Нервы сдали. Гордо расправила плечи, и вскинула подбородок.
— Либо я! Знаете, надоело. Признаюсь, это мой тест. Да, у меня задержка. Но, такие штуки не всегда верны. Бывают и осечки. Требуется подтвердить беременность у доктора. Как только у Димы появится свободная минутка, попрошу его свозить меня в больницу.
— Хм, — Аркадий Михайлович, казалось, оставил ее выпад без внимания. — У сына очень много дел поднакопилось за эти дни. Давай, я отвезу.
— Не хочу утруждать…
— Речь о моих внуках!
— Все не так просто. Полис, оставила дома. Без него, у меня перед носом дверь захлопнут. А без записи, в очереди растерзают. Уверенна, у вас не терпения, ни времени…
— Поедем в частную клинику. — Прервал на полуслове. — Ни бумажек, ни очередей.
Возразить было нечего. Да и глупо бы выглядело со стороны. Ее уже порядком потряхивало, но если уж начала — иди до конца.
— Отлично. Хоть воздухом подышу. Полезно.
— Конечно.
— Тогда, пейте чай, пока не остыл. Я, лишь, переоденусь. И причешусь.
— Не торопись. Я дождусь.
Лизавета, не говоря больше ни слова, развернулась, намереваясь покинуть кухню. Стянула с волос сдерживающую их резинку. Те тут же рассыпались по плечам.
— Хм, значит, все же Сонька, — Услышала девушка вдогонку.
Карпова замерла на месте, отчаянно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Медленно вернулась обратно.
— Нет, я же Вам говорю…
— Да, хватит уже, Лиза! — Похомов кивнул на стул, напротив. — Присядь.
Перечить в этот раз, духу не хватило. Быть пойманной на лжи, крайне неприятно. Да, и ногам своим не особо сейчас доверяла, поэтому, безропотно подчинилась.
— Как Вы поняли?
— Жертвуя собой, ты защищаешь ту, что дороже. И как бы хорошо, не относилась к Вике, а Соня-то ближе.
Лизавета молча уставилась на свои сцепленные в замок пальцы.
— Кто отец-то? Надежный парень?
— Да. Он…замечательный.
— Ясно.
— Аркадий Михайлович, пожалуйста! Ничего не говорите ее отцу!
Мужчина подался вперед:
— Я-то умею хранить секреты! А ты?
— Хотела бы я знать, о чем речь?
— О тебе. О моем сыне. О прошлом. О будущем.
И окинул ее таким же взглядом, как в момент первой встречи. В горле встал ком, и почему-то захотелось плакать.
— Хотите, чтобы я умоляла?
— Ты получишь свои ответы. Цена будет велика. Твой привычный мир рухнет. Не вини меня в этом.
— Вы, наверное, удивитесь, но он давно уже, на полпути в пропасть!
— Начнем, пожалуй, с самого начала. Даже если, не сможешь простить, хотя бы, поймешь причины.
— Мне не за что Вас прощать!
Аркадий Михайлович накрыл ее руки своей сильной, уверенной ладонью.
— Сначала выслушай. Выводы потом.
Готовая ко всему, кивнула.
— Знаешь, я вырос с бабкой и дедом. Родителей не помнил. Они угорели во сне. Задохнулись во время пожара. Рос шалопаем, и задирой. Из друзей, только Петька и был. Да и, по сей день есть. Школу не окончил. После девятого класса ушел. Когда стариков моих не стало, батрачил на заводе разнорабочим. К двадцати четырем годам жизни, ничего не добился. Не достиг. В стране творилось, черт знает что! Восемьдесят седьмой год. Занавес ослабевает. Кругом барыги. Люди, за шмотье заморское убить готовы. Решил счастье попытать. Занялся перекупами. В долги влез. Поперло. Деньги вскоре отбил и вернул. Петька к тому времени, после армии в милиции служил. Как раз, Ленку встретил. В общем, помогали мне, как могли. Задумался над расширением. Открыл магазин свой, со шмотками. Место хорошее нашел, и недорогое. Не знал, по дурости своей, что площадь та, кусок лакомый для многих беспредельщиков. Поначалу, все замечательно шло. Через полгода, купил себе машину. Машу встретил. — Черты его лица стали мягче. Он, почти, улыбался. — Влюбился, как пацан! До одури. И чувству этому, с головой, отдался. Месяца не прошло — предложение сделал. И согласилась же! Вскоре, месяцев через пять, после свадьбы, Мария забеременела. Так счастливы были.
Лизавета слушала, разинув рот. Дышала, и то через раз. Но, когда мужчина замолчал, нервно стиснув зубы, решилась подать голос:
— Что-то произошло?
— Страна на грани распада. Кругом, грабеж и рэкет. Начали быковать, пытаясь отжать место, да и дело. Но, я же, с*ка, упертый! Петьку подключил, тот помог, чем смог. Отстали вроде. Но, я так думал. Домой возвращался. Толпой напали, отпинали. Как мог, сопротивлялся. Только куда мне, мальчишке, едва оперившемуся, до мужиков матерых. За город вывезли. К своему ужасу, в соседней машине они держали мою жену. Испуганная. Заплаканная. Живот на лоб лезет. Седьмой месяц.
Во второй руке, которой мужчина сжимал чашку чая, лопнул фарфор. Но, он казалось, и не заметил, как кипяток лизнул кожу. Взгляд был диким, яростным. Словно, смотрел Аркадий назад. Сквозь время.
— Меня удерживали. Беспомощного. Пока, насиловали мою жену. По очереди. Вместе. Для страховки, прижимая лезвие ножа к ее горлу. Мол, трепыхнешься — полоснем! Это был ад!
Лиза в ужасе прикрыла рот ладонью. Господи, бедная Мария Петровна! Сколько же боли она перенесла! Как после такого жить, и оставаться нормальным человеком? Вспоминая весь пережитый ужас, в компании Решетникова, очень хорошо понимала женщину.
— Когда они наигрались, несмотря на мои мольбы, просьбы и уговоры, пырнули ее несколько раз в живот, и бросили нас там. Счет ее жизни шел на минуты. Остальное смутно помню. Как во сне. Аффект, все же. Рыбак какой-то на мотоцикле ехал. С люлькой. Довез нас до ближайшей больницы. Каким-то чудом, ребенок не пострадал. Хоть, и родился недоношенным. А вот, Маша…за жизнь боролась больше месяца. Реанимация. На ее восстановление я спустил все. Под ноль. Даже квартиру. Петр с Леной приютили. У них с детьми не получалось, поэтому Алмазова души в Димке не чаяла. Сынок был в надежных руках. Хвала небесам, Маша поправилась. В тот момент я дал себе слово — отомщу! Не могу все так оставить. Я нашел их всех! Мой сын мог не родиться. Моя жена могла умереть. Я не раскаиваюсь, и по сей день. Написал чистосердечное. Посадили, все как полагается. В тот момент, судьба нас и свела…
— С кем? — Всхлипнула Лизавета, не в силах обуздать эмоции.
— С человеком, навсегда изменившим мою жизнь!
* * *
О, Господи! Сейчас он скажет, что этот человек — ее мать! И все будет кончено. Нет! Она не хочет этого знать!
Лизавета, как ошпаренная вскочила на ноги. Забыла отодвинуть стул. Тот с грохотом повалился на пол. Она тяжело, надрывно дышала. Горло сдавливал спазм, мешая говорить. Дышать. Он душил ее. Душил изнутри.
