Воспользовавшись тем, что Яга свернула в будочку у частокола, я поспешно вытащила из сундука скатерть-самобранку и расстелила на столе под яблоней. Черномор наградил меня за расторопность смачным поцелуем и стал накладывать себе в тарелку всего и сразу. Я пододвинула поближе блюдо с блинами и миску с икрой и принялась сворачивать аккуратные конвертики, растягивая удовольствие.
«Хоть что-то паршивая Васька сделала хорошего — скатерть починила! В остальном же одни убытки». — Я поморщилась, снова подумав о негодной родственнице. И сама Ягой не осталась, и мужика своего в витязи не загнала, чтоб Черномора освободить. Да еще и домовой за ней сбежал, как втихаря сообщила мне Ядвига. Вот уж кто был недоволен уходом девицы едва не сильнее, чем я. Впрочем, на Ядвигу мне было плевать. Она боялась, что бабка Яга попрет ее с поляны и придется ей стареть как положено, вот и вилась мелким бесом то перед Васькой, то передо мной. У меня же проблемы были посерьезнее. Уже в силу того, что это были мои проблемы!
Я разложила блинные сверточки с икрой в красивый полукруг и, сглотнув голодную слюну, поднесла один к губам.
— Янка! — Бабка выросла рядом как из-под земли. — Чего расселась? Успеешь еще живот свой бездонный набить. А сейчас шевелись. Солнце уйдет.
Я зло швырнула блин в тарелку, но спорить не посмела. С рожденной ведьмой мне, даже будучи признанной хранительницей Буяна, не тягаться. Тем более что именно бабка меня всему научила и все мои ухватки знала наперечет.
Уже замешивая в огромном котле вязкую основу для пропитки оберегов, я пыталась понять, как же умудрилась так пролететь со своими планами. Ведь все было продумано до мелочей еще в тот день, когда ко мне в первый раз явился Мерлин с просьбой вытянуть из другого мира дочку русского князя. О сестричке я была наслышана. Бабка часто ее поминала и сетовала, что не может учить ее вместо такой бесталанной меня. Как же, рожденная ведьма, внучка одной ведьмы, дочь другой, да еще и княжеская кровь в ней тоже непростая. Куда уж мне. Даже при Черноморе не стеснялась меня мордой в помои окунуть, старая карга. А еще родная бабуля. Тьфу! Разве удивительно, что проклятую сестричку я возненавидела всеми фибрами своей души?
И тут такой подарок судьбы. Оказывается, есть нитка, за которую Ваську можно из моего любимого мира выдернуть. Да я бы сделала это, даже если бы никакого другого применения ей и близко не нашлось. Уже ради того, чтобы она не сидела в тепле на унитазе, когда я каждую зиму морожу зад над дырой в продуваемой всеми ветрами будке во дворе.
А уж когда я ее увидела, план сложился в одно мгновение. Посадить дуреху на свое место, научить, что к чему, через блюдечко, дождаться, пока явится бабка, почуявшая чужую силу, обидеться и гордо уйти в закат. Гениальный план! И такой же провальный!
Для начала эта дрянь в первый же вечер умудрилась сожрать яблоко с блюдечка, и связь мгновенно стала односторонней. Мало того, я и возможность заговорить ее во сне потеряла: мне приходилось орать как оглашенной, чтобы чертова тарелка хоть как-то заработала. Какой уж тут сон? Пришлось вытягивать из того мира еще и Ядвигу, чтобы хоть кто-то подсказывал, иначе дуреха сбежала бы в первые же дни, теряя юбки.
Надо же было поганцу Илюшке за нареченной отправиться. Предупреждала же Мудлена: держи гада подальше, он над девкой полную власть получит, и погонят тебя с княжеского двора поганой метлой. Так нет, этот кретин вместо того, чтобы Васькиным нареченным заниматься, своего Илюшку подослал! Да еще и разболтал на все стороны, что скоро княжеская дочка у него в кулаке будет! Тут уж и Марья Моревна проснулась, своего Илью в поход снарядила, ведьма старая!
