— Это от голода, - буркнул Рок, – слюной исходит, облезлая шкура, тюремные условия все равно скоро его доконают. Если нового благодетеля не найдет, самому-то еды не достать. Такая мелюзга любит лес и свежие фрукты, в клетках гомоцефы долго не живут.
— Рок, слушай...- тихо позвала Лика, и мужчина нахмурился, каким-то внутренним чутьем догадавшись, о чем пойдет речь.
— Давай его себе возьмем, - на удивление несмело попросила Ковалева.
— Это еще зачем?
— Ну-у, - на мгновение растерялась Лика и тут же нашлась, обрадованно завопив, - А мы его Руфусу подарим! Живой сувенир с чантианского каземата.
Глава 27. Рассказ Ледяного
Затаив дыхание, жалостливая Ковалева ждала решения мужа по поводу странного существа, но Рок выдал речь в своем обычном репертуаре.
— Ага, - притворно поддержал идею Ледяной, - я согласен. Руфус как раз мечтал о паре пушистых рукавиц. Только Шнырька сначала откормить надо…
— Надеюсь, ты шутишь насчет рукавичек, - насупилась Лика, и не удержалась от нового вопроса. – А как ты узнал его имя?
— Да, слышал от парней, пока выбивал себе эту ночлежку!
Участь несчастного маленького гомоцефалуса осталась временно неопределенной, потому что, вспомнив о своем механике, Ледяной начал вслух высказывать самые различные версии исчезновения с «Хетты» меморианской реликвии.
Обсудив с Ликой этот животрепещущий вопрос и обдумав информацию, полученную девушкой от похотливого биска за время их короткой встречи, Рок констатировал тот факт, что сейчас следует положиться именно на свободных членов команды.
— Может, Руфус все же найдет им «сердце» и нас отпустят… Мальчишка не мог далеко с ним удрать. Вот же проклятье! У меня как назло связаны руки в этой дыре – сианцы с чего-то решили, будто я готов терпеть пытки ради полмиллиона ларр. Хм… да я готов отдать даром эту уникальную дрянь, лишь бы они нас не трогали. Так на что пошли вояки, представляешь? Выдумали про моих предков с Сианы - хотели купить на эту харнагу честного пирата… Арр, ненавижу лжецов, порвал бы голыми руками, ублюдков!
Немного испуганная его пылом, Лика только сильнее прижималась боком к голому бедру мужчины и робко водила пальчиками по бурно вздымающейся груди. Запоздалое опасение внезапно закралось в душу землянки.
— Рок, а постель тут чистая? Ничего, что мы раздетые лежим… я как-то сначала внимания не обращала, мы немного увлеклись, а сейчас, знаешь ли, как-то неуютно.
Усмехнувшись сомнениям девушки, мужчина снисходительно показал на приборную панель, встроенную у дальней стены камеры.
— Там есть дезинфицирующая система, я хорошенько облучил все здешние тряпки аргазоном, максимально освежил воздух. Чантиане же не хотят превращать «днище» в рассадник заразы, а потому простейшая санобработка помещениям обеспечена. Через годик-другой привыкнем…
— Годик-другой! – взвизгнула Лика в ужасе, вытаращив и без того большие глаза.
Рок горько усмехнулся, обнимая девушку.
— Я пошутил, лакиса. Уверен, нас не станут тут кормить слишком долго. Хотя в компании с тобой я бы согласился тянуть срок даже на Харакских рудниках. Правда, слышал, что парочка моих земляков продержались там не больше семи планетарных лет - уж больно тяжелые условия.
После нескольких горячих поцелуев, переводя дыхание на широкой груди мужчины, сонная Лика задала вопрос, давно ее занимавший.
— Рок, а все-таки, почему тебя зовут “Ледяной”?
Кардарианец лениво приоткрыл правый глаз и погладил нежное плечико супруги. Времени у них сейчас много, почему бы в самом деле не поболтать о своих былых приключениях.
Обняв Лику одной рукой и положив вторую себе под голову, Рок погрузился в воспоминания.
— Мне тогда было лет двадцать или чуть больше, я уже неплохо разбирался в технике, старый Хомм частенько брал меня с собой на вылеты. Правда, берег новичка – оставлял на звездолете, пока сам с парнями глушил конвой.
— Старый Хомм – это твой родственник? Он был бандит? - уточнила щепетильная Ковалева, нахмурившись.
— Примерно так, - усмехнулся Рок, - старик подлатал меня после одной заварушки и дал возможность окрепнуть в своей берлоге. Видишь вот этот шрам?
Лика с благоговением коснулась пальцами неровной белой полосы на правом боку кардарианца. Видно было, что некогда глубокую рану очень небрежно заштопали, будто впопыхах.
— Остался на память от молодецкой попойки - меня пырнули ножом.
— М-да… юность у тебя вышла лихая!
— Некому было наставить на добрый путь. Но Хомм заявил, что я ему нравлюсь, и он слепит из меня честного бродягу. Я как-то сразу ему поверил. Хомм многому меня научил, он свято чтил Кодекс и уважал Снежных Богов.
— А где сейчас этот достойный товарищ?
— Его шуструю «Хетту» разорвали сианские снаряды во время первого штурма Кардарии. В память о старике я поклялся назвать “Хеттой” свой первый звездолет и отомстить за наставника. По-крайней мере, мне удалось выпустить кишки паре предателей. После того случая меня и прозвали Ледяным. Ну, те, кому повезло выжить…
— Ух, ты! – восхитилась Лика, и польщенный ее искренним вниманием, Рок продолжал:
— Когда военные начали оккупацию города, мне и еще группе парней поручили подняться в горы и разбудить ледник. Он шапкой нависал над лагерем сианцев, те думали, что монолит никогда не сдвинется с места, но Карда таит много сюрпризов. Мы сутки шли по тропе, невзирая на метель, с трудом тащили на себе взрывные элементы, а во время привала я смекнул, что среди нас завелась крыса.
— Это значит - предатель? - ахнула Ковалева, приподнявшись на локте и забыв о дремоте.
— Ага! Тощий Драш начал подбивать людей перекинуться на службу Сиане, видать, военная агентура успела подкупить жадного урода. Я хотел сразу перерезать ему глотку - двое друзей меня поддержали, но мы оказались в меньшинстве. Остальные решили, что бой за наши снега проигран и надо уступить захватчикам, сдать им оружие и положиться на милость сианцев. Хотя бы на время. Не думаю, что парни смогли бы долго терпеть на своей шкуре солдатский сапог. Уроженцы Кардарии очень свободолюбивы.
Ну, что так удивленно смотришь? В каждом гнезде есть свои гнилые яйца…
— У нас так говорят про паршивых овец в стаде, - веско заметила Лика, - а что было потом?
— Очень плохо было потом, - резонно заметил Рок. - Одного моего приятеля сбросили со скалы, другому разбили голову о каменный выступ, а меня загнали в ледяное озеро. Не давали выйти на берег, стреляли над головой. Драш хотел вдоволь поиздеваться, потому что я успел выдавить ему глаз, прежде чем меня оглушили и бросили в воду.
— Ах! И как же тебе удалось спастись?
— Нуу… я не хотел корчится у них на виду под ужимки и хохот, вода-то была жутко холодная, думал, нырну поглубже и дело с концом. Успел еще обратиться к Бородачу и его милой женушке, мол, прощайте Снежные Боги, я сделал для родины все, что смог.
