— Можешь мой номер удалить за ненадобностью, — развернувшись на каблуках, она добавила через плечо, — Приятного вечера!
— А ну, стой, — вышел из оцепенения Борзый.
Лиза лишь ускорила шаг, направляясь к выходу.
— Если я сейчас не смогу ее остановить, и все объяснить, — обратился он к другу с притворным спокойствием, — То вернусь, и ушатаю тебя. Понял?
* * *
Неделька для Похомова вышла та еще. Переговоры с партнерами и нескончаемые проблемы раздражали. Бесили. К тому же, он не высыпался. Несколько ночей подряд провел в машине, возле ее дома. Безопасность Лизы лишила его покоя. Радовало одно — не звонит, значит, все в порядке. Борзый занялся вплотную тендером, который отжал у Макара, и понял, что отец был действительно прав. Сработали они с Соколом грязно. Оставили зацепочки то. Дмитрий привык работать на износ, и всегда добиваться своего. Наверное, именно поэтому, ему хватило этой недели, чтобы все уладить. Чего нельзя было сказать о Соколе. Пашка никак не мог заставить главную, и единственную в своем роде, свидетельницу по данному вопросу, покинуть город. И какой черт дернул Похомова предложить другу свою помощь? Сейчас он проклинал все на свете! Кто ж знал, что эта безмозглая курица притащит с собой подругу. Такую же тупую, и до чужих бабок жадную. Лишь опасение за жизнь Пашки заставило его терпеть ее назойливое внимание. Он даже их имен не запомнил! А потом, неизвестно откуда, появилась Лиза…
Пытаясь догнать ее, Дмитрий выбежал на улицу. Девушка голосовала у обочины, пытаясь поймать такси. Он облегченно вздохнул — успел! Осторожно подошел сзади, и попытался обнять. Лизавета отстранилась.
— Ты зачем сим-карту сломала? — развернул ее к себе лицом.
Карпова судорожно вздохнув, выдержала его взгляд, но ни слова не проронила.
— Ты оглохла?
В ответ лишь молчание. Смотрит на него своими глазищами, но далеко не как запуганный зверек. Ее величество, пантера. Перед броском.
— Идем! — Похомов попытался схватить девушку за руку, но та оказалась проворнее, и гневно вырвалась из захвата.
— Не смей!
— Какого черта здесь забыла? — гаркнул Дмитрий, понимая, как сложно будет выпутаться из сложившейся ситуации, — Разве я не велел тебе из дома нос не высовывать?
— Чтобы можно было спокойно заниматься привычными делами, да? — зашипела Карпова тоном, от которого у Похомова волосы на голове зашевелились.
— Я ведь сказала однажды, что куклой твоей не стану!
Дмитрий нервно провел рукой по лицу. Тяжело вздохнул. Как объяснить ей?
— Это очень важная встреча, Лиза. Пойми.
— Видела, — девушка смерила его испепеляющим взглядом, — Эта «встреча», готова была в любую секунду в штаны к тебе залезть. И кое-кто даже не возражал.
Борзый заносчиво скрестил руки на груди.
— Если ты не заметила, этого желает треть присутствующих здесь женщин.
— Что ж, — Лиза грустно улыбнулась, — Не стану им мешать.
— Не говори ерунду, ребенок! Просто дождись окончания вечера. Посиди в укромном уголке. Потом, я отвезу тебя домой, и мы расставим все точки над «и». Лады?
Лизавета как-то странно нахмурилась. Он бы отдал сейчас все золото мира, лишь бы узнать, о чем она думает.
— Не беспокойтесь, Дмитрий Аркадиевич, — сладко пропела девушка, вновь устанавливая между ними барьер, — Я пришла сюда развлекаться. И портить праздник друзьям не собираюсь.
* * *
Игнорируя оклики Сони и Андрея, Карпова быстрым шагом направилась в туалет, расталкивая при этом стоящих на ее пути людей. Она была зла. Оскорблена. Унижена. И хоть внешне казалась спокойной и холодной, внутри бурлил вулкан. Вулкан возмущения и протеста. Почему Дмитрий так поступил? В глубине души Лиза знала ответ на этот вопрос — Похомов привык играть с женщинами в угоду своему самолюбию. А она лишь стала очередной жертвой его мужских чар. Все так, да и изначально девушка это понимала. Тогда почему же сейчас задыхалась от боли? Почему хотелось крушить все вокруг, и кричать, что есть мочи? Воспоминания об их последней встрече кислотой разъедали память. Его слова. Его поцелуи…
Лизавета яростно вцепилась в край раковины, и посмотрела на себя в большое зеркало, висящее на стене. Все хорошо. Все отлично. Главное, выровнять дыхание, и почаще улыбаться. Только глаза выдавали ее состояние, но при таком освещении, никто ничего не заметит. Можно будет списать на банальную усталость. Ее взгляд переместился к кроваво-красным губам. Девушка похолодела. Это не она! Похомов пробудил в ней кого-то, доселе ей не знакомого. Раньше Лиза не накрасилась бы столь вызывающим цветом. А сейчас? Вскрикнув, Карпова схватила бумажное полотенце, и принялась с остервенением стирать с себя помаду. Тщетно! Соня дрянью не пользовалась. Только качественная и стойкая косметика. Смирившись с участью, Лизавета плеснула в лицо пару пригоршней воды, чтобы окончательно прийти в себя.
Как назло, одна из многочисленных кабинок распахнулась, выпуская ту самую блондинку, чья рука так мило покоилась на бедре Дмитрия. Она смерила девушку высокомерным взглядом, и встала у соседней раковины.
Лиза принялась вытирать лицо бумажным полотенцем, всеми силами стараясь не замечать ее насмешливого взгляда.
— Бедняжка, — сочувствующе надула губки женщина, — Должно быть ты страдаешь…
Карпова проигнорировала колкую реплику, продолжая увлеченно вытирать лоб.
— Но, должна признать, поступила ты мудро. Довольно мудро для своего нежного возраста.
— В каком смысле? — не выдержав, Лиза развернулась к дамочке.
Внутри клокотала слепая ярость, от чего даже руки тряслись.
— Ну как же, — усмехнулась женщина, поправляя лиф платья, и еще больше выставляя напоказ силиконовую грудь. — Поняла, что соперничать со мной не сможешь, и красиво вышла из игры. Умница.
— Не смогу соперничать? — голос девушки повысился на пол октавы от подобной наглости, — С тобой?
— Конечно. С кем же еще?
— Проверить хочешь? — откуда в ней появилось столько уверенности и спеси, Лиза сама не знала. Но, отступать без боя явно не собиралась. Не в ее правилах.
— Ой, да не смеши меня, — дамочка соизволила, наконец, повернуться к Карповой. Теперь они стояли лицом к лицу, — Всерьез думаешь, что сможешь заинтересовать такого мужчину, как Дима? Твой удел — безродные, сопливые ровесники!
Лизавета угрожающе двинулась на женщину, от чего та попятилась назад.
— У него может быть хоть тысячи шалав, стареющих див, и прочих гламурных телочек. Мне плевать, даже если и ты окажешься в их числе. Но знай, что Похомов тебя отымеет, и забудет. Как всех тех, кто был у него до тебя. И только меня этот мужчина будет помнить всегда! Всегда! Как первую девушку, которая ему отказала, задев при этом мужское эго. На которую не подействовали его чары. За которой ему пришлось бегать, поджав свой павлиний хвост. И которая, ни за какие коврижки, не оказалась в его постели!