И что мне оставалось делать? Не возвращаться же раньше времени. Бабка-то еще не явилась. Одна надежда была, что Васька Илюшек этих всех скопом моим специальным самогоном напоит, чтоб разом отделаться. Тут бы им и конец пришел. Но нет… Со всеми лично разобралась, идеальная наша.
Не отпуск у меня получился, а двойная работа. И колдовать приходилось куда больше да тяжелее, без Буяна-то. И с хозяином постоялого двора что ни день ругаться. Не нравится ему, видите ли, помет птичий! А как мне иначе переписку со всеми вести? И Ядвиге мозги на место вправить, и Ивана-дурака приплести, и князю нужный шепоток доставить. Да еще с Моревной пока договорились, семь потов сошло. Я хоть и Яга признанная, а попробуй расшатай обереги с дальнего расстояния, чтобы ведьма эта со своим войском пройти смогла! И все это втайне от Черномора. Поди объясни ему, что ради нашего счастья стараюсь, а не ненавистную сестру извожу из зависти.
И все зря! Ядвига своими делами занялась вместо того, чтобы Илью отвадить. Дурак и вовсе все перепутал, должен был Марьиным шпионом Илюшку ославить, а что наплел, я до сих пор не поняла. Князь и вовсе мои шепотки за наветы англициев принял. А самой Моревне уж на что простая задача досталась: Илюшку бездоспешного прихлопнуть. И то не сумела! Да еще мне же и нагадила артефактом своим с туманом из Нави.
Звонкий подзатыльник чуть не отправил меня в котел, разом выбив и воспоминания, и сожаления из головы.
— Ты куда смотришь, разиня? — рявкнула Яга. — Давно пора мох да мышей летучих добавлять, а у тебя еще и кошачий волос не кипит! Начинай теперь сначала, дуреха!
Заскрипев зубами от злости, я потащила испорченное зелье в сени.
— Вот же досталась внученька безголовая, — ворчала мне в спину старуха. — То ли дело Василиса… И умом светла, и пытлива…
— Так и учила бы ее! — не сдержавшись, огрызнулась я.
— И учила бы! — уперла руки в боки Яга. — Да оттого, что ты ее здесь без науки бросила, теперь ждать придется!
— Чего ждать? У моря погоды? Сожгла она дар. Был и нетути!
— А ты, я гляжу, и не рада тому, — прищурилась бабка.
— А чему тут радоваться? Взялась бы ты за свою любимую Ваську, а меня бы в покое оставила. Я бы с Черномором пожила по-человечески. Детишек бы завели. Одного. Чтобы фигуру не испортить. Дом бы у моря с теплым туалетом построили… А теперь я тут застряла на веки вечные…
— Ой и дура ты, внучка, — покачала головой Яга. — Учила я тебя, учила, а все без толку.
— С чего это я дура?! — окрысилась я, окончательно обозлившись.
— А с того, что голова у тебя дырявая. Вернется Василиса. Год пройдет али десять, но вернется. Тут-то я тебя со двора и попрошу.
— Да хоть прямо щас! Только что ты тут с Ягой бездарной делать будешь?!
— Точно дура. Василиса ведьма рожденная. Рожденная! Не чета тебе, недоделанной. Восстановится у нее дар, раз сама не померла. Он — часть ее. Не обрубить, не оторвать, не выпить.
— О как! — От удивления я чуть не выронила тяжелый котел. — Хорошо бы. Да только с чего ей возвращаться? Вон как уходила с Илюшкой своим. Даже не обернулась ни разу. А в избе с мужем не поселишься, детишек не разведешь.
— Гусей разводят, а не детишек, — скривилась бабка, но я только отмахнулась.
— Зачем ей возвращаться?
