– Теперь успокоилась. Вечером все обсудим, сейчас мы ничего сделать не можем, – он аккуратно достал свой телефон из все еще судорожно сжимающих его пальцев. – Приведи себя в порядок и иди в зал.
Мужчина выпустил её на свободу и спокойно вышел. Ирина не могла видеть его довольную улыбку. Да, сейчас Олег появится в зале с отпечатком руки на всю щеку. Одни переговоры сегодня явно увенчались успехом. Этого чуть больше, чем достаточно.
«Мама, все в порядке. Это недоразумение. Прости, что напугали», – пришло короткое сообщение на её телефон. Ирина шумно выдохнула: хоть здесь устаканилось.
А вот в их с Шиловым стакане только что определенно поднялась буря…
Глава 18
Коттеджный поселок Звездный, дом 12
Юлька проснулась с ужасной головной болью, с засохшими на щеках слезами и потрескавшимися губами. Еще раз потерлась носом о мамину подушку. Солнце уже проникло в комнату через неплотно прикрытые шторы. Луч ласково коснулся щеки, когда девушка села на кровати. Желудок жалобно урчал, призывая срочно спуститься на кухню и пожелать доброго утра холодильнику.
Телефон небрежно лежал рядом на подушке. Юлька разблокировала экран и испуганно на него уставилась. Тридцать пропущенных от Ромки, шесть от мамы. Рука дрогнула. Девушка выбежала из комнаты и тут же угодила в родные руки.
– Юлька, слава богу! Где ты была? – Ромка сжимал её изо всех сил и тяжело дышал. – Я всех на уши поднял, отец всю службу безопасности поднял и друзей из полиции, мы оббегали весь город. Как ты меня напугала, – девушка попыталась вырваться, но её продолжали целовать, не обращая внимания на сопротивление.
– Ты… ты целовал её, – все-таки отбилась от парня. – Ты не бросил свою невесту.
– Что? – парень нахмурился. – Кто сказал тебе эту ерунду?
– Она. Мы встретились в туалете, она очень прозрачно намекнула, что ты её целовал. Что со мной ты только играешь, – Юлька не умела ничего скрывать, если что-то гложет, сразу вываливала на чистоту по завету Шрека: «Не держи в себе!».
– И ты поверила этой обиженной девушке? Почему меня не нашла? Вчера я прекратил с ней все отношения. Никаких поцелуев, никаких объятий не было. Если хочешь, я попрошу в клубе запись с камеры у входа. Ты сама всё увидишь.
– Не надо, я сглупила. Прости, больше так никогда не поступлю, – девушка прижалась к нему и упоением вдохнула родной запах. – Обязательно буду сначала говорить с тобой. Прости…
– Все хорошо, только маме напиши. Она там с ума сходит, наверное…
* * *
Тем же вечером. Тайвань
– После вас, – Олег открыл для неё дверь и пропустил вперед. В номере, по сравнению с парником на улице, было прохладно и дышало легко. Люкс убирали так же стерильно, как больничную палату – ни одной пылинки ни на одной поверхности.
Ирина недоверчиво покосилась на Шилова, но вошла. Этот взбесившийся орангутанг никак не объяснил свое поведение в вип-зале. Да, черт возьми, он вообще об этом больше не упоминал. Весь день вел себя, как обычно. Ни лишнего взгляда, ни лишнего слова. Что с ним? Наслаждается победой? Или просто добился своего? Понял, что не безразличен? Вопросы разрывали изнутри, хотелось задать их все сразу.
Еще больше вопросов хотелось задать себе. Почему она потеряла контроль? С момента их первого знакомства её эмоции вышли из-под контроля, жили своей жизнью и ни в чем себе не отказывали. Он злил, раздражал, бесил, постоянно выводил из себя, превращая её в оголенный нерв. Реакция на каждое слово – как взбалтывание нитроглицерина: одно неудачное движение – бах! Взрыв. Поцелуй тоже был неудачным движением. Произошел взрыв, вот только совсем другого свойства. Новая химическая реакция не давала собраться, взять себя в руки и хоть как-нибудь сосредоточиться, находясь в одной с ним комнате.
– Что? – мужчина удивленно уставился на притихшую Ирину, та облокотилась на белую стену номера и терпеливо ждала, пока он снимет ботинки.
– Не хочешь мне объяснить? – поинтересовалась она. Весь миллион вопросов из головы сдуло, как только мужчина закончил этот нехитрый ритуал с ботинками.
– А ты что-то не поняла? – снял пиджак и небрежно бросил на идеально чистую поверхность комода. Через минуту там оказались часы какой-то известной марки. – Думал, это ты переводчик и должна мне объяснять всё непонятное. Так и быть, объясню еще раз популярно…
Горячие руки на плечах, резкий удар о стену и поцелуй, заставивший колени дрогнуть. В этот раз игр не было – только страсть, желание, дурманящий запах его одеколона, сплетающийся с ароматом её духов, сражение языков, движение тел.
– Видишь, иногда и без синхронного перевода всё понятно, – выдохнул в губы и снова захватил их своими. Ирина с ужасом осознала, что уже расстегнула его рубашку. Руки проникли под слегка влажную от пота ткань, коснулись пылающего под прохладными тонкими пальцами тела. Избавить его от этой мерзкой тряпки – срочно!
Ирина испуганно вскрикнула, когда её бесцеремонно подхватили под пятую точку и приподняли.
– Шилов, ты животное. Гребанный Кинг-Конг, – тяжело дыша, улыбнулась ему в губы.
– Ага, и сейчас я планирую затащить симпатичную блондинку в своё логово. Только попробуй сопротивляться.
Свобода слова и волеизъявления разбилась о новую порцию поцелуев. Что ж, несчастной Энн, или как там её звали, оставалось только обхватить ногами торс своего домашнего монстра и позволить затащить себя в комнату. В чью? Какая разница.
* * *
Большая чуть шершавая рука удивительно нежно гладила живот. Ирина вытянулась во весь рост на смятых простынях. Тело было похоже на вату, судя по жадным поцелуям, на сладкую вату. Зажмурилась от удовольствия, которое так и норовило разбиться о просыпающийся мозг. Пока она отдавалась его рукам, растворялась в прикосновениях и горячем шепоте, все было прекрасно. Но постепенно разум брал своё.
– Забавное чувство, – Олег смотрел на неё и улыбался.
– М? – все еще расслабленная и мягкая Ирина не хотела произносить лишних слов. Это у Шилова в постели был самый настоящий режим птички-говоруна. Что только она не услышала в свой адрес за эти несколько часов, пока они просто физически не могли оторваться друг от друга, потушить вспыхнувшее пламя.
– Такое чувство, что трогаю пузико у ежа. Много колючек, а животик мягкий и теплый, – короткое прикосновение губ в районе пупка. Через несколько бесконечно долгих секунд и множество поцелуев он вновь навис над ней, глядя в глаза.
Животик у ежа? Разум уже вопил, что её победили. Прошли сквозь колючки и добрались до спрятанной за ними бесконечной нежности, цель достигнута. Что остается поверженной? Сбежать с поля боя, с позором.
– Олег, я пойду в свою комнату, – увернулась от поцелуя.
– Зачем? – не понял мужчина.
– Оба получили то, что хотели. Ты прорвался сквозь мои иголки, я сделала очередную глупость в своей жизни, переспав с боссом, – она попыталась поднырнуть под его руку, но её поймали и не пустили.
