Олег мог бы равнодушно слушать их рассказы, если бы ни одно «но». Утром, стоило им придти на производство, он получил важное сообщение от сына.
«Юлька пропала. Не знаю, что делать. Не могу её найти. Кажется, она обиделась. Возможно, из-за Кожевниковой. Набери, как сможешь»
Ирине об этом до конца дня знать явно не следовало. Или все-таки сказать? Нет. Она сорвется и не сможет работать, а ему сейчас нужен профессионал. Олег бросил быстрый взгляд на зону переводчиков, сегодня их отделили и снабдили микрофонами. Так было удобнее и ему, мужчине требовалась светлая голова, а сохранить её, слушая шепот Ирины рядом нереально. Как назло, перед кофе-брейком желудок резануло болью. Завтрак на гастрит не лег, лучше бы каши поел, как советовала Ирина. Говорила же она, рано жевать бутерброды и запивать кофе. Хорошо хоть не тошнило.
Он выпрямился в кресле и стиснул зубы, ну не просить же таблетку угля и бутылку той лечебной минералки, что приносила Ира? Следующие двадцать минут тянулись мучительно долго: Олег с трудом воспринимал информацию, искренне надеясь, что в пакете документов все это в любом случае написано. Эти ребята явно зачем-то перед ними Ваньку валяли, тянули кота за хвост и делали кучу других бесполезных дел.
– Перерыв двадцать минут. Приглашаем вас выпить кофе в холле и попробовать угощения.
Олег старался двигаться медленно и спокойно, направляясь к заветному выходу из здания. Через дорогу он заприметил симпатичный магазин с аптекой. Только на полпути мужчина сообразил: у него нет двух необходимых для этого крестового похода вещей – переводчика и телефона.
* * *
«Куда запропастился Шилов?» – раздраженно думала Ирина, подходя к его месту за столом. Он как сквозь землю провалился, только что был здесь, а теперь, увы. Экран смартфона моргал, кто-то настойчиво звонил Олегу. Ромка?
Сердце екнуло: вдруг с Юлькой беда? Вопреки всем нормам этикета Ирина взяла трубку. Не успела сказать ни слова, как на неё обрушилась целая волна слов:
– Пап, как хорошо, что ты ответил. Её все еще нет! Я полгорода пробежал, все места. Искал всю ночь. У тебя есть телефон какого-нибудь безопасника? Розыскника? Сыщика? Да хоть кого-нибудь!
– Рома, успокойся. Только не говори мне, что эта паника касается моей дочери, а не угнанной машины, – с нажимом произнесла Ирина, голова которой снова начала мерзко гудеть, в висках неприятно пульсировало. Догадка заставила материнское сердце сжаться.
– Ой, – парень то ли успокоился, то ли испугался. – Юля пропала со дня рождения одного знакомого. Я ищу, все будет хорошо. Написал отцу сообщение утром, он вам не сказал?
Разумом Ирина понимала: с точки зрения босса Олег поступил правильно, придержав информацию до окончания дня. Сердцем же готова была порвать его на мелкие кусочки. Она имела право знать! Сразу! Как только он получил сообщение! И это сердце сейчас благополучно взяло верх над разумом.
* * *
Довольный Олег возвращался из магазина и почти как родному улыбался переводчику Вану. Тот столкнулся с ним на выходе и любезно предложил свою помощь. А телефон? Телефон может и полежать без присмотра десять минут. Ничего же не случится.
– Ой, – по лицу приближающейся Ирины ясно что, что-то все-таки случилось. По его мобильнику в руках стало понятно, что именно.
– Нам надо поговорить, наедине, – процедила женщина сквозь зубы.
– Я провожу, здесь есть вип-зал для переговоров, – тут же встрепенулся Ван и стал нравиться Олегу значительно меньше.
Небольшая комнатка, обшитая светлым деревом и с круглым столом посередине, встретила их легким шумом кондиционера и запахом полироли. Видимо, только что здесь пробежала шустрая уборщица.
– Ван-лаоши, дождитесь меня в приемной. Хочу вас кое о чем попросить. Это очень важно.
– Конечно, моя дорогая, – улыбнулся тот и исчез.
Ноль. Закончился обратный отсчет до новой ссоры. Дверь за спиной Олега с тихим щелчком закрылась.
– Почему ты не сообщил, что Юлька пропала? Куда ты ушел? Должен был сразу пойти ко мне! – Ирину прорвало.
– Успокойся, – Олег выставил вперед руки в примирительном и одновременно оборонительном жесте. – Я…
– Я должна срочно лететь домой! Забирай к черту контракт, деньги и сына прихвати. Если с ней что-то случится! Если с ней уже что-то случилось!
Ирина будто в лихорадке. Горящий взгляд блуждал из стороны в сторону, руки дрожали уже не от тяжелого похмелья. Она металась по комнате, как безумная, будто искала телепорт домой. Увы, таких еще не изобрели. Олег пытался её успокоить словами, говорил тихо и спокойно, но женщина явно его не слышала.
– Ира, успокойся, черт возьми! – гаркнул Шилов, схватив её за плечи. Она на мгновение испуганно замерла на месте.
– Не ори на меня! – очнулась и ответила тем же. – Какого лешего ты на меня орешь? Что ты вообще понимаешь? Это моя дочь сейчас неизвестно где! Я нужна ей, а я здесь, веду твои дебильные переговоры!
– Надоела, – выдохнул Олег и сделал, должно быть, самую безумную вещь в жизни.
* * *
Её просто заткнули поцелуем раньше, чем она успела сообразить, что происходит. Одна сильная рука подхватила её за талию и, кажется, приподняла над полом. Другая легла на затылок, не дав вырваться. Ещё и хвостик растрепал, гад.
Это не было поцелуем, скорее нападением. Сильным. Наглым. Захватническим. Его губы буквально вжались в её, приказывая замолчать. Все внутри клокотало, то ли от невысказанных слов, то ли от новых вспыхнувших чувств. Снова эти обжигающие искры, как тогда в лифте. Снова электрический разряд через каждую клеточку захваченного в плен тела.
– Теперь успокоилась? – произнес он, прервав этот странный контакт.
Хлесть. Ладони стало больно. Его щеке, должно быть, еще больнее. Как он посмел? Как у него вообще наглости хватило на подобное? Взбесившееся сердце, ты с ума сошло? Успокойся сейчас же, останови свой безумный ритм. Щеки, прекратите пылать. Дыхание, вернись в норму. Запах его одеколона, исчезни из легких. Запах его тела, прекрати кружить голову.
– Понял, – улыбнулся Шилов и повторил успокоительную процедуру еще раз. Второй поцелуй был более мягким, почти нежным. Влажный язык коснулся плотно сжатых губ, прося о большем. Ирина понимала, что должна вырваться, ударить его и бежать, но не могла. Тело отказывало её слушать, губы готовы были впустить вероломного захватчика, но поцелуй прервался.
– Отпусти, чертов извра… – ей в очередной раз не дали договорить. Губы стали более требовательными, язык воспользовался отсутствием преграды и оказался внутри. Этот человек поглощал её сопротивление своим упрямством. Сомкнуть зубы? Откусить ему этот наглый язык? Отличная идея, только вместо этого её наглый язык уже вступил в игру, губы ответили на поцелуй, а руки бессовестно обвили шею. Это была капитуляция. Полная, безоговорочная капитуляция.
