а колени предательски задрожали. На пороге стоял Аркадий Похомов.
— Едва ли меня можно спутать с женой, голубушка.
Мужчина, ничуть не смущаясь, удивленно оглядывал ее с ног до головы. Пожалуй, впервые ей стало стыдно за свой внешний вид. Он то, как с иголочки! Костюм сидит идеально. Туфли начищены до блеска. На ней же, простой домашний сарафан, да беспорядочно собранные в гульку волосы. С выбившимися прядями, и петухами. Наверняка, жалкое зрелище. Плюс, бледная кожа, и темные круги под глазами. Видок, что называется — не для слабонервных. С другой стороны, не он ли виной, такому состоянию. Карпова чувствовала, что еще денек, и точно свихнется от своих мыслей и ожидания. Что ж, видимо, час пробил!
— Ну, чего волком смотришь? — Начал Аркадий Михайлович, снисходительным тоном. — В дом-то пустишь, хозяюшка?
Девушке стало неловко. Щеки мгновенно вспыхнули, причиняя больший дискомфорт.
— Да, конечно. — Отошла в сторону. — Проходите.
Захлопнула за гостем дверь. Слегка прокашлялась.
— Я не хозяюшка, но спасибо. И Дима еще не вернулся, так что…
— Знаю. — Заключил Похомов. — Я к тебе.
— Что вас задержало почти на неделю? Хотели посмотреть, сойду ли с ума, за это время? Так, я уже на грани!
Мужчина улыбнулся. В его темных мудрых глазах плескались эмоции, о значении которых Лиза не подозревала. Так же, не понимала, откуда в ней столько храбрости взялось? Результат напряженного ожидания? У самой сердце заходится, и ноги ватными становятся — так действует на людей присутствие Похома — я с языка колкости слетают!
— Неважно чувствуешь себя? — Более серьезно отозвался посетитель. — Если приболела, перенесем разговор на другой раз.
— Нет! — Вопль огласил эхом всю квартиру, заставляя мужчину удивленно вскинуть брови. Секундой позже, придя в себя, девушка поняла, что практически распласталась на двери, пресекая путь к отступлению, собственным телом.
— Извините, — Выдавила взволнованно. — Я в порядке. Поговорим сейчас. Пожалуйста. Я…очень рада, что вы приняли решение…в мою пользу.
Похомов кивнул, избегая смотреть в глаза. Прервал контакт. Уставившись куда-то, поверх ее головы пробасил:
— Это было не просто. Я не считаю подобное решение правильным. Но, считаю его единственно возможным.
— Что? — Нахмурилась Карпова, не понимая ни слова.
— Разговор долгий предстоит. Чаем, что ли, угости? Тогда и покалякаем.
— Хорошо.
Лизавета направилась на кухню, даже не сомневаясь, что посетитель проследует за ней. Быстро смела со стола крошки, и достала чистый бокал из шкафчика. Благо, чайник не успел остыть.
— Черный? Зеленый? — Крикнула, когда обернувшись, не обнаружила Аркадия рядом.
— Черный. И покрепче! Заварки не жалей.
Я знаю, что такое чифир! — Мысленно съязвила девушка.
— Как пожелаете!
Спустя несколько секунд, мужчина практически влетел на кухню. Его лицо выглядело очень напряженным. Он что-то сжимал в руке, и это что-то с грохотом опустилось на стол. От создавшейся вибрации кипяток выплеснулся через край бокала, создавая мокрую лужицу на столешнице. Девушка испуганно дернулась. Неожиданно.
— Это все усложняет! — На удивление, его спокойный голос не соответствовал внешнему виду. — Но, объясняет. Какой срок?
— Что? — Возмущенный писк сошел на нет, стоило перевести взгляд на «яблоко раздора».
Тест на беременность. Так некстати, забытый Соней! На ее лице, в которое мужчина вглядывался очень внимательно, отразилась паника. Быстро спохватившись, взяла реликвию, и отправила ее в ближайшую урну.
— Не мое!
Похомов прищурился, очевидно, сомневаясь в таком нелепом ответе.
— Даже так? — Протянул задумчиво. — Чье?
— Вам-то какая разница? Чужие секреты выдавать не собираюсь!
— Баш-на-баш, ягодка! Без этой информации, разговор не состоится.
Диктатор!
Лизавета прикрыла глаза. Что хуже? Известие о ее беременности? Или беременности Сони? Он — близкий друг Петра Алмазова. У нее нет на это права. Прочистила горло:
— Он принадлежит одной моей…знакомой.
— Врать вообще не умеешь, олененочек! — Припечатал тяжелым взглядом. — И учиться не советую. «Знакомых», мой сын к тебе, и на расстояние пушечного выстрела не подпустит. Остается ближайшее окружение. Стало быть, либо Соня, либо Вика.
Прямо, чудеса дедукции! Что же делать?
— Так, кто именно?
Лизавета смело выдержала его взгляд.
— Либо Соня, либо Вика! — Вернула его же тоном.
— Либо ты, — Задумчиво протянул мужчина.
