– Почему ты так смотришь на меня? – перевернувшись на бок, шёпотом поинтересовался Дариан, чем внезапно оборвал мои мысли. В предрассветных сумерках он казался едва ли не мифическим существом, вытесанным морскими волнами из горного камня.
– Ты плохой, – спокойным шёпотом вдруг произнесла я.
– А ты не думала, что я идеально плохой именно для тебя? – выждав несколько секунд, продолжил шептать Дариан.
В темноте я хорошо могла рассмотреть его лицо, а сквозь завывание разошедшейся за окном бури расслышать его шепот. Мне это нравилось, но меня напряг его вопрос.
– Идеально плохой для меня? – слегка сдвинула брови я. – Что ты имеешь ввиду?
– Я имею в виду, – Дариан дотронулся большим пальцем моей нижней губы, – что тебе нужен мужчина, который сможет стать для тебя настолько плохим, насколько это тебе необходимо.
Я замерла.
– Настолько плохим, насколько это необходимо мне? – я ещё сильнее сдвинула брови.
– Это нужно тебе, – слегка приподняв свои красивые брови, подтвердил Дариан.
– Хочешь сказать, что это не ты плохой – это я делаю тебя плохим? – всё ещё не шевелясь, заглянула собеседнику в глаза я.
– Ты ничего из меня не делаешь, – ухмыльнулся Дариан. – Я справляюсь сам.
– И что в итоге?
– В итоге?.. Я уже стал идеально плохим для тебя. Осталось только, чтобы ты это поняла, – продолжал шептать он, едва заметно придерживая мой подбородок своими горячими пальцами.
– А если я этого никогда не пойму?
– Тогда я превращусь для тебя из идеально плохого в идеально страшного.
– Чтобы я тебя боялась?
– Чтобы ты меня любила.
– Но невозможно любить, если боишься.
– А ты не бойся… – Дариан отвёл взгляд от моих губ, и мы встретились взглядами. На несколько секунд мы замерли, после чего я своевременно перевернулась на бок, повернувшись к Дариану спиной. Он обнял меня сразу же, прежде чем я успела замереть. Моё сердце вновь начало гулко колотиться, отчего я решила, что у меня, наверное, в очередной раз начинает подниматься температура…
В течении следующего часа я думала о том, что рассказал мне о происходящем между нами Дариан. “Идеально плохой для тебя… Идеально плохой для тебя… Идеально плохой для тебя…” – звучал его голос в моей голове, пока его руки обнимали меня под грудью. Четыре слова с неподъёмным для меня смыслом. Я честно пыталась его поднять, но в итоге надорвалась и погрузилась на дно собственного сна, буквально утонув в горячих объятьях лежащего позади меня мужчины.
Лихорадка прошла, температура нормализовалась и я больше не чувствовала себя убитой. Мне безумно хотелось принять душ, но я сомневалась в том, что Дариан позволит мне это сделать, поэтому постаралась покинуть постель незамеченной. В итоге мои старания не прошли даром, так что я не только помылась и сделала укладку волос, но и поняла, что поступила правильно, не взяв в советчики Дариана. Когда я вышла из душа в одном полотенце, он едва не прибил меня как таракана за то, что я хожу “голой” по прохладному дому. Голой я как раз не ходила, однако Дариан был со мной категорически не согласен, и, запихнув меня обратно в ванную комнату, не выпустил меня до тех пор, пока я не надела одну из своих фланелевых пижам. Он вновь начинал командовать и мне это нравилось, так как с таким типом Риордана я знала что делать, в отличие от варианта, в котором он ведёт себя словно сломанный: готовит бульоны, размешивает целебные порошки, спит в кресле у моей кровати…
От воспоминаний о последних двух сутках меня вновь бросило в дрожь, но я знала, что это не озноб, а банальная непереносимость Дариана. Всё вновь возвращалось на круги свои. По крайней мере я искренне хотела в это верить.
Не смотря на слабость, доставшуюся мне после двух дней изматывающей болезни, я была готова съесть всё, что ставил на стол передо мной Дариан: оставшиеся со вчерашнего дня и разогретые в нынешнем дне бульон, картофельное пюре и форель; бутерброды из белого хлеба с красной икрой; нескончаемые чашки малинового и липового чаев с мёдом и мятой. Когда же Дариан протянул мне разогретый в микроволновке ванильный кекс с шоколадной крошкой, я не отказалась и от него, хотя на данном этапе уже всерьёз опасалась лопнуть от переедания.
По-видимому Дариану нравился мой аппетит, так как в течении всего завтрака с его лица не сходил намёк на улыбку, которая однако так и не прорвалась наружу.
Покончив с завтраком, мы вернулись в гостинную, где, упав на диван, начали перебирать телевизионные каналы, пока не остановились на каком-то мультфильме для взрослых, неплохо разрекламированном в прошлом году, но не привлекшем тогда нашего внимания. В итоге уже спустя десять минут мы так сильно смеялись с шутки: “Работа с красивыми женщинами теоретически возможна, но на практике всё время стоит!”, – что я завалилась на бок. Когда, всё ещё смеясь, Дариан похлопал меня по пятой точке и сказал, что эта шутка к нам не относится, мы рассмеялись ещё сильнее, после чего я поняла, что день будет веселым.
За окном всё ещё бушевала снежная буря. Метеорологи сообщали о двухмесячной норме снега, выпавшей всего за двое суток, после чего напоминали о красном уровне опасности и просили оставаться в своих домах, из которых-то и выйти было невозможно – снега нападало по бёдра. Лондон встал в пробках.
Больше всего я опасалась отключения электроэнергии и обогрева, но красивая женщина из телевизора обещала, что этой ночью буря прекратиться, так что я старалась сильно не нервничать, предполагая, что “в случае чего” как-нибудь сутки да продержусь, тем более горячий Дариан всё это время был и остаётся у меня под рукой. Благо с отоплением и светом ничего так и не произошло, что для меня стало даже странным – я уже привыкла во время проливных дождей периодически обходиться без света, так почему же снежная буря вдруг стала исключением?..
Однако вместо отключения электропитания и теплоснабжения я совершенно неожиданно получила более серьёзную проблему, свалившуюся на меня, словно снег на голову (теперь, говоря о снеге на голову, я наверняка знаю, что имею в виду, ведь именно по этой причине последние пару суток я провалялась с лихорадкой). Проблема явилась ровно в три часа дня, прорвавшись ко мне не смотря на красный уровень опасности, подразумевающий безжалостные порывы ветра, невыносимо низкую температуру воздуха и слепящий глаза снегопад.
Когда раздался первый звонок в дверь, я дёрнулась от неожиданности, но когда раздался второй, моё сердце едва не выпрыгнуло из груди от страха. В такую погоду приход гостя не мог предвещать ничего хорошего.
Дариан первым поднялся с дивана и уверенно направился открывать дверь, я же просто встала со своего места и замерла, всё ещё не слыша своего сердцебиения.
В момент, когда Дариан распахнул дверь настежь, в комнату, вместе с кусками снега и ледяным порывом ветра, ввалился человек. Даже закутанного с головы до пят в тёмно-жёлтую куртку, непонятного происхождения валенки, огромный шарф-плед и варежки, я с первого же взгляда распознала человека, который сейчас представлял собой неповоротливый, причудливый кокон. Это был мой папа.
