Женщина истерически рассмеялась. Ее глаза превратились в две крошечные щелки, и были полны презрения и ненависти.
— Это я-то стареющая дива? — прошипела она, как змея, — Я тебе сейчас все пакли повыдераю!
— Прежде чем это сделать, — Лизавета скрестила руки на груди, полностью уверенная в себе, — Прими к сведению, что самым сильным и поставленным ударом владеют, чаще всего, спортсмены. И танцоры. А ты сейчас с чемпионкой мира разговариваешь. Я тебя с одного удара в нокаут отправлю, пока будешь своими нарощенными ногтями к моим волосам тянуться!
— Стерва!
— Не попадайся мне больше на глаза, — холодно отрезала Карпова, и, выходя из дамской комнаты, сильно хлопнула дверью.
* * *
Злой, как черт, Похомов ввалился в клуб, и направился к своему столику. Дмитрий Аркадиевич! Дмитрий Аркадиевич! Какой он ей, нах*р, Дмитрий Аркадиевич? Он — ее мужчина. Увидев состояние друга, Пашка сменился в лице.
— Все выяснили?
— Слушать не стала, — мужчина плюхнулся на диванчик, и хорошенько саданул по нему от досады.
— Хочешь, я Лизе все объясню?
— Ты лучше ей все объясни, — Борзый раздраженно кивнул в сторону его спутницы, с облегчением заметив, что ее подруга исчезла.
— Ах, да, — Пашка рассеянно почесал затылок, — Тут такое дело…
— Какое, дорогой? — женщина с обожанием смотрела на Соколовского.
Дмитрию она понравилась только своим искренним отношением к его другу. Да и вела себя девушка не навязчиво. Не вызывающе.
— Лорик, как ты смотришь на то, чтобы переехать?
— Куда переехать? — глаза Ларисы округлились, — К тебе?
— Нет, ну что ты. Ко мне нельзя…
— Бл*дь, ты можешь внятно человеку объяснить? — взорвался Похомов, — Лариса, тебе нужно в срочном порядке покинуть город. От этого зависит твоя жизнь. Можешь выбирать любой населенный пункт мира. В деньгах нуждаться не будешь — на первое время обеспечим. Новые документы уже готовы.
— По-почему я должна убегать? — начала заикаться девушка, — Я ведь ничего плохого никому не сделала…
— Вообще-то, сделала, дорогая, — вставил слово Сокол, — Помогла нам с тендером. Теперь Зарутский землю носом роет, чтобы узнать, как у нас получилось обскакать его.
— Этот человек, — продолжил Дмитрий, — Очень опасен. Его руки по локоть в крови. Думаешь, если он тебя найдет, то по головке погладит? Он миллионы потерял! Более того, через тебя Макар может выйти на Пашку, и на меня. Поверь, нам этого геморроя не нужно!
— Сколько у меня времени? — сокрушенно произнесла женщина.
— Два дня, и это максимум, — вынес вердикт Борзый.
— То есть, ты согласна? — попытался «дожать» ее Сокол.
— Меня здесь ничего не держит, — пожала плечами Лариса, — Ни родных, ни семьи…ничего. Только работа. И ты…
— Значит, решено, — немного расслабился Похомов, — Можешь собирать вещи.
Женщина с тоской посмотрела на Соколовского:
— Мы расстаемся?
Пашка замешкался, что было для него в новинку.
— Скорее нет, чем да, — улыбнулся друг.
Борзый закурил, выпуская вверх струйку дыма. Да уж, мозги бабам пудрить Сокол умел!
С каменным лицом, словно у нее кто-то умер, к ним присоединилась Дина.
Каждое ее движение было наполнено демонстрацией собственного горя. Она осторожно присела рядом с Дмитрием, и тяжело вздохнула. Борзый закатил глаза, но ничего не сказал. Лишь сильнее затянулся.
— Это какой-то кошмар, — всхлипнула женщина, и, понимая, что расспрашивать ее никто не собирается, принялась рассказывать сама, — Эта несносная девица чуть не убила меня в туалете! Еще и кучу гадостей наговорила!
— Какая девица? — поинтересовалась Лариса, — Ты не пострадала?
— Та рыжая деваха, которая несколько минут назад здесь истерики закатывала! Мерзость!
— Слышь, — рявкнул не своим голосом Похомов, — знак равенства между «девахой» и ее именем ставить не смей!
— Я тоже не позволю никому так о Рыжей отзываться, — не остался в стороне Пашка, в который раз пытаясь стереть с щеки след, от стойкой губной помады. — Она — хорошая девочка.
— Ага, эта ваша хорошая девочка не лучше…
— Заткнись уже, Дина! — не выдержала и Лариса, — Может, просто не стоит на чужих мужиков вешаться?! Проблем меньше будет.
Женщина сделала вид, что сильно оскорбилась. Даже губы надула. Потом взглянула на танцпол, и расплылась в довольной улыбке:
— Ого, вы только гляньте, что ваша хорошая девочка творит!
Дмитрий едва не поперхнулся собственной слюной. Эта ведьма возле себя столько мужиков собрала, что на танцполе свободного места не осталось!
Каждый пытался до нее дотронуться. Потанцевать рядом. Просто восхищенно поглазеть, раздевая взглядом. Алмазова, к слову, не отставала. Во всем подругу поддерживала, зараза. Их движения были синхронными, завораживающими, и откровенными. Очень откровенными. Похомов стиснул зубы. В венах начинала бурлить кровь.
Его внимание привлек мужчина, появившийся в дверях в сопровождении двух друзей, больше похожих на телохранителей. Он двигался в сторону девушек размеренно. Спокойно. Уверенно. В нем чувствовалась сила.
Сердце в груди Борзого забилось, как сумасшедшее, когда паренек протянул Лизе руку. Карпова посмотрела в упор на Дмитрия, и демонстративно вложила свою ладонь в руку незнакомца.
* * *
— Лиза, ты что творишь? — Соня в сотый раз пыталась успокоить подругу, — Похомов на грани уже. Вот-вот сорвется, я по глазам его вижу!
— Мне плевать, — последовал жесткий ответ. Лизавета продолжала эротично двигаться под музыку. Ей нравилось это выражение на его лице. Да, очень нравилось.
— Давай хотя бы отдохнем! Андрей с Викой сидят, скучают.
— Ты иди. Я не устала.
— Я очень хорошо тебя понимаю, — пыталась перекричать музыку подруга, — Но злить этого мужчину — плохая идея.
— Совсем недавно ты думала иначе.
— Я ошибалась, и Алексей мне это объяснил. И очень понятно объяснил!
— Эй, рыжая, — раздался практически над ухом Лизаветы мужской голос, — Потанцуй-ка со мной.
— Ты ошалел что ли? — возмутилась Соня, — Кто так на танец приглашает?!
— Исчезни! — равнодушно ответил мужчина Алмазовой.
— Что ты сказал? — Соня приготовилась защищаться до последнего.
— Все хорошо, — Лиза томно улыбнулась мужчине, хватаясь за его протянутую руку, — С радостью потанцую.
Незнакомец рывком притянул ее к себе, по-хозяйски обхватив за талию. Несколько секунд они просто рассматривали друг друга. Старше года на четыре, не более. Не симпатичный, скорее брутальный. И очень властный. Ростом с Андрея, но чуть уже в плечах. Подтянутый. Глаза серые. Холодные. Губы тонкие. Жесткие. Несмотря на внешнюю холодность, пульс этого человека просто зашкаливал. Лизавета чувствовала это сквозь тонкую ткань его черной рубашки.
