— Даже не сомневайся. — Не удержавшись, он, вновь, шлепнул ее по упругой ягодице. — Идем вместе.
Как раз в этот момент запиликал его телефон, который беспризорно валялся в песке.
— Хорошо, ступай. Я чуть позже присоединюсь.
Кряхтя, мужчина привел в порядок одежду, и направился за мобильником.
— Ты, Сокол, прямо чувствуешь, когда и от чего меня отвлекать!
— Не злись, Дим. Я знаю где ты, и с кем…Но, дело серьезное.
— Ну, давай. Вещай!
— Это касается рыжей…
— Паша, с*ка, не томи!
— Ты просил досье на нее собрать. Я четверых лучших подключил.
— Молодец. Оперативно. И что?
— Да в том то и дело, что ничего!
— Не понял!
— Борзый, клянусь, я с подобным первый раз сталкиваюсь. В один голос верещат, что вся информация на Лизку закрыта. Под грифом «секретно». У них нет доступа к этим данным.
— Что за хер*ня?
— Сам ничего не понимаю. Они нарыли общеизвестные факты. Где учится, с кем дружит, чем увлекается.
— А о семье есть что-нибудь?
— Да, есть. Что сирота. Пару слов о матери и бабушке!
— А отец? А другие родственники?
— Ничего, Дим.
— За что мать ее убили?
— Похомов, ты оглох что ли? — Фыркнул Пашка, — Сказано же тебе, ничего!
— У следствия какие версии ее смерти были?
— А не было никакого следствия. Дело даже в ход не пустили. Замяли сразу же.
Дмитрий с силой стиснул кулаки:
— Скажи мне, что все это значит?
— Ты меня об этом спрашиваешь?
— Нет, бл*дь! Дедушку Ленина!
— Есть кое-что, на мой взгляд, интересное. На имя Лизы выдавалось два свидетельства о рождении. Так вот, Дима, там две, совершенно разные даты. Паспорт выдавался по последнему. Все указывает на то, что…
— Спрятали ее от кого-то. С детства прячут!
— Бинго, мой друг!
* * *
— Может все же, закажем еду на дом? — Андрей скептически рассматривал приготовленные Алмазовой салат «Цезарь» и горячие бутерброды. — Вы уверенны, что это можно есть?
Соня возмущенно насупилась. Признать при Алексее тот факт, что совершенно не умеет готовить, девушка просто не могла. Именно поэтому, не отказала его просьбе, приготовить легкий завтрак. Из офиса мужчина привез ее к себе домой, где их уже поджидал его голодный брат.
— Не выделывайся, Гордеев! — Слегка пнула друга под столом. — Ешь, давай!
— Андрей, — одернул его Алексей, — Не с той ноги, что ли, встал?
Гордеев-младший, в сотый раз, принюхавшись к бутерброду, проворчал:
— Поймите меня правильно, братья и сестры. Не хочу расстаться с жизнью в самом расцвете сил. Я же знаю, что Соня не умеет…
— А вот и умею!
— Не лечи, Белоснежка.
— Я тебе сейчас этот бутерброд, силой, в глотку запихну! — Обиженно зашипела Соня.
— Прекратите! — Повысил голос Алексей. — Либо ешьте, либо выметайтесь из-за стола. Оба!
— Вот так всегда, Дрю! Вечно из-за тебя мне достается.
— Ты ничего не путаешь?
— Не путаю!
— Господь милосердный. — Гордеев устало потер виски. — До сих пор в голове не укладывается, как вы могли дружить столько лет? Вы же все время спорите!
Повисло тяжелое молчание. И каждый в этот момент думал о своем.
Андрей ласково посмотрел на подругу.
— Иди ко мне. — Произнес он спокойно, и по-родственному нежно.
К удивлению мужчины, Алмазова послушно прильнула к Андрею, удобно устраивая свою голову на его плече.
— Это все потому, — Соня грустно поджала свои пухлые губы, — Что с нами сейчас нет Лизы.
— Угу, — вторил ей Гордеев младший, — Звонила ей?
— Она с Похомовым. — Вмешался в разговор слегка раздраженный Алексей.
— Понятно, — Андрей заметно напрягся, — И телефон выключила…
— Ой, — Соня резко выпрямилась, — А ты Вику вчера домой отвез?
— Да, — молодой человек недовольно поморщился, — Будто у меня выбор был.
— К чему этот сарказм? — Алмазова удивленно уставилась на Гордеева.
— Я не хотел везти ее, ясно!
— Да что она такого сделала? Чего так взъелся на девчонку?
Андрей решительно отодвинул от себя тарелку с едой, давая тем самым понять, что ему этот разговор не приятен.
— Соколовская меня дико раздражает, и тебе это прекрасно известно.
— Но, должна же быть причина подобного к ней отношения, — она скрестила руки на груди.
— Потому что, бесит. И все!
— Не понимаю…Вика очень хорошая девушка.
— Ха, — Андрей нервно вскочил на ноги, забыв отодвинуть стул. Тот с грохотом приземлился на пол. — Хорошая, говоришь? Эта ваша…хорошая…Вика…
Соня тоже поднялась на ноги, намереваясь до последнего держать оборону.
— Что? Почему замолчал? Договаривай.
— Эта ваша милая и невинная овечка, на самом деле, обычная циничная стерва! Для нее важны лишь деньги. Чужие деньги. Легкие деньги.
Алмазова прыснула со смеху, от чего Андрей покрылся багровыми пятнами.
— Ты не веришь мне? — гневно выплюнул молодой человек, нервно сжимая кулаки.
— Дрю, это полная чушь! Зачем ей нужны чужие деньги, если состояние ее родителей в разы превышает ваше?
— Тогда, почему она бросила Макса, сразу после того, как его семья обанкротилась?
Соня стала серьезной. От смеха не осталось и следа. Андрей все понял по выражению ее лица.
— Чего я о ней не знаю, Белоснежка?
— Ничего!
— Что?
— Ты ничего о ней не знаешь, дружочек…А потому, и судить не смей!
— А ты знаешь?
— Не сомневайся.
Гордеев демонстративно поднял с валяющийся на полу табурет, и снова сел за стол, пододвигая к себе тарелку с едой.
— Хорошо, — примирительно произнес молодой человек, — Сейчас я съедаю сей кулинарный шедевр, а ты рассказываешь мне все о Вике.
Соня закатила глаза, словно услышала самую настоящую ахинею.
— Дай слово, что больше не будешь докапываться до нее.
— Возможно, даже извинюсь.
Девушка, громко вздохнув, опустилась на стул, стоящий рядом с другом.
— Понимаешь, семья Виктории очень отличается от наших семей. Для Соколовских на первом месте стоят не родственные отношения, а бизнес, прибыль, выгода…Однажды, они уже пытались приструнить Павла, но тот предпочел свободу, и тут же выпорхнул из родного гнезда, открыв свое дело. Вика же другая. Мягкая. Очень покладистая. Когда, несколько лет назад, родители решили, что ее брак с Максимом будет выгоден их бизнесу, она приняла это, как должное. А женишок гнилой оказался. С первых дней начал руку на нее поднимать…
