– Спасибо, а теперь давай о хорошем? – он улыбнулся вошедшему официанту. Тот ловко выставил на стол заказанные блюда, а так же положил перед Ириной до боли знакомую коробочку и тонкий конверт. Острый взгляд учителя Вана напугал и так растерянную женщину. Слишком много событий за один обед, слишком много. Мысли в голове путались, она с трудом собрала их обратно.
– Что, опять? – постаралась улыбнуться мужчине как можно доброжелательнее. Кольцо призывно поблескивало в неярком свете.
– Открой конверт.
Она поставила коробочку рядом с тарелкой. Дымящаяся запеченная курица с овощами наполнила пространство дразнящим ароматом сладких специй. Вкусно, но сначала конверт. Ирина достала из него открытку нежно-бежевого цвета и улыбнулась. Искренне, счастливо, впервые за последний час.
– Правда? Поздравляю, Ван-лаоши, – вскочила с места, уронила на пол злосчастную салфетку и радостно обняла своего учителя. Тот, кажется, немного смутился такого яркого проявления эмоций, обычно Ирина была более сдержанной. – Через четыре месяца свадьба?
– Да, ты получила приглашение одной из первых. Приедешь? Я очень хочу видеть тебя на своей свадьбе.
– Обязательно, – она снова заняла свое место напротив и напрочь забыла поднять салфетку, но тут же нахмурилась. – Подожди, а зачем ты принес мне кольцо? – на секунду промелькнула мысль, что сейчас её поставят перед фактом – через четыре месяца ты выходишь за меня замуж. Имя невесты она не догадалась посмотреть. Бросилась поздравлять сразу же, как поняла, то это приглашение на его свадьбу.
– Оно твоё. Не подумай ничего плохого, я, действительно, женюсь. Своей невесте я подарил другое, то, которое ей подходит. А это кольцо твоё, оно как будто создано для твоих пальцев. Вдруг соберешься замуж – пригодится. Или дочь соберется, она у тебя уже взрослая. Мне всегда казалось, что это кольцо сделает тебя счастливой.
По какой-то странной, непонятной причине на глаза навернулись слезы. Ирина улыбнулась шире и сделала небольшой глоток вина из бокала, что так предусмотрительно наполнил официант перед уходом.
– Спасибо, – на большее просто не хватило. Дрожащими руками она убрала коробочку в сумку. – Кто она?
Остаток обеда прошел в расслабленной обстановке. Ирина расспрашивала учителя про его будущую жену, про планы на свадьбу и многое другое. Хотелось, чтобы эта приятная часть их встречи никогда не заканчивалась, но время неумолимо. Оно движется вперед с невероятной скоростью на волнах нашего смеха, улыбок, горечи, слез, превращая всё это в воспоминания.
* * *
Олег вернулся в самом замечательном настроении, напевая мотив какой-то прилипчивой китайской песенки про «маленькое яблочко». Директор Ли устроил ему самый настоящий культурный ликбез в музее, а потом уговорил на прогулку с дегустацией разных национальных блюд. Торжественно пообещал, что ничего острого партнеру с гастритом рекомендовать не будет, все в пределах допустимого. Мужчина даже проникся этой страной, оценил историческое наследие и невероятный экономический скачок. Сколько сил и жизней было в это вложено? Уму непостижимо!
– Олег, нам надо поговорить, – в номере его ждала напряженная Ирина. Да, не так он хотел провести их последний вечер перед возвращением домой.
Глава 20
Ирина была удивлена так сильно, что даже забыла выпить свой кофе. Узнав все подробности и прослушав едва понятную запись с её мобильного, он не принялся рвать и метать, судорожно звонить своему теперь уже бывшему другу, орать и делать все то, что предполагала женщина, зная его взрывоопасный характер. Он спокойно допил свою чашку чая, обнял её и прижал к себе, заставляя зажмуриться от приятного тепла, обволакивающего каждый миллиметр тела.
– Спасибо, – тихо и на ухо, обжигая дыханием. – Я рад, что ты пошла на этот обед и даже не буду спрашивать, что еще ты делала там со своим любимым переводчиком Ваном, – куснул за ухо и улыбнулся.
– Олег, – Ирина хмурилась, всерьез подозревая, что Кинг-Конг влюбился и перестал быть монстром. Сейчас, черт возьми, им нужен монстр, который прикроет эту лавочку и открутит голову Илье. – Почему ты ничего не делаешь?
– А что я должен делать? Поднимать шум, звонить Илюхе и орать, что всё знаю? – хмыкнул мужчина, откидываясь на спинку дивана. – Так я все испорчу. Раз он взялся за это дело, значит, в компании у него есть помощники. Для начала нужно в тихую их вычислить и вымести всех диверсантов.
Ирина совершенно не в тему хихикнула, представив сурового орангутанга в образе в горничной: фартучек, чепчик и разноцветный пипидастр, которым он сметает пыль с полок. А то, что пыль – это маленькие гнусные человечки-предатели? Что ж. Сами виноваты. Нечего гневить её персонального охотника на ежей.
– Что? – Олега тоже удивила её реакция. Он, между прочим, говорил серьезно.
– Ничего, – продолжала улыбаться навязчивой картинке, – ты со шваброй и пипидастром смотрелся бы очень нечего.
– С чем? – если первое слово он понял без труда, то второе – увы.
– Ну такая штука разноцветная у горничных, пушистая, – попытка объяснить, кажется, провалилась. Пришлось просить помощи у интернета. Мужчина взглянул на экран и плотоядно улыбнулся. С одной из картинок на них смотрела симпатичная девушка в коротком платье горничной и, разумеется, с пресловутым пипидастром в руках.
– М, срочно хочу себе пипидастр. Я должен знать, как это работает, – снова руки на талии, короткий поцелуй в шею. Когда она научилась читать его мысли? Об этом Ирина подумать не успела, зато тут же отрезала ему все фантазии, и пусть радуется, что только их.
– Шилов, нет. Я отказываюсь изображать горничную и показывать тебе, как это работает, – сложила руки на груди. Вот уж нет, никаких ролевых игр.
– Я об этом и подумать не успел, но теперь буду думать постоянно. Тебе пойдет фартук, да и пипидастр к лицу будет, – рассмеялся и тут же получил ладонью по груди. – Да-да, особенно к такому выражению. Его точно нужно смести с твоего лица.
– Извращенец, – прошептала секунду назад опрокинутая на диван женщина.
– Сама виновата. Как я могу думать о работе, когда представляю тебя в таком образе? Ммм, решительно невозможно, – его рука каким-то чудом протиснулась между обивкой дивана и её пятой точкой, с силой сжав ягодицу.
– Прекрати!
– Разбежалась! Завтра мы возвращаемся, я перестану видеть тебя каждое утро. Мне придется много работать, воевать с лучшим другом и прятаться от собственного сына. Последние минуты свободы я упускать не хочу, – возмутиться ей не дали, захватив губы. Целуя так, будто никогда больше не сделает этого снова. Целуя так, будто хочет навсегда запомнить эти «последние минуты» с ней.
Где-то между размытых страстью мыслей появилось четкое осознание: он боится. Боится, что после возвращения домой для них все закончится. Любовь между ёжиком и орангутангом и в реальной среде обитания невозможна. Это как в песне про жирафа: «Видно быть потопу. В общем так, один жираф влюбился в антилопу».
