История любви удава и кролика имеет печальный финал…
К черту голос разума! Когда он так смотрит. Когда пожирает и наказывает одним только взглядом. Превращает в обезумевшую нимфоманку. Как с этим бороться? И возможно ли?
— Раз так, — Борзый сделал шаг в ее сторону. Лиза отступила. Не то чтобы дразнила. Скорее инстинктивно. Взгляд Дмитрия стал хищным. — Тогда поцелуй меня. Сейчас.
— Доброе утро!
С бешено клокочущим пульсом, Карпова прильнула к мужской груди. Обвила руками мощную шею. Хотела быть нежной, но неожиданно, жестко сжала ладони в волосах Похомова, резко притягивая к себе. Вознаграждена была мгновенно. Он…Боже! Он укусил ее! Не больно, но ощутимо. Нижняя губа слегка припухла. Дыхание давно сбилось, да и во рту пересохло.
— Доброе! — Прохрипел Дмитрий, жадно впиваясь в ее губы. — Хочешь сегодня быть сверху?
Колени предательски задрожали. Это тело больше не принадлежало ей. Только ему. Лизавета с вызовом посмотрела на мужчину. Мужчину, который сейчас был центром ее вселенной. Слова сами слетели с губ, с головой выдавая ее самые сокровенные помыслы:
— А какая разница, под тобой, над тобой, или рядом с тобой я окажусь в следующее мгновенье? Мне все равно. Лишь бы…в этот момент ты был во мне…
Похомов дернулся от ее слов, будто его хорошенько током шарахнуло. Теснее прижался к ней, показывая силу своего желания. Лизавета плавилась под его взглядом. Щеки пылали. Неужели она способна была сказать подобное вслух?
— Мать твою, Лиза! — Прохрипел в самые губы. — Клянусь, я помешался на тебе! Пожалуй, впервые в жизни мне страшно…
Она не стала говорить, что и самой ей страшно, до чертиков. Просто смотрела в эти черные омуты, и тонула. Они словно поглощали ее душу.
— Почему? — Еле слышно прошептала. Но он услышал.
— Потому что, — Без жалости разорвал на ней топ, и сжал в руке оголившуюся грудь. — Я ведь не знаю, на что ради тебя способен. Не вижу той грани…Той красной черты, или греб*ного стоп-крана.
— Это плохо?
— Конечно, плохо, ребенок! Ведь это значит…что я способен…на все!
Лизавету словно ледяной водой окатило.
— Даже…убить?
Он молчал. А Карпова была на грани истерики.
— Дима…
Мужчина стиснул ее в кольце своих рук столь сильно, что каждый вздох давался с большим трудом.
— Никому больше не позволю навредить тебе!
Нервы сдали. Как ни старалась она держать эмоции под контролем, женская природа взяла верх.
— Не трогай его, прошу тебя!
Похомов напрягся. В его глазах было столько всего…
И гнев вперемешку с диким желанием. И нежность.
— Мы не будем это обсуждать.
— Нет, будем!
— В нашем мире подобные вещи не остаются безнаказанными. Он это знал…
— Я не хочу жить с таким грузом. Не хочу знать, что из-за меня пострадал человек!
— С каких пор, ты этого убл*дка защищаешь?
— Послушай, я говорила Анатолию, что ты убьешь его, если посмеет обидеть меня. А он…Он сказал…
Дмитрий приподнял ее за подбородок, не дав возможности отвернуться. Слеза скатилась по щеке.
— Тише, мышонок! — Ласковое прикосновение его пальцев действовало расслабляюще. — Что он сказал?
Сделав глубокий вздох пару раз, девушка взяла себя в руки.
— Что они убьют тебя раньше…
— И всего то? — Надменно фыркнул Борзый. — Они, с Макаром на пару, мне эту фразу вместо приветствия кричат, при каждой встрече.
— И ты так спокоен? — Изумлению не было предела.
— Именно. — Прохрипел мужчина, прикусывая мочку ее уха. — И ты привыкнешь.
— Это вряд ли…
Настойчивый стук в дверь вернул обоих к реальности. Борзый собственническим взглядом окинул ее, почти обнаженное, тело.
— Накинь что-нибудь, — Недовольно пробубнил Похомов, извлекая из встроенной гардеробной махровый халат. — Пойду, гляну, кого в такую рань черти принесли.
* * *
— Паша-сука! И какого лешего тебе не спиться?
— Чего злой, как черт? — Усмехнулся Сокол. — Утренний стояк?
— Кхм, — Прочистила горло Лизавета, привлекая к себе внимание мужчин. — Доброе утро!
Она уже успела натянуть на себя одну из любимых футболок Похомова, которая надежно «упаковывала» ее тело от любопытных глаз.
— О, иди ко мне, «Брюс Ли» в юбке! — Рассмеялся Пашка, крепко сжимая Карпову в объятиях. Его сердце гулко билось в груди. — Доброе, доброе!
Через несколько секунд она отстранилась, и виновато поглядывая на Дмитрия, улыбнулась.
— Что-то случилось? — Осторожно поинтересовалась. — Выглядишь напряженным.
Еще раз посмотрела на Борзого, и поняла, что попала в точку. Мужчины обменивались очень странными взглядами, и казалось, понимали друг друга без слов. Не смотря на, небольшую дружескую перепалку, Дмитрий сразу оценил состояние друга, и выглядел сейчас мрачнее тучи.
— Не придумывай, рыжая! Хорошо все. Есть чего пожрать? Сердцем чую, что есть! Голодный, как волк.
Борзый чертыхнулся.
— Ладно, Паш, не юли. Давай…при ней.
— Я могу вас одних…
— Нет. Ты останешься. Говори.
С лица Сокола улыбка сошла мгновенно.
— У нас проблемы. И если я, все же, ошибаюсь — клянусь отыскать старушку удачу, и сделать ей лучший, в этом гр*банном мире, куни!
— Ой, — Лизавета не была готова к такому повороту. Щеки вспыхнули мгновенно. Поднимать глаза на Похомова не решилась, хоть и чувствовала на себе его взгляд. — Пожалуй, я оставлю вас наедине. Для моих ушей это слишком…
Соколовский понимающе хмыкнул.
— Прости, Лизок. Я думал этот, прости Господи, уже по всем пунктам тебя развратил…
— Паша! — Возмущенно взвизгнула девушка.
— Не по всем. Исправлюсь. Как только уберешься отсюда, начну обучающий курс.
— Боюсь, брат, после моих новостей тебе будет не до этого…
* * *
— Как это, пропала?
— Вот так вот. Взяла и пропала…
Они расположились на кухне, за обеденным столом. Лиза подала завтрак, от которого уже почти ничего не осталось. Мужчины решили все вопросы и новости обсудить после еды. Известно, что на голодный желудок дела не решаются.
— Разве я не просил тебя проконтролировать, Сокол? Разве не говорил, что вопрос щекотливый, и доверить его только тебе могу?
— Ты думаешь, мне легко? — Напряженно выдавил из себя Пашка. — Она ведь…Я не просто, периодически спал с ней! Фактически подставил! А она поверила. Все бросила. Уехала. На прощанье счастья пожелала…Сказала, что полюбила…меня.
