— Я думала…что потеряла тебя. — Тихонько шепнула в его волосы.
— Исключено!
Коротко. Уверенно. Жестко. С ноткой раздражения.
— Мне очень страшно, — голос дрогнул, заставляя прерваться. — Я боюсь за тебя…
— Преждевременно, Лиза.
— Но, мои родители…мой отец…
— Я знал Черчилля, — ошарашил, прервав на полуслове. — Ничего не повторится. Твоя реакция понятна, и вполне предсказуема. Однако помнится, я просил тебя быть хорошей девочкой, никому ничего не обещать, и в это дерьмо не лезть!
— Ты в своем уме? Речь о твоей жизни! Как я могу оставаться в стороне?
— Молча! — Зашипел, стискивая так, что воздух покинул легкие. — Не торопись с выводами, а особенно с решениями. Тебе известна лишь верхушка айсберга.
— Хорошо, — слегка отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. Горло сжал болезненный спазм. — Если есть хоть один шанс…
— Есть. — Мягко прикоснулся к ее губам порывистым поцелуем. — Верь мне. Все под контролем.
По телу пробежал мощнейший электрический разряд, заставляя мышцы пылать, а кости плавиться. Лиза ответила в ту же секунду. С такой невероятной страстью, свирепостью и голодом, что сама испугалась. Тяжело дыша, с непроницаемым выражением на лице, Дмитрий отстранился.
— Остынь, кроха. — Тихонько шепнул, намеренно задевая языком мочку уха. — Не время.
Сжал ее ягодицу, намекая, что пора бы с него слезть. Едва она коснулась земли, и вздохнула полной грудью, напряженно застыла. Боже, они ведь не одни! Как же могла забыть, почему здесь оказалась? И с кем!
— Борзый! — Поприветствовал Верещагин. — Давно не виделись, брат!
— Данила, — Дмитрий, сдержанно кивнув, пожал протянутую руку. Похлопал по плечу. — Рассказывай. Как ведет себя моя мышка?
Лиза насупилась, обиженно скрестив руки на груди. Будто про неразумного ребенка разговор ведут. Подумаешь, сорвалась пару раз. С кем ни бывает? Даня же коротко хохотнул.
— Уж явно, не как мышка! Разве что, такая же шустрая.
— Есть такое. Проблем не создает?
— Мы справляемся.
— Смотри, без фанатизма, Дань! Даже если по своей вине пострадает, спрошу с вас.
— Само собой.
— Как мужики реагируют?
— Присматриваются. Противоречивая девочка-то! Отцу твоему дерзит, во всех смертных грехах обвиняет. А с Ювелиром, разве что ни в десны долбится. Парни в растерянности.
— Моя кроха, — Похомов слегка взъерошил своей пятерней волосы на ее затылке. — Преподам тебе сегодня урок хороших манер. Разве можно? Без моего разрешения! С Ювелиром в десны! И влип же кто-то, да?
Лиза бы фыркнула, да только его прикосновения, вновь, посылали мозгу совершенно неуместные, в данный момент импульсы. Предпочла насладиться ими молча. И все же, кое-что в его словах насторожило.
— Сегодня?
Дмитрий бросил острый взгляд на Верещагина.
— Во сколько с Матвеем меняетесь?
— В восемь.
— Дорогу запомнил?
— Вполне.
— Иди, поспи. Придешь за ней в семь.
— Как скажешь, Борзый.
— Еще момент, — он цокнул языком, будто не нравилось ему то, что собирался озвучить. — Лиза начинает занятия по самообороне. И учить ее будете вы. Каждый день. По очереди.
— Что? — Выдохнула она.
— Зачем? — Вторил ей телохранитель. — Дим, мы справимся с любой угрозой.
Взгляд Похомова изменился, излучая неприкрытую угрозу. Ничего не говорил. Молчал. Но даже Лиза чувствовала, его подавляющую ауру. Плечи Дани, едва заметно, сникли.
— С твоим братом сложно договориться, — Продолжил Дмитрий, как ни в чем не бывало. — Мне, так вообще не возможно, учитывая нашу взаимную…симпатию. Поэтому, это сделает Лиза.
— А?
— Не «А», мышонок, а «Да»!
— А если я не захочу? — Спросила чисто из любопытства.
— Если не захочешь, я заставлю. — Последовал жесткий ответ. — Вспомни ситуацию с Решетниковым. Больше подобного я не допущу. Ты должна быть готова к любой ситуации. Должна знать, что делать и как действовать, чтобы спастись. Зачастую, враг хитер, и пытается напасть на свою жертву, когда та находится совсем одна. Мы это уже проходили. Тебя выманить, как два пальца об…
— Я поняла! — Громко перебила Похомова. — Ты прав.
— Хорошо, раз поняла. Проверять, как усвоила, буду лично. При каждой встрече. Так что, не халтурь. Пожалей свою задницу.
Воображение тут же нарисовало обнаженного по пояс мужчину, кружащего вокруг нее, в поисках слабых мест обороны. Разгоряченного и вспотевшего. Шлепающего ее по попе, за плохую успеваемость. Во рту стало сухо-сухо. Черт, да ради такого она станет тренироваться на износ!
— Значит, я остаюсь у бабушки? — Грусть в голосе скрыть не смогла.
— Однозначно, остаешься. Здесь ты в большей безопасности. Привлекать внимание отца и Прокурора, сейчас, крайне не желательно. Слишком рано. Пусть расслабятся, и думают, что все у них под контролем. Мы сможем видеться каждый раз, когда ночное дежурство будет выпадать на смену Дани. И Лиза, кроме присутствующих здесь, об этом знать никто не должен. Иначе, подставишь парня. И меня.
Лизавета отчаянно замотала головой:
— Ни за что!
— Вот и договорились. — Похомов переключился на Данилу. — Спасибо, брат!
— О чем речь, Борзый? До гробовой доски тебе обязан!
— Ступай. Отдохни, как следует.
На том и разошлись.
— Что дальше? — Поинтересовалась, стоило Верещагину скрыться из виду. — Хочешь отвезти меня в город?
— И потратить на дорогу драгоценное время? — Казалось, испытывающий взгляд сканировал, проникая глубоко в сознание. Не скрыться от такого. Не спрятаться. — Я похож на идиота?
— Нам нужно многое обсудить, — напомнила, скорее себе, нежели ему.
— Твоя правда, мышонок. — Резко заключил в объятия, зарываясь пятерней в шелковистые пряди. — Только вот, с разговорами придется повременить.
— Почему?
— Потому что, бл*дь сдохну, если не поцелую тебя сию же секунду!
* * *
Сердце надрывно барабанило за грудиной. Толчки были столь сильными, что сотрясали мелкой дрожью вершинки обнаженной груди. Он сказал — дыши, и Лиза старалась ему угодить. Ртом. Носом. Не важно. Главное, втягивала в себя спасительный кислород. Ночью в лесу, в нескольких метрах от родника, должно быть прохладно. Умом понимала. Однако холода не чувствовала. Как раз, наоборот. Полностью обнаженная кожа полыхала. Тело тоже, будто на костре ее жарили. Несмотря на ситуацию, дрожала вовсе не от страха. Нет. От предвкушения. От нетерпения.
