Удивлена, глупышка? Правильно. Сегодня, когда я закончу, ты будешь удивлена куда сильнее.
Не дав Лизавете и возможности опомниться, Дмитрий прижал ее к стене весом собственного тела. Девушка часто и прерывисто задышала, что само собой, не могло не порадовать его. С наслаждением, Борзый сжал в кулаке шелковистые волосы, и дернул вниз, заставляя Лизу приподнять лицо. Их взгляды схлестнулись, разрушая все преграды. Ее — трепетный, нежный. Его — обжигающий, голодный.
— Почему открыла? — прохрипел мужчина ей в самые губы.
— Разве не для этого постучали? — вторила ему девчонка.
Когда такой дерзкой успела стать?
— Думал, у тебя хватит ума, не впускать ночью мужика в квартиру.
— Выходит, вы ошиблись, — перешла на шепот Лиза, — Я впущу…
Похомов овладел ее губами жестко, теснее прижимаясь к столь желанному телу, откровенно намекая на цель своего визита. И просто охр*нел, когда она ответила ему тем же. Грубо. Жестко. Дико. Даже за губу слегка укусила! Как удавалось ей столь тонко чувствовать его настрой, и что самое удивительное — подстраиваться под него? Не единожды замечал. Нежен он — нежна и она. Страсть к страсти…Грубость к грубости…
Вся кровь, бурлящая в теле, устремилась к паху. Дмитрий уже не о чем думать не мог, кроме обладания ее телом.
— Ты хоть понимаешь, — прервал он поцелуй на пару секунд, чтобы отдышаться, — Что теперь я отсюда даже под дулом пистолета не уйду?
— Еще как уйдешь, — раздался из прихожей разгневанный голос Алмазовой, — Я бы даже сказала, вприпрыжку побежишь!
— Сонечка, — Лиза, что было сил, оттолкнула от себя мужчину, и прикрыла руками пунцовые щеки, — Все хорошо, я сейчас зайду.
— Мы зайдем, — хищно оскалился Похомов, притягивая к себе Лизу, — Сейчас.
* * *
Стоило им войти в квартиру, все изменилось. Лиза сразу же скрылась на кухне, мотивируя это необходимостью заварить чай. Словно, он сюда чаи распивать приехал! А ее, не очень дружелюбно настроенная, подруга, так и смотрела него волком. Не отводя от Дмитрия пристального взгляда, она еле заметно кивнула головой в сторону зала. Мужчина усмехнулся про себя. Хорошо, он готов временно следовать ее указаниям. Не убудет же от него. Передернув плечами, Борзый неторопливо прошел в нужную комнату. Алмазова последовала за ним, и бесшумно прикрыла дверь.
— Соня, шла бы ты домой, — недовольно пробурчал Похомов.
— И не подумаю, — Соня упрямо вздернула подбородок вверх, — Лизка слишком наивная, и не понимает, какие грязные мыслишки за этой безобидной улыбкой скрываются.
Внезапно накатившая волна ярости и протеста едва не разрушила маску спокойствия и невозмутимости на его лице.
Дмитрий, попытался обрести над собой контроль. Нельзя было просто так взять, и вышвырнуть Соню на улицу, за шкирку, словно нашкодившего котенка, как бы сильно ему того не хотелось. Он обеими руками облокотился на подоконник, и выглянул в открытое окно. Вечерний воздух становился прохладным. Дарил минутное умиротворение.
— Я всего лишь, хочу поговорить с ней тет-а-тет, что в этом ужасного?
Алмазова слегка приоткрыла дверь, наблюдая, чем на кухне занимается Лиза. Убедившись, что она их не слышит, развернулась к Похомову.
— Видела я ваши разговоры собственными глазами, — ехидно пропела девушка, — Думаю, достаточно наговорились за ночь. Я не позволю тебе играть ее чувствами!
— Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, — обреченно выдохнул мужчина, достав из кармана телефон.
Соня фыркнула, скрестив руки на груди:
— ОМОН вызывать собрался?
Похомов не обратил на ее реплику ни какого внимания.
— Здорова! Занят сейчас? — пробасил он в трубку, — Отлично, подъезжай тогда, забери свою неугомонную подругу. Да, запоминай адрес… Все, жду.
— Ты сейчас с Андреем разговаривал? — насторожилась Алмазова.
— Дура — девка, — усмехнулся он в ответ, — У меня нет его номера.
— А с кем, тогда?
Дмитрий хищно прищурился, закуривая сигарету:
— Я всегда добиваюсь того, чего хочу. В данный момент, мне хочется побыть наедине с Лизой.
— Ты что, Алексея сюда вызвал? — зарычала Соня, угрожающе надвигаясь на мужчину, — А ничего, что я сейчас на него так зла, что растерзать готова?
Он засмеялся, хоть и понимал прекрасно, что нет в этом ничего веселого, ведь все планы катятся коту под хвост, с невероятной скоростью.
— Ярчайший пример знаменитой женской логики, — равнодушно вынес вердикт, — Вернее, ее полного отсутствия.
— Хватит умничать, — чуть ли не визжала она, — Звони ему, сейчас же. И скажи, чтобы не приезжал! Потому что, я не скоро забуду те слова, которые он сказал мне после секса. Я, вообще, их не забуду, и не прощу. И никуда я с ним не поеду. Так что, звони!
— Я своих решений не меняю. Смирись, — отвернулся он от нее, стряхивая пепел в открытое окно.
— Смирится, говоришь, — повысила голос Алмазова, — Я тебе сейчас зенки выцарапаю. Тогда и смирюсь.
Устав слушать этот бред, Дмитрий нервно выбросил недокуренную сигарету на улицу.
— Да достала ты уже, своими тупыми выводами, — взорвался мужчина, — Терпеть не могу женскую глупость. Сдался мне твой Гордеев! Я разве упоминал имя человека, которому звонил? Или, быть может, я сказал: «Забери отсюда Соню Алмазову, потому что она своими воплями скоро взорвет мне мозг»?
Девушка замолчала на полуслове. О буйном нраве Похомова она была наслышана. Но, одно дело слышать, а совсем другое — являться причиной его гнева. Буквально, две секунды назад, он был спокоен, как удав!
— Черт, — теперь Соня старалась говорить тише, с осторожностью подбирая слова, — А ведь ты, действительно, имен не называл…
— Полагаю, с твоим темпераментом отец ничего сделать так и не смог, — Борзый с укором посмотрел на девушку, — Стоило ввести в малейшее заблуждение, и ты, сама того не ведая, просто на эмоциях, мне столько информации выболтала! А я всего лишь на понт тебя взял.
— Что за бред?
— Я не кому не звонил, дура!
— Зачем тогда…
— Проверял, можно ли на тебя положиться, — без тени смущения, признался Дмитрий, — Как-никак, сотрудничать придется.
Алмазова присела на краешек дивана, удрученно склонив голову:
— Нужно отдать должное — ты великий манипулятор, Похомов. Меня от тебя трясет!
Мужчина угрожающе навис над девушкой:
— И потому я тот, кем являюсь. Дорогу мне не переходи. Узнаю, что ты настраиваешь Лизу против меня — пожалеешь!
— Совсем спятил? — возмутилась Соня, — Никогда не опущусь до такого. Но и ты знай, что если причинишь ей боль, будешь гореть в аду «строгого режима». У отца в ногах валяться буду, но выйти сухим из воды тебе не дам.
