Рок поднялся и, вытянувшись во весь рост, угрожающе навис над девушкой.
— Я не могу допустить, чтобы меня кидали какие-то чокнутые фанатики. Малби должен сполна расплатиться со мной за доставку груза, и он это сделает, ясно тебе?
Рок сурово оглядел окрестности, остановив наконец задумчивый взгляд на космолете, засыпанном пожухлой листвой с соседних деревьев.
— С Габа ему не удрать. Осталось только найти крота и выкурить из своей норы. Роугианца я, конечно, не трону. Пусть забирает свою игрушку и добирается до родных мест как получится. Меня это не касается. Но с Малби я разберусь.
Лика притихла. Агрессивное поведение Рока отталкивало и пугало. Собственно, с чего бы ему быть другим? И насчет денег он верно высказался. Такая уж работа и ничего личного. Даже если от выбора Ледяного зависит судьба целого народа.
Рок слишком жесткий и бескомпромиссный. Да, он заботился о ней, спасал, закрывал собой – так сама Лика может восприниматься им как своеобразная валюта. Услуга за услугу. И не надо искать шлюху для разрядки.
День стоял светлый и очень жаркий. Неимоверно мучила жажда, а вот к обеду, мастерски приготовленному Тусей, никто не притронулся. Даже обычно разговорчивый Руфус сконфуженно молчал. Обстановка яснее некуда – заказ выполнен, товар сбыт, оплата зависла. После чантианских приключений на счету Ледяного Рока остались жалкие крохи, зато Сиана теперь не даст дернуться, первый же вылет «Хетты» на торговые пути может стать роковым провалом.
Рок пытался рассуждать здраво. Что ж, выход один – дотянуть до Кардарии, сбыть старенький звездолет более везучим в финансовом плане приятелям, а самому податься в наемники. Веселый Бас давно звал в свою команду, обещая хороший куш и надежный тыл, но Рок привык действовать в одиночку или подбирать компанию по душе.
Лика… Она же не грымха, чтобы таскаться с ним по чужим звездолетам и отираться рядом с горячими вечно охочими до баб парнями. Еще чего доброго, спутается с каким-нибудь полудурком, начнет баловаться глейсом… Нет, жене лучше сидеть дома и ждать мужа из опасных экспедиций.
Зато какие жаркие у них потом могут быть встречи! Рок даже мечтательно улыбнулся, и вдруг нахмурился, озадаченный. Дома-то у Рока никогда не было. Жил - где придется, сначала в приюте для брошенных «щенков», потом болтался сам по себе, связываясь с разными низкосортными компашками, пока его, истекающего кровью после драки, не подобрал Старый Хомм – уважаемый честный бродяга.
Хомм порой говорил, что каждому человеку нужна своя нора, своя укромная пещера, где можно переждать непогоду и даже самую злющую бурю. А еще не худо, если в твоей берлоге также поселится славная девица, ну-у, или приятная женщина солидных лет, если и сам ты уже не такой молодой жеребец, чтобы ежедневно вспахивать и засевать ее поле. Надо подбирать пару по себе. С прицелом на будущее.
Дом. Доммм… Хорошее слово, словно удар колокола в храме над Белым заливом. Рок уже полгода не был на Кардарии и внезапное воспоминание о маленьком, засыпанном снегом городе, заставило больно сжаться сердце. Недаром последние недели прошли в такой бестолковой дрянной суете. Здесь слишком жарко и пыльно. Здесь много притворства и лицемерия.
На Карде все говорят прямо в лицо – и хвалу и упреки. И бьют тоже в лицо, в грудь – сразу и наповал, а не подлым ударом в спину. Нет, конечно, не все там благородны и открыты… Подонков тоже хватает, так на то они и подонки, чтобы мыкаться по самым темным переулкам Карды, боясь показаться на свет.
А в светлый полдень за поселками, по белоснежным простыням диких равнин вспыхивают рубиновые и янтарные искры… Ровное, нетронутое полотно сверкает, словно драгоценная ткань. И хорошо видно, как в прозрачном хрустале неба – в бездонной чаше самого Бородача яростно горит златокрасный шар Антарес.
«Там мой дом. Там живет мое сердце... Ха-ха... Сердце Ледяного пирата!».
Ощутив, как горной лавиной сползает с плеч недавняя злость и тревога, Рок усмехнулся и глубоко вдохнул в себя сырой, пряный воздух тропического леса, пытаясь отыскать в нем хотя бы отголоски морозной свежести далекой Кардарии.
Ободренный безмятежным выражением лица командира, Руфус подскочил ближе и немного растерянно зарокотал:
— Этот… тот самый, который вчера… Малби. Только что сообщение прислал, просит не волноваться, обещает в течение пары дней уладить вопрос с оплатой - раз нам наличка нужна, а пока приглашает в гости на свою вырубку. Рок, ты слышишь? Скоро сюда прилетит его летмобиль, автоматическое пилотирование. Малби пишет, чтоб не стреляли. Хитрый засранец! Обо всем подсуетился.
— А где наш бывший пассажир непонятного возраста? Что они с артефактом сделали? – глухо спросил Рок, дав себе установку уже ничему не удивляться.
Руфус озабоченно потер себе морщинистую макушку.
— Ты так набросился на меня утром, что я не успел досказать, как было дело. Я, может, вчера и размяк от этой слезливой болтовни, но отлично помню все их с роугианцем замыслы. Так вот – бесценную игрушку Малби обещал пока спрятать в какое-то священное дупло, а потом переправить на родину вместе с юноликим старцем. Со дня на день доктор ждет своего личного перевозчика. Ну, конечно! Поручи он нам это дело – мы бы взбрыкнули, верно? Мне до смерти надоела возня вокруг священной штуковины. Полагаю, ты готов меня поддержать. Пусть на Роуг ее доставят другие болваны. К тому же, сдается мне, Малби почти банкрот.
Рок прорычал что-то маловразумительное и покосился на Лику. Заметив в ее голубых глазах немой укор, он развел руки и перешел в наступление.
— Ну, что? Что опять я сделал не так? Чего ты таращишься на меня, как привязанная козлица на голодного повара?
— Вот спасибо, дорогой! Заслужила - так заслужила, добавить нечего. Козлицей я тут еще не была, это факт! – выдала Ковалева, в точности повторяя его широкий жест.
Руфус сначала жалобно сморщился, глядя на колоритную парочку перед собой, а потом мелко затрясся от смеха, похоже, ему тоже требовалась разрядка от недавнего стресса. Туся осуждающе покачал массивной головой, укладывая обратно в пакеты остывшие рогули и чапусы.
На поляне поднялся шум. Лика отчаянно отбивалась от попыток Рока ее обнять. Даже использовала пару запрещенных приемов ниже пояса, чем окончательно вывела из себя вспыльчивого кардарианца.
— Чего ты брыкаешься? Уж прости, красиво извиняться я не умею. Предпочитаю делом загладить свою вину.
— Достал ты меня своими выходками! Думаешь, можно наорать, а потом пара поцелуев и все забыто... Как бы не так! Привык с кабацкими девками общаться... Слушай, отвали. Я сказала - не трогай! Я не собачонка тебе - хочешь пинаешь, хочешь тискаешь. Робота заведи для интимных утех!
— Как пожелаешь, милая... Но как бы потом самой не пожалеть... А робот мне по любому дешевле обойдется.
— Здрасте-приехали! Он еще и угрожает!
— Осмелела! Споришь и дерзишь, я смотрю, взялась за старые привычки!
