Также ряд припасов домашних — кровяные колбасы всех размеров и видов, огурчики соленые в кадушке со смородиновыми листьями, один рассол чего стоит… А уж как вкусны будут груздочки под жирной густой сметанкой, сразу полнится рот вязкой слюной, вынимается из кошелей денежка и… «угощайся, добрый человек, запивай прозрачной как слеза горькой настоечкой, все для тебя, дорогой гость, только и ты не скупись!»
И как тут скупиться, последние монетки отдашь… нет, последние все ж нельзя, надо еще дитю гостинчик привезти, сладкое лакомство, а жена просила пузатый двухведерный самовар… Но уж если в ковровый ряд ненароком заглянуть, вот где диво-то дивное, среди лютой зимы жар-птицы огнем горят на белом полотне, наливаются — спеют яблоки, добродушно косят глазом маленькие лошадки. А на черных полях расцвели алые маки, потянуло летним теплом, ароматами луга, словно дышат ковры, ибо живыми руками каждый на них узелочек завязан, каждая ниточка затянута. Умиляется душа, глядючи на такую немудрящую красоту.
Ходят меж торговых рядов раскрасневшиеся от морозца и зрелища люди, распахнуты овчинные полушубки, сдвинуты шапки набок, восторженно смотрят женские очи на связки разноцветных бус и цветастые платки. Хороша зимняя ярмарка, хороши товары, будет, что дома рассказать!
Возвращались в Гнездовье чуть ли не затемно, Марусенька давно спала на руках у Леды, а сынок ехал на коне с отцом, глаза еще сияли от увиденного. Верно, целую ночь мальчик не будет дремать, все как есть перескажет умному Коту, а тот в ответ басенку сочинит, и только одно у всех его сказочек окончание:
— Жили они долго и счастливо, в любви и довольствии, чего и вам всем от души желаем!
Вот теперь, и вправду, истории нашей конец, а кто слушал — молодец, тому надобно выдать кусок пирога с красной рыбицей и на блюде ядреный холодец-дрожалка в два пальца.
