– Тебя пока ещё нельзя оставлять.
– Ты не боишься заразиться? – не отводя взгляда, продолжала шептать я.
– Нет.
– Хм… – я тихо выдохнула и мои лёгкие вновь судорожно сжались. – Ложись ко мне.
Услышав мои слова, Дариан замер, словно мраморное изваяние. Я и сама не верила в то, что произнесла, но ведь произнесла же. Несколько секунд собираясь с мыслями об отходных путях, я наконец решила по-быстрому оправдаться:
– Раз уж меня пока ещё нельзя оставлять, а ты не боишься заразиться – ты можешь лечь со мной. Тем более ты теплее пледа.
Помедлив около десяти секунд, наверняка чтобы придать моей добровольной просьбе – просьбе, а не предложению! – больший смысл, Дариан встал со своего места и, обойдя кровать, лёг слева от меня, предварительно расстегнув и сняв с себя ремень. Благодаря габаритам моей кровати-полуторки, мы с Дарианом без проблем помещались на ней, но из-за внушительных размеров последнего мы лежали друг к другу буквально впритык, из-за чего мне не пришлось искать повода, чтобы прижаться к тёплой батарее, коей представлялся в это хладное для меня время Дариан. Как только он накрылся одеялом, я по-привычке слегка скользнула вниз, чтобы поудобнее лечь ему под мышку.
– Ты ледяная, – приглушённо произнёс он, по-видимому ощутив сквозь свою рубашку холод моей ладони, легшей ему на прес.
– А ты горячий, – с облегчением выдохнула я, ощутив тепло, исходящее от его тела.
Убедив себя в том, что во время болезни можно слегка пренебречь своими принципами, я не выдержала и расстегнула остававшиеся на рубашке Дариана застёгнутые пуговицы. Дотронувшись до его обнажённой кожи ладонью, я едва не ошпарилась, и мне, замерзающей и трясущейся от холода, стало так приятно ощущать тепло его тела, что я снова не выдержала и, закинув на него руку и ногу, прижалась к нему всем своим дрожащим телом, пытаясь не думать о том, что на самом деле я добровольно его обнимаю.
– Это всего лишь самосохранение, – начала оправдываться я, продолжая вжиматься щекой в его вздымающуюся грудь. – Не хочу закоченеть.
Дариан ничего не ответил, что заставило моё сердце в который раз за последние несколько часов ёкнуть. Но я так и не успела полноценно испугаться, слишком быстро погрузившись в тёплый сон.
За ночь я просыпалась дважды и дважды Дариан сопровождал меня в туалет и обратно, всякий раз прежде чем дать мне лечь, заставляя меня выпивать один стакан воды. Дважды я менялась с ним местами, чтобы затекающий бок имел возможность передохнуть, и ни разу я не подумала о том, чтобы переместить Дариана спать в гостиную. Может быть потому, что за окном всё ещё завывала метель и мне всё ещё было холодно, но на самом деле я не задумывалась над тем, чтобы выпроводить Дариана из своей постели, ровным счётом так же, как и не задумывалась о причине своего бездействия. Я просто ложилась ему на грудь и, под мерный ритм бьющегося в его груди сердца, мгновенно засыпала. Мне было тепло и в эти мгновения этого было достаточно, чтобы ни о чём не думать. А я слишком долго не позволяла себе забываться, отчего сейчас, в момент болезни, решила позволить себе насладиться тишиной в своей голове. Все до единой мысли из моей черепной коробочки выбивал мощный стук мужского сердца, и мне было наплевать на то, что этот стук принадлежит тому самому сердцу, которое я периодически пыталась вырвать из грудной клетки его носителя.
“Самый мощный удар ураган “Розамунд” нанёс Юго-Восточной Англии, пределы которой он не собирается покидать ещё двое суток, в связи с чем красный уровень опасности официально продлевается…” – сообщал откуда-то из гостинной знакомый голос метеоролога, которого каждое утро обожала слушать Коко. Дариана в постели уже не было и, судя по запахам, доносящимся из глубины дома, он ретировался отреагировав на готовку миссис МакДафф.
Взяв термометр, я залезла обратно под одеяло и провела рукой по месту, на котором этой ночью спал Дариан. Оно было остывшим, что означало, что он ушёл давно.
Термометр пропищал, и я с радостью приняла его вердикт – тридцать семь градусов ровно. Если бы Дариан не заставил меня выпить перед сном очередную порцию воды, я бы теперь продолжала спокойно валяться в постели, но с мочевым пузырём мне было не договориться.
Поднявшись с постели, я с неприязнью отреагировала на ломоту в костях, но факт того, что на ногах я уже держалась намного увереннее, заставил меня приободриться.
Когда я уже выходила из уборной, Дариан выглянул из кухни.
– Я принесу тебе завтрак в постель, – вытирая руки кухонным полотенцем, уверенным тоном сообщил он мне.
– Не надо, – поёжившись и скрестив руки под грудью, приглушённо выдавила я, сразу же направившись в его сторону, при каждом своём шаге шаркая старыми тапочками, которые давно уже не носила, но сегодня достала из-под кровати, чтобы оградить свои и без того дрожащие ноги от прохладного пола. – Я поем за столом, – пояснила я, дойдя до середины гостиной, после чего Дариан развернулся и нырнул обратно на кухню, зайдя на которую я замерла. – А где Коко? – наконец поинтересовалась я.
– Её нет, – спокойно пожал плечами Дариан, пробуя из половника суп, дымящийся в небольшой кастрюльке, стоящей на средней конфорке плиты.
– Она вышла? – с подозрением прищурилась я.
– Её вообще не было.
– Но… – сдвинув брови, я села на стул, так как стоять становилось всё сложнее. – Ты хочешь сказать, что вчерашний бульон и сегодняшний завтрак ты приготовил сам?
– В этом нет ничего сложного, если у тебя под рукой есть продукты и доступ в интернет, который выдаёт тебе сто тысяч рецептов куриных бульонов. Я выбрал классический.
– Кхм… – Дариан меня сильно удивил, но я решила это скрыть, поэтому не стала уточнять у него, где именно он набрался поварских навыков. – Мне нужно сделать пару звонков, – посмотрев в окно, за которым с неба снежными вихрями сыпался снег, произнесла я. – Уточнить, всё ли в порядке с моими знакомыми.
– Где твой телефон?
– Не знаю… Вызвонишь?
Поставив передо мной дымящуюся тарелку с супом, Дариан набрал на своём мобильном мой номер телефона и вышел из кухни, последовав за раздавшейся где-то вдали мелодией. Всё ещё не веря в то, что Дариан Риордан умеет готовить, я сделала контрольную пробу, предварительно подув на дымящуюся ложку пару секунд. Бульон и вправду был вкусным. Не сносным, а именно вкусным, что заставило меня непроизвольно поморщить носом. Кажется, мне стало противно от того, что у Дариана бульон получился вкуснее всех тех бульонов, которые за всю свою жизнь успела наготовить я. Да его бульон был даже вкуснее маминого, каким я его запомнила. Подумав над этим, я вновь поморщила носом.
– Хватит морщиться, – зайдя на кухню, невозмутимо произнёс Дариан, после чего положил на стол передо мной мой нашедшийся мобильный телефон. – Я не шеф-повар, чтобы моя готовка могла тебе нравиться. Просто запихивай в себя через силу… – взяв свою тарелку со столешницы, Дариан попробовал её содержимое. – По-моему вполне терпимо. Не будь привередой хотя бы в еде, Таша Палмер.
