- Да, - дрожащим голосом.
- Марина Сергеевна, это Павел. Мы взяли Баркова. Далеко уйти он не смог. Операция еще не закончилась? – его деловой голос, спокойный и такой неприемлемый в этой ситуацией.
- Нет, еще идет. Что удалось узнать? – Марина выдохнула и постаралась говорить спокойно. Показывать свою слабость перед Павлом казалось глупым.
- Он сам раскололся. Сын Рогова, учился раньше в Лондоне. После того, как отец попал в тюрьму, остался без гроша в кармане. Вернулся, хотел отомстить. Спелся с Барсом, тот дал денег, помог пролезть вверх. Ну а дальше, можете догадаться.
- Дима захотел поймать меня и превратить мою жизнь в ад, - закончила за него женщина. – Я поняла, спасибо. Сдадите его властям?
- Да, доказательств мы собрали достаточно. Он даже пистолет не выбросил. Но с Барсом… - Павел говорил спокойно, но Марина заметила, что голос его в какой-то момент дрогнул, чтобы там ни было, Макс для него больше, чем просто сын заказчика. Наверное, именно поэтому он пришел по первому его зову и решил ей помочь.
- Я разберусь сама, - выдохнула Марина, помятуя о папке, надежно спрятанной в сейфе. Раз бывший муж решил ступить на тропу войны, пусть получит её в полной мере.
- Хорошо, я вам верю. Не дайте ему сойти с ума, Марина, - последние слова обожгли уши. Пока они были ей непонятны. Но хирурги – не боги…
***
- Макс, - Марин подошла к кровати, на которой лежал любимый, самый драгоценный для неё человек. – Как ты? – руки в бинтах, зафиксированы. Он не может ни двинуть, ни пошевелить.
- Как ты думаешь? – голос звучал ровно и безжизненно. – Жду вердикт врача. Не чувствую рук. Марина, мне кажется, от меня ничего не остается.
- Прости, прости меня, Макс, - она залезла на кровать и принялась целовать его уставшее, пугающе бледное после наркоза лицо. – Прости, все из-за меня, - руки обнимали, губы целовали, тело отчаянно хотело слиться с его, отдать свои руки, если потребуется. Пусть не такие искусные, но двигающиеся, рабочие, которые можно натренировать и вновь вернуться к рисованию, к своему смыслу.
- Я не жалею. Ты того стоила, Марина, - он ответил на поцелуй, но как-то далеко, отстраненно. – Послушаем врача, возможно, все не так плохо.
Врач пришел через четверть часа. Напряженное лицо, серьезный взгляд, бледный вид после долгой тяжелой операции. Он несколько секунд молча смотрел на Макса, как будто спрашивал что-то без слов. Макс смотрел на доктора и тоже молчал, пока:
- Марина, выйди, пожалуйста.
- Что? – она не верила своим ушам. Они же теперь вместе? Что значит «выйди»? – Макс, я никуда не пойду.
- Прошу тебя, пожалуйста, - он продолжал, не отрываясь, смотреть на доктора. – Я расскажу тебе позже и даже покажу заключение врача. Обещаю.
- Хорошо, - растерянная таким поведением Марина слезла с кровати и медленно пошла к выходу из палаты. Ей казалось, что с каждым шагом она теряет его. Теряет Макса, удаляясь от него все дальше и дальше. Пальцы с силой сжали дверную ручку. Внутри что-то отчаянно кричало: «Остановись! Останься здесь, не уходи!». Но она уже согласилась, приняла его правила. В конце концов, Максим пока ей не муж и даже не официальный жених. Только что из-за неё художник получил самое страшное наказание – лишился возможности творить. Она должна, обязана уважать его чувства…
***
«Марина. Читая это письмо, знай, ты ни в чем не виновата. Просто у меня не хватило смелости сказать тебе обо всем в лицо. Мои дела плохи, шансы восстановиться один из миллиона, практически равны чуду. Возможно, я никогда не стану так хорош, как прежде.
Но в Европе есть клиника, доктор творит чудеса. Знаю, ты бы поехала со мной, бросила все и была рядом, терпела мои истерики и переживала боль каждый день. Но я не хочу этого по двум причинам.
Тогда ты потеряешь все, увлечешься моей болезнью, забросишь бизнес и свои рестораны, которые так любишь. Как хотел Дмитрий. Это будет его победа, я не могу допустить подобного.
Ну и главная причина. Рядом с тобой я размякну и не смогу пройти это испытание. Поэтому уезжаю сейчас и бросаю тебя в России. Ты будешь моим призом, самой желанной наградой. Ты будешь светом, который сияет впереди и ведет к цели, дает силы, даже когда боль нестерпима, а сила духа на нуле. Я вернусь полностью здоровым и буду рисовать тебя каждый день, даже если у меня всего один шанс из миллиона.
Ждать или нет – решать тебе. Прости за то, что не смог защитить тебя и себя. Спасибо за то, что была в моей жизни и… будешь.
Все телефоны заблокированы. Связаться со мной и Кристиной невозможно.
Люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.
Максим
P.S. Прости, письмо пишет Кристина. Я не могу ничего нарисовать на память».
Марина безжалостно скомкала письмо. Пустая палата показалась безжизненной, как будто её обитатель уже мертв. То ли крик, то ли рыдание сквозь зубы. Как же она была зла. На себя. За все, что случилось с Максом, за то, что ушла вчера из палаты и поддалась на ультиматум: «Сначала поспи – потом приедешь, и я все расскажу. Не хочешь? Тогда в палату ко мне не попадешь». Как она повелась? Надо было ночевать под дверью! Додумалась же, поехать домой!
Чертов Макс, как он до сих пор не понял? Деньги, связи, рестораны - все, что у неё есть, без него ничего не значит. Просто мусор.
Она швырнула в стену жалкий листок бумаги.
_____________________________________________________
***
Спустя 1 год и 6 месяцев жизни по расписанию
Марина вошла в дом и устало сбросила с ног элегантные черные туфли на высокой шпильке.
- Слава богу, встретила! – она втащила заколку из прически, волосы блестящими черными волнами струились по плечам. Встреча Нового года выдалась скорее утомительной, чем веселой. Света с мужем уговорили ее пойти в ресторан. Не так часто им удается собрать старую, еще университетскую компанию друзей в одном месте, да еще и детей отправить к бабушке. Марина не знала, почему поддалась на эту авантюру, когда душа просила выпить бокал вина и просто уснуть, чтобы как можно скорее открыть глаза в Новом году и начать все заново.
Быть может, и он, наконец, решит начать все заново с ней. Позвонит, приедет, обнимет.
Топот лап и сонная, лохматая морда выглянула из дверей гостиной.
- Лаки, иди сюда! Ну, не дуйся на меня!
Пес, почуяв благосклонность, разогнался, перескочил через диван и радостно водрузил лапы на плечи Марины. В очередной раз едва не уронил её на пол, со временем женщина привыкла к таким горячим встречам. Несколько раз влажный шершавый язык коснулся лица, Марина почесала мохнатого гиганта за ухом.
- Прости, бросила тебя в праздник. Пошли, печенье дам.
***
Она сидела на диване, босая в длинном праздничном платье и задумчиво пила вино из бокала. Лаки крутился рядом и выпрашивал печенье. Женщина улыбнулась, глядя на умильную огромную морду. Определенно, идея и то безумное приключение с Лаки того стоило. Украсть пса у Шаркова? Из его личных охраняемых владений? Такое мог придумать только Макс, ну и как показала практика, Марина, которая безумно скучала по художнику. Ей нужна была хотя бы частичка его и, переехав в новый дом, женщина с маниакальным упорством решила ей обзавестись, решив, что Лаки явно будет лучше с ней, в этом доме с большим двором и просторными комнатами, чем в доме Шаркова, где его любила разве что Оля. Но и та с легким оттенком садизма. Без поддержки идти «на дело» она не решилась, помог Павел. Совершенно бесплатно, из благих, так сказать побуждений. Теперь Лаки жил у неё, ждал вместе с ней, скучал вместе с ней. Зарывшись в его шерсть, можно было поплакать от тоски, и он все понимал. Потому что, если бы умел плакать, рыдал бы вместе с ней.
