Первая лавина сошла на меня пару часов назад, когда выяснилось, что Ирма пропустила занятия в школе. Оказалось, что Тристан Риордан, отец Дариана и Ирмы, родился тридцать первого января, то есть сегодня, из-за чего весь рабочий персонал был распущен. Не в курсе была только я.
Первую половину дня Дариан провёл с Ирмой в Лондоне, уделив время должным обрядам и церемониям. После оставив девчонку у той самой её подруги из Торонто, он к двум часам вернулся домой, где мы, собственно, и встретились как раз в момент, когда он выходил из своего гаража, а я въезжала в пустой гараж для персонала.
Дождавшись меня у выхода из гаража, Дариан, поправив ворот своего чёрного пальто, не преминул востребовать с меня контрольный поцелуй.
– Джина разве не приехала? – произведя мимолётный поцелуй в губы, сразу же решила спросить я, чтобы отвести внимание собеседника от требований исполнить ритуал целования более подобающим образом. – Её машины нет в гараже.
– На сегодня я всех отпустил.
– Вот как, – вздёрнула брови я. – Ты мог бы отпустить и меня.
За последние две недели мы с Дарианом ни разу не были близки. И сейчас я знала, что он меня не отпустит. Поэтому даже не сопротивлялась, когда он, прищурившись и поджав губы в ухмылке, ничего не ответив, сделал шаг в сторону, как бы пропуская меня вперёд по подъездной дорожке, что подтверждал жест его вытянутой в сторону руки.
– Так почему ты сегодня всех отпустил? – уже обогнув гаражи, решила продолжить разговаривать я – так было легче, чем молчать.
– Сегодня день рождения моего отца. Ему могло бы исполнится пятьдесят лет.
– Оу, – сдвинула брови я, почувствовав неловкость. – Сочувствую. Может быть в таком случае нам стоит встретиться после выходных? – я с новой, хотя и не особенно яркой надеждой посмотрела на идущего справа от меня собеседника.
– Хорошая попытка, – широко заулыбался в ответ Дариан, после чего, не сбавляя шага, обнял меня за плечи. – Даже не надейся.
Дариан поинтересовался, хочу ли я посмотреть фильм. Я пожала плечами и ответила, что буду смотреть, если он хочет. На одном из каналов он нашёл старую-добрую романтическую комедию “Предложение”. Затем он спросил, какой я буду попкорн: сырный или карамельный. Я пожала плечами и сказала, что буду тот, который предпочтёт он. Он вручил мне карамельный, по-видимому запомнив, какому я прежде отдавала предпочтение. Я решила его добить вопросом о том, куда мне лучше сесть – на кресло или на диван? – в результате чего он не выдержал и, обдав меня красноречивым взглядом, взял в руки пульт от телевизора. Мысленно улыбнувшись своей маленькой победе, я села на диван.
Прошёл уже почти месяц с момента моей продажи Дариану, и за это время я научилась не только спокойно относиться к его прихотям, но даже “доставать” его отсутствием собственного мнения. Уже трижды я видела, что вывожу его из себя тем, что во всём соглашаюсь с ним: поддакиваю каждой его идее, которой он решает со мной поделиться, демонстрирую едва ли не идеальную физическую податливость, на автомате исполняя поцелуи, объятия, улыбки и взгляды, которые он от меня ожидал получать. К концу января я уже почти была уверена в том, что в том же духе мне необходимо продержаться около квартала, чтобы он наконец психанул и послал меня куда подальше. А мне только это и необходимо…
– Таша… – вдруг послышалось слева от меня.
– М?.. – услышав голос Дариана, я с быстротою молнии начала уничтожать свой воображаемый план побега, чтобы он каким-то чудом не смог добраться и до него.
– Я тебя трижды звал. О чём ты думаешь?
– Да так, не о чём, – отставила давно опустевший картонный стаканчик из-под попкорна я.
– Иди ко мне, – уверенно произнёс он, после чего, засунув руку мне за спину, повелительным движением заставил меня сесть ему на колени, лицом к его лицу. – Помнишь игру в правду, в которую мы играли на Хэллоуин? Ты сказала, что парни у тебя были, но ты встречалась с ними ради того, чтобы встречаться, а не потому, что кого-то из них любила. Таша, – Дариан аккуратно скользнул горячими пальцами по моей шее вверх по направлению к затылку, – ты никогда никого не любила?
– Это так удивительно? – едва приподняла правую бровь я.
– Было бы, если бы я недавно не понял, что я тоже никого не любил, – он начал опускать свои горячие пальцы обратно от моего затылка к шее. – Возможно, мы не созданы для любви.
– Замечательно, – глубоко выдохнула я. – А-то я уже испугалась…
– Того, что я в тебя влюблён? – испытывающе прищурился Риордан. – Чего же страшного в моей любви? И чем она страшнее твоей?
Помолчав несколько секунд, я ответила, правой рукой убрав со своей шеи его руку и продолжая с силой сжимать её перед собой:
“Моя любовь страшна своим отсутствием -
Твоя любовь страшна своим избытком.
Ты знаешь, что ничто к тебе не чувствую,
Но всё равно берёшь меня с переизбытком”.
Дариан, продолжая вглядываться в меня своими огромными голубо-синими глазами, не вырывая своей руки из моей хватки, немного задумчиво произнёс:
– Красивые строки… Кто автор?
– Я, – не отвела своего уверенного взгляда я.
– Давно придумала? – голос Дариана принял странный тон.
– Только что.
Как только я дала свой ответ, Дариан схватил меня за талию, повалил на диван и придавил собой сверху. Обвив его ногами, я стянула с него футболку, мгновенно сосредоточившись на происходящем. В итоге уже спустя десять минут нам пришлось подняться за презервативами в спальню, где мы занялись самым настоящим сексом – плоть и ничего больше.
Это было феерично, хотя прежде, когда нас скреплял договор о взаимном пользовании, а не контракт купли-продажи, мне больше нравилось проводить время в его постели. Его способности всякий раз превосходили все мои ожидания, хотя за прошедшие полгода я, по идее, уже должна была привыкнуть к его поразительным навыкам. И всё же я всё равно ничего не могла с собой поделать – с момента моей продажи секс у нас выходил напряжённый, иногда даже слишком сосредоточенный с моей стороны. Я никак не могла расслабиться, как бы сильно Дариан над этим не работал. От его ласк и аккуратных движений я лишь сильнее напрягалась, пока в итоге он не сдавался и не применял более резкую тактику, которая на меня действовала заметно лучше. Так было и в этот раз. Пылающие тела и ничего больше.
…Дариан закончил на долю секунды позже меня, после чего, едва не придавив меня своим разгорячённым телом, как и всегда лёг по левую руку от меня. Мы пролежали в полном молчании около пяти минут, после чего я поняла, что далёкий тёплый свет напольного торшера, стоящего у выхода из спальни, начинает тускнеть в моих слипающихся глазах. Протерев глаза указательным и большим пальцами, я села на кровати, с целью начать одеваться, но Дариан, почти осязаемо сверлящий мой затылок своим пронзительным взглядом, безэмоционально произнёс:
