А вот на сей раз Шамов разочаровал, девчонку с собой привез больно тощую, да на вид строгую, хотя глазенки блестят, а ротик сам собой приоткрылся в восторге. Ну, это понятно, у Башкирцева всем нравится, никто еще недовольный не уезжал из его имения. А «Былина» должна все прежние турбазы затмить, слишком много сил и средств вложено, окупиться должна менее чем за год.
— О-о-о! Шама-ан… Какие люди! И почти без охраны!
— Здоров, здоров! Кудри вьются еще, но усы что-то пообвисли…
— Ты меня чего перед барышней позоришь? «Мои года — мое богатство…»
— «И учтите, в этом теле сердце бьется, как часы…»
— В яблочко! Так держать! Ну, что, гостюшки дорогие, небось с дороги устали? В баньку вас прямиком, под белы рученьки, Филин проводит… Веничком подмогнет, ежели надо, ты еще, надеюсь, от высоких градусов не отвык? А вы, барышня, какую закусочку предпочитаете — муксунчик или нельмочку подать, опять же икорка есть свеженькая… Можем прямо в парную доставить, все для вас!
Леда невольно посторонилась от столь радушного приема, и, заметив это, Шамов грустно вздохнул:
— «Тургеневская барышня, ничего не попишешь, тут совсем бы другой подход нужен, но время, время, сколько мне его впереди и осталось…»
— Володь, ты малость потише, девушка эта хорошая, моя помощница по работе, приехала она сюда хоромы твои оценить и придумать про них историю почудней для буклетов. Планируем начинать большую рекламную компанию, в августе праздник на Ямале, будут иностранцы, так мы их потом сюда затащим, вот их-то сам Бог велел в баньке парить березовым да еловым веничком, а мы тут пока скромненько отдохнем, наши с тобой дела обсудим.
— Так о чем речь? Приятное с полезным, так сказать. Одно другому не мешает. Как вас звать-величать, красавица?
Леда с некоторым удивлением рассматривала мужчину перед собой — невысок, но крепок, широк в кости, глазом остер, языком цепок, в темных волосах блестит седина — такому бы сапоги в гармошку, да топор за пояс — разбойника Кудеяра в фильме играть.
— Я — Леда, можно без отчества. Леда Михайлова. Очень приятно. А вы — Владимир Башкирцев, я много хорошего о вас слышала, вы спонсировали проект по защите памятников старого городского зодчества. Потом с вашей помощью альбом с фотографиями вышел — дымники, коньки фигурные с крыш, резные наличники домов, что были под снос. Благодаря вам многое удалось сохранить, важное дело сделали. Большое вам спасибо от всех нас неравнодушных горожан.
Повисла пауза, во время которой Шамов еще раз печально вздохнул, тщетно пытаясь припомнить, не засветился ли он сам в каком благородном деле. Обскакал его приятель, ничего не скажешь, как бы сам теперь на Ледушку не позарился, ишь, примолк, только глазками часто моргает. Дело в том, что Башкирцев чуть не до слез вдруг растрогался от простых искренних слов незнакомой девушки.
— А? Слыхал, Шаман? Не зря, видать, еще небо коптим? Помнят заслуги, ценит молодежь… Нужны, стало быть, народу олигархи. И от нас польза имеется, не все под себя гребем. Ох, тронула душу, красавица! Полцарства проси!
Леда засмеялась, а вслед ей уже совсем иначе, по-доброму, заулыбался и хозяин. Потом сам же проводил девушку до парадного входа в главный корпус «Былины», сам устроил экскурсию по санаторию, поддерживая Леду под локоток к вящему неудовольствию Шамова. Тот плелся позади, сетуя про себя на несвоевременную ломоту в ногах, а чуть опосля и вовсе отстал, согласившись наведаться таки в местную парилку.
Остаток дня показался Леде весьма познавательным и насыщенным на всякого рода информацию для ума и души. Даже после беглого осмотра санатория и прилегающей территории стал ясен размах задумки Башкирцева. Мини-парк с персонажами русских сказок: русалка на ветвях дуба, избушка бабы- яги с филином на «коньке», домовята из — под печи глядят, леший щурится, кикиморы пляшут… кого тут только не было! И богатыри былинные, в камне, правда, зорко стерегут покой Хозяина и его друзей. А вот Змей Горыныч девушке не понравился.
— Он у вас «мультяшный» какой-то получился и совсем не грозный. Дети, конечно, в восторге будут, и насчет горки вы отлично придумали, такое развлечение — прокатиться с головы до хвоста по змеиной хребтине. Но слишком уж он у вас добрый… Горыныч!
Владимир посмеивался в жесткие седоватые усы, с хитрым прищуром поглядывая на разговорившуюся спутницу.
— Да, где ж ты раньше-то была, советчица моя! Добрый… А ты, что ли, пугаться любишь?
— Я же не про себя! А туристы, особенно иностранцы, наверняка захотят что-то таинственное, загадочное. Нужна какая-то жутковатая история. У вас же Ингала под боком, вы на курганы людей возить собираетесь? Нужен хороший гид, знающий материал, и такой, чтобы рассказать мог с чувством.
— А вот гида я уже себе и нашел! Про Шамова можешь сразу забыть. Никуда тебя не отпущу!
— Владимир Иванович! Ведите себя прилично!
— Леда, я тебе вот одно скажу — замечательная ты девушка, но уж больно правильная и принципиальная. И вроде есть в тебе озорной огонек, да ты его сама от себя прячешь, холоду напускаешь. Зачем? Да я не про нас, стариков, нам уже твоим огоньком греться поздно, я же о тебе забочусь, вижу тебя насквозь… Серьезная ты больно, строгая, гордая. Тяжело тебе такой будет в жизни. Мало кто сейчас это ценит. Проще будь! А здесь никого не бойся, никто не обидит, любому за тебя башку сверну, у меня нрав, знаешь, какой?
— Догадываюсь! Как у помещика Троекурова. «Дубровского» помните? Там один барин на приятелей своих спускал медведя, чтобы проверить силу духа. Вам бы, Владимир Иваныч, на пару сотен лет раньше родиться, попали бы в струю…
Башкирцев подумал немножко и даже приосанился, «польсти-и-ла девчонка», потом вдруг приобнял Леду за талию и наклонился совсем близко:
— Ас чего это ты, милая, решила, что я сейчас-то скучно живу? У меня и в наши дни свой зверинец имеется, пойдем, вместе проверим.
Леда отстранилась немного, но Хозяин уверенно положил ей на плечо руку и повел в сторону дальних построек, откуда давно доносился хриплый собачий лай.
— Ну, вот, все, как и полагается. Овчарня у меня своя. Здесь лосенок молодой, нога сломана была, еле вставать начал, ничего к зиме оклемается. Тут цесарки… О-о! Михайло Потапыч! Смотри, кого тебе привел, девица-красавица в гости пожаловала, одарила вниманием, так сказать.
Леда со смешанными чувствами наблюдала за медвежонком, что копошился в просторной чистой клетке.
— Откуда же он у вас?
— У местных браконьеров купил, так бы и забили насмерть, продали по частям. Как матушку его, спаси бог ее звериную душу.
— Вот же изверги! Вы, наверно, тоже охотник?
— Сейчас меньше балуюсь, да и зверье пуганое стало, ездить надо далеко, а тут дел по горло, чуть что не уследишь и все шестеренки встанут. Везде, Ледушка, нужен зоркий хозяйский глаз и крепкий мужской кулак. Ну, и без ласки никак, опять же, особенно с вашим полом…
