— В лицо я не заглядывал, но по всем показателям похожа, — раздраженно потирая запястье. — Волосы крашеные по цвету один в один, длина та же. Пропорции примерно, — показал руками характерные округлости.
— Похожа, а если не она? Надо было посмотреть лицо! — напирал друг.
— Ага, она бы проснулась, а тут я без штанов. Так хоть есть надежда, что мы оба были в хлам и она не вспомнит, с кем ночь провела. Короче, давай деньгами откупимся и накинь чуть сверху,если все-таки помнит, пусть забудет этот чертов инцидент. И как я опять умудрился облажаться? — встал, налил полный воды в идеально-чистый шестигранный стакан и осушил до дна в три глотка.
— Ладно, облажался и облажался. С кем не бывает? Надо сейчас тебя из этой задницы как-то красиво вытащить, — запрыгнул прямо на барную стойку и поерзал, устроившись поудобнее. В руках друг размеренно вертел смартфон. — Или...слушай, ты же хотел свалить на время? Мне внезапно понравилась эта тема.
— Да неужели! — идея давно витала в воздухе вокруг Вальдемара. Бросить все, оставить этот балаган к чертовой матери и уйти в нирвану где-нибудь на белом песке одного из элитных отелей Доминиканы.
— Нет, я серьезно. Берешь билеты и деру отсюда. Скажем, что ты уехал из России и не собираешься возвращаться, а я тут пока разберусь с Акуловой, да и Светочка поостынет. Вернешься в нормальный мир, а не на ролевые игры — изнасилуй Лозовского и получи пару лямов в придачу, — Аркадий налил себе немного воды и задумчиво покрутил стакан. — Навести свое беспокойное семейство в Лондоне или в отель езжай, можешь прихватить какую-нибудь горячую красотку, не обремененную ответственностью. М? Расслабься, друг! — подошел и хлопнул по плечу.
У Владимира же созрел совсем другой план. Жизнь как будто сама толкала его туда, шептала ночами и кричала днем со всех сторон. Уйти. Скинуть тесный дорогой костюм, надеть старые джинсы и просто уйти.
— Хорошо, — хлопнул в ладоши, — у тебя три дня, чтобы подготовить мои подставные документы. Я итак две недели жду. Заодно закажи на новое имя билеты на поезд Москва-Пекин. В один конец. И где у тебя шкаф?
— Что? — такого поворота друг явно не ожидал. — Какой Москва-Пекин? Какой билет?
— Две недели из жизни. Куплю ящик водки и буду общаться с народом. Возьму с собой личный мобильник, а рабочий… — он достал и задумчиво повертел в руках айфон. — Пусть катится к чертям, — бросил внезапно оживший мобильник в стакан и залил водой из графина. — Если случится ядерная война, позвонишь. Со Скотова глаз не спускай, он один у меня неблагонадежный.
— Лозовский, — офигевший Нилов взъерошил волосы рукой и улыбнулся, как модель глянцевого журнала, — это бунт?
— Если кто-то узнает, где я. Вот тогда будет бунт. Не вздумай говорить Маргарите! — грозный взгляд из-под широких бровей. — Повторяю вопрос, где шкаф?
— Ты меня ограбить решил? — глаза друга опасно заблестели, как всегда, когда речь шла о большой шалости. Этот взгляд был знаком Владимиру с детства, с того самого похода за соседскими яблоками, после которого оба не могли сидеть. Хорошее было время, тогда мама была жива и привозила их с сестрой на каникулы в страну, которую искренне любила, к бабушке, что жила в деревне и пекла им пирожки с вишней. Поля. Огороды. Речка. Бабули в платках, закармливающие их конфетами. Свежий запах свежескошенной травы и колючее, уже просохшее под летним солнцем сено. Лозовский отбросил ненужные воспоминания и защелкнул замок, чтобы больше не вылезали.
— Нет, мне нужно приодеться во что-то попроще, — подошел к большому зеркалу у двери и растрепал и без того обросшие волосы. Отлично, еще пару дней не бриться и будет щетина, его в таком виде и Маргарита не узнает. — Дойду позже до магазина — закуплюсь.
— Лозовский, ты когда бунтуешь, такой сексуальный. Даже я бы соблазнился, — подколол его друг.
— Иди к черту, Нилов, и тащи брюки!
* * *
На этот раз все было впервые.
Впервые Владимир Лозовский стоял один на перроне. Впервые держал в руках обычный железнодорожный билет в плацкарт, купленный пять минут назад в кассе. Впервые он ехал туда, куда хотел, чтобы жить так, как хочет. Впервые в кармане только один телефон и тот молчит. Впервые он обманул лучшего друга. Впервые ему предстоит путешествие под другим именем…
Трескучий голос объявил: «Проходящий поезд Москва-Санкт Петербург прибывает к третьему пути...»
Через десять минут Вальдемар Ниточкин сидел на нижней полке плацкарта и с удивлением разглядывал огромную курицу гриль и десяток яиц, которую водрузила туда дородная разговорчивая женщина Оксана. Таких Аркадий нежно называл «баба-гром» и предпочитал не попадать под удар, держась как можно дальше. А вот худощавому мужчине в побитой временем клетчатой рубашке сбежать куда подальше то ли ловкости, то ли сообразительности не хватило. В общем, кто не убежал — Оксана не виновата. Таким явно был девиз семейства. Толстощекий мальчик лет двенадцати, его разговорчивая мать представила как Ваньку, тут же забрался на свою верхнюю полку и начал увлеченно рубиться в какую-то игру на смартфоне.
— Угощайся, — пробасила женщина и приветливо улыбнулась. — Ишь какой тощий и лохматый, студент что ль?
— Нет, — Вальдемар сглотнул и пробежал взглядом по окружающему пространству, прикидывая пути к отступлению. Волосы на затылке, кажется, начали жить своей жизнью и опасно зашевелились. Оставалось надеяться, что не поседели. — Работать еду. Город большой, перспектив больше.
— Это ты правильно. А мы с группой, Питер посмотреть. Экскурсии разные, дворцы. Ваньке вон показать, как там люди жили. Может, историю учить начнет. Шалопай, — не унималась разговорчивая соседка. — Да ты угощайся, — оторвала от курицы жирную ножку и положила перед ним на салфетку.
— Оксан, да не хочет человек. Отстань ты от него, — буркнул её муж, достав из бокового кармана сумки очки и книгу. Вальдемар чуть не присвистнул от удивления. Никогда бы не думал, что «Утопия» Томаса Мора может встретиться ему в плацкартном вагоне поезда.
— Да вечно ты со своими книгами. Ешь-ешь, — посмотрела на него с таким вызовом, что он предпочел подчиниться и опасливо надкусил ножку. Женщина заулыбалась, удовлетворенная картиной «Трапеза недокормленного Вальдемара».
— Спасибо, — под таким взглядом горе-миллионер поперхнулся шкуркой и закашлялся.
— Не за что, не за что!
Видимо, ей одной есть было как-то неудобно. А вот за компанию полкурицы как-то очень хорошо зашли. Через пару минут количество мяса убавилось, а вот бутылочка наливки добавилась. Здесь присоединился к застолью и муж, явно пытаясь смягчить утопичные настроения самогонными клюквенными.
— Что, всё? — удивилась Оксана, когда Вальдемар отказался от второй стопки.
— Мне завтра утром на, кхм, работу. Сразу с поезда, я лучше спать лягу.
— Ой, да! — понимающе кивнула и засуетилась женщина. — Это же мы в отпуске, а тебе на работу. Пойду-ка к проводнице за чаем схожу. Коль, чаю хочешь? Вань, а ты? С печеньем.
