— Пойто, ведь это абсурд! Я могу тысячу раз соврать им в глаза или меня собираются на детекторе проверять? Может, среди изгоев есть телепаты или суперпсихологи, что читают по лицам?
— Тут много разных придурков, ты права, - он отвечал рассеянно, теребя в руках коричневую мятую накидку.
— Что-то еще? Ну, говори уже, не тяни время!
— А что тут скажешь, надевай тряпки и пойдем. Только Джелло передал, чтобы ты назвалась Таррин. Запомнишь? Не вздумай удивиться, когда услышишь от него это имя.
— Стой! Я ничего не понимаю, зачем нужно придумывать мне какую-то кличку?
— Долго объяснять! Эйбз, просто делай, что тебе говорят. Ну, чего смотришь? У бугорщиков теперь новый главарь, видно, он желает выслужиться перед властями. Сианскими, разумеется.
— А я тут при чем?!
Он определенно мялся, подбирая правильные слова для ответа. Решила надавить на совесть.
— Слушай, ведь мы друзья, верно? Скажи мне все как есть, я пойму. И тогда мне будет проще идти на эту «бандитскую стрелку».
Почему-то он вздумал отвечать мне шепотом и почти скороговоркой:
— Гм… дело в том, что сианцы ищут на Цоте девушку с Дейкос по имени Аарин. У Гарша им сказали, что Аарин умерла, но «крысы» знают, что это неправда. И теперь пытаются торговаться с Джелло.
У меня чуть ноги не подкосились, и язык к гортани прилип, я едва сумела пролепетать:
— Господи! Как они про меня узнали? Зачем я им?
Пойто насмешливо хмыкнул, закутывая меня в темную ткань:
— Скорее всего, твой тарсианин подключил связи и подал запрос в военное ведомство. Думаю, не обошлось и без крупной суммы ларр, то-то они зашевелились, как жуки на дерьме. Джелло запретил тебе говорить, вчера на рассвете сюда прилетал Инспектор, хотел лично увидеть «королеву». Его убедили, что с нами живет гиданка – бывшая подруга Фрайма. Сианцы брезгуют мутантами – интерес Инспектора быстро угас. Не смей выдавать меня, слышишь! Ты не должна была знать!
— Да-а… конечно…
Он спрятал мои волосы под капюшон и аккуратно подвернул его края, оставив открытым одно лицо. Я же думала лишь о том, что Дар сдержал слово. Он все-таки не забыл меня, он пытался помочь. И если бы не меры, принятые Джелло, возможно, сейчас я бы уже покинула эту мусорную резервацию. Что дальше? Трудно предположить. И можно ли заранее предугадать, где мне было бы лучше - с кем было бы лучше.
Но самое обидное, что Джелло даже не дал мне выбора. А ведь я могла бы отказаться покидать его. Или сианцы забрали бы меня в любом случае... Может, он именно этого боялся, ведь Джелло - король только над изгоями Цоты. Столько неразрешимых вопросов. И надо сейчас идти к стене - играть роль несчастной гиданки. Но ведь меня называют здесь королевой, а длинный плащ из запасов Пойто чем не пышная мантия... Пора решать - кто я и с кем. Хотя один самоуверенный человек-змей считает, что давно все просчитал за меня.
Мы вышли во двор, освещенный двумя фонарями, нарочно расположенными у самой земли. Свет их был направлен так, чтобы яссы оставались в тени, а незваные гости досадливо щурились, опуская глаза. Я даже с интересом рассматривала двух крупных бородатых мужчин, которых Джелло велел пропустить внутрь ограждения. Наверно, тот, что в расстегнутой рубашке, с черным рисунком на груди и есть новый вожак «крыс». Прикрывая глаза, он растопырил пятерню - на среднем пальце не хватало одной фаланги, и заворчал густым, недовольным басом:
— Я-а-асс, убери уже эти сраные лампы! Мы не в хубанском борделе. Я хочу как следует разглядеть твою королеву. У-у, какая она тощенькая! Видно, ты совсем затискал ее. Малышка неважно выглядит. Пользуетесь ею втроем, а? Одновременно пальцы суете, во все дырки сразу? Трахать же вы ее не можете!
Первые мгновения мне было все равно, что он там несет. Полнейшее равнодушие и апатия. Но когда второй противно заржал и даже хрюкнул в конце, будто подавился слюной, я сорвалась. Меня вдруг накрыла жуткая злость на всех мужиков, что пытались здесь домогаться меня, начиная еще с мерзкого Бубо.
У меня же нет расчетливой выдержки Шакко и каменного спокойствия Джелло. Я шагнула вперед и выпалила в лицо Бородачу:
— Ублюдок ты хренов! Свинья недорезанная! Полудохлый крысеныш! Скоро тебе вырвут поганый язык и скормят твоим же вонючим дружкам, урод!
Это было только начало… Я припомнила несколько любимых отцовских выражений из его «гаражного» лексикона. Возможно, этот отброс даже всего не понял, там были очень заковыристые обороты. Уверена, если бы слова убивали, Бородатый давно бы уже скорчился на песке у каменного постамента – я словно наяву увидела эту сцену. Но, расставив толстые кривые ноги, он стоял и смотрел на меня выпученными глазами, восхищенно разинув рот.
Я замолчала, только когда Шакко потянул сзади за балахон и вкрадчиво обратился к Джелло:
— Могу я выполнить пожелание королевы прямо сейчас?
Тот ответил медленно, с явным сожалением в голосе:
— Мы дали слово, что они выйдут отсюда живыми.
— Про их языки ничего сказано не было…
— При следующей встрече я сделаю это сам. За пределами дома.
Джелло двинулся к Бородачу и выставил вперед свой длинный нож словно рыцарский меч:
— Ты хотел посмотреть на королеву. Она перед тобой и может подтвердить, что Порченого зарезали ваши парни. Когда мы спустились в его гнездо, там уже было полно трупов. Считай, мы только провели зачистку. Но такой финал ждет каждого, кто посягнет на мою женщину. Ты хорошо понял меня? Теперь убирайтесь!
Бородач издал раздраженный звук, дернул себя за лохматую темную шевелюру так, что меж пальцами остался клок жестких рыжеватых волос, потом неожиданно пробормотал:
— Отдай ее мне на пять дней. Я много заплачу и верну без повреждений. Буду пользоваться один. Ты все равно не можешь нормально ее иметь. А сучка горячая! Теперь ясно, отчего тарсианский выродок шлет кучу запросов, желая вытащить девку с нашей помойки. К тому же насчет гиданки ты соврал, ладно, ладно, я буду молчать.
Он сказал это тихо, но я расслышала. И то, что быстро ответил ему Джелло тоже смогла разобрать:
— Твое предложение оскорбительно для меня. Я передумал насчет просьбы королевы, ты расстанешься с языком прямо сейчас. И тогда уж точно не проболтаешься.
Подпрыгнув, он ударил бородатого коленом в живот. Затем, не давая ему упасть, схватил за волосы, и приложил к каменной плите – раздался хруст кости, одновременно Шакко кинулся на второго… Чугго небрежно развернул меня и прошипел Пойто:
— Уведи в дом, сейчас верещать начнет.
Меня шатало, я едва могла ноги передвигать, у самой двери согнулась пополам – мучила тошнота. Не помню, как добралась до своей комнаты и умылась, сбрасывая с себя одежду. Все вокруг казалось отвратительно грязным, а мое жилище – тюремной камерой. Я обречена здесь состариться и умереть.
