– Не двоится… Не звенит… Только… Говорить пока… Сложно… Ходить сам не… Могу… Узнаю, но… Вы все сильно изменились… Особенно ты… Ты вообще старой стала, – Хьюи сорвался на тихий смешок, заставив меня хихикнуть в ответ. – Прошло ведь… Десять лет?..
– Десять лет, семь месяцев и три недели, – сдвинув брови, сжала руку брата я.
– Ну ты и… Зануда… – продолжал поражать меня силой своей иронии он. – Я знаю, сколько… Прошло… Ты ко мне… Приходила… Я считал…
– Считал?.. – мои брови взмыли вверх от удивления.
– Я всё слышал… Или почти… Всё… Я знаю, но… Хочу узнать больше… Никто мне ничего… Не говорит… Говорят только… Что счастливы, что я… Проснулся… Сегодня ведь… Шестнадцатое… Февраль?..
– Да, – продолжала сжимать руку Хьюи я. – Да, сегодня шестнадцатое февраля. Ты проснулся пятнадцатого. Будем теперь считать этот день твоим вторым днём рождения.
– Хммм… – задумчиво промычал Хьюи. – Выходит… Мне… Уже… Двадцать четыре?..
– Да, – сглотнув комок боли, ответила я, сразу же ощутив жжение в глазах.
– Ура… – закатил глаза Хьюи. – Я проспал… Всё самое… Страшное… Никакого переходного… Возраста… Никаких… Прыщей… И… Никаких… Проблем в школе…
– Ужасно… – отозвалась я, всхлипнув носом.
– Прекрасно… – искренне выдавил Хьюи, и я вновь с удивлением уставилась на него. – Тебе твой… Переходной возраст… Понравился?..
– Нет, – замотала головой я. – Нет. Я бы слиток золота отдала за то, чтобы проспать его весь. Это было ужасно.
– Так и знал… – продолжал улыбаться Хьюи. – Не повезло тебе… Но… Повезло мне… Я проспал… Это всё… Не бойся рассказывать… Мне правду… Я знаю, что случилось с… Мамой и… С Джереми…
– Кто тебе рассказал? – снова шмыгнула носом я.
– Вы… Рассказали… Я ведь… Слышал… Вас всех… Всегда… Реже Амелию, но она… Мне снилась… Только Энтони… Его не слышал… И что с Мишой… Не пойму… Она с отцом… Ушла недавно… Ты с ними… Разминулась… – Хьюи громко сглотнул. – Таша… Расскажи… Они не хотят мне… Ничего рассказывать…
Я не собиралась ему врать или удерживать от него что-то в тайне. Я сама прекрасно знала каково это – быть прикованным к койке и находиться в неведении. В те страшные дни я едва не захлебнулась неизвестностью, но моей спасательной шлюпкой вовремя представился Руперт. Он рассказал мне всё. А теперь я расскажу всё Хьюи и стану для него шлюпкой… Я стану для него всем, что ему только понадобится, лишь бы он поскорее вернулся домой.
От одной только мысли о том, что Хьюи вернётся домой, по моей коже пробежали мурашки. Встряхнув головой, я начала свой беспрерывный получасовой рассказ.
Пришлось рассказывать с самого начала.
…После аварии я училась заново двигаться, что сначала давалось через невероятную боль. Позже доктора удивлялись тому, как я смогла не только не остаться анорексичной калекой, но впоследствии не иметь проблем с физическим здоровьем…
…Пени вышла замуж за того самого Руперта МакГрата, которого до аварии наш отец буквально прибивал к стене одним лишь своим грозным взглядом. Теперь же папа души не чает в Руперте, пятилетней Рэйчел и двухлетнем Барни…
…Незадолго после аварии тётя Майя умерла от острого ботулизма и Айрис перебралась к нам ещё до того, как я успела выйти из больницы…
…Генри развёлся с Ширли, обменявшей его на старика-любовника, который впоследствии и лишил её жизни…
…Амелия перебралась жить на специально оборудованный для неё чердак…
…Миша не смогла пережить столь сильную боль, быстро попала в плохую компанию и рано родила – её первой дочке уже шесть лет – после чего пристрастилась к наркотикам, вновь забеременела и родила повторно – её второй дочери уже три года. Из-за неправильного образа жизни во время второй беременности вторая её дочь родилась недоношенной и слабой, но выжила, хотя и получила серьёзную проблему с лёгкими, нам даже недавно пришлось срочно искать деньги на операцию. Сейчас с ней уже всё хорошо: операция проведена успешно, и Генри будет находится с девочкой в Берлине всё время её реабилитации. Миша давно уже не балуется “серьёзными” наркотиками, но у неё внушительные проблемы с травкой, алкоголем, клеем и банальным курением. Завтра она отправится в лечебницу, чтобы бороться за свою жизнь и наконец избавиться от этой напасти навсегда…
– Завтра?.. – впервые перебил мой монолог Хьюи. – Прошло десять лет… Одиннадцать месяцев… И… Три недели… Почему завтра?.. Почему не раньше?.. Почему Миша… Всё это пережила?.. Разве ты ей не помогла?..
От слов Хьюи моё сердце застыло. Кажется, я на мгновение перестала существовать.
– Нет. Я ей не помогла, – спустя бесконечные десять секунд треснувшим голосом произнесла я.
– Таша… Таша… – Хьюи сдвинул брови и, желая вновь обратить мой взгляд на себя, дотронулся своими тонкими, холодными пальцами моей ладони, и сжал её своей ещё не окрепшей рукой. – Я тебя… Не виню… Слышишь?.. Это ужасно… Всё то, что с тобой… Произошло… Это страшно… – внезапно он перешёл на шёпот. – Это очень… Очень страшно… Я слышал… Твой голос… Ты говорила со мной… И Миша тоже… Говорила со мной… Вы всегда… Приходили отдельно… И никогда… Не приходили… Вдвоём… Я так хотел… Чтобы вы… Пришли ко мне… Вместе… Теперь я понимаю… Почему вы… Были врозь… Ты не виновата… Так и знай, что… Не виновата… Но Миша тоже… Не виновата… Прости её… – Хьюи заглянул мне в глаза. – Прости её, Таша… Прости…
– Я простила её, – сжала руку брата я. – Но я не прощу себя за это.
– Ты не виновата… Таша… Ты не… Виновата… Расскажи мне… Расскажи ещё… Где Энтони?.. Почему он не приходил и… Не пришёл.
История об Энтони стала для меня неожиданно одной из самых сложных. Прежде, чем рассказать Хьюи о том, что его старший брат… Наш старший брат… Нет, наш бывший брат, стал тем, кем он стал, мне понадобилось привести мысли в порядок.
– Как ты сказала?.. Энтони стал… “Нетрадиционной проституткой”?.. – Хьюи брызнул смехом, но тут же прикрыл рот слабой рукой. – Если бы Джереми… Узнал… Он бы его… Линчевал… Но как так?.. Как?.. Он ведь с детства… Таскался за… Девчонками… И тут вдруг… Отец ему, наверное, уши оторвал… – Хьюи, в очередной раз зажав свой смех ладонью, никак не мог сдержаться, отчего быстро проговорил последние слова.
– Он ему не только уши оборвал, – засмеялась в ответ я, желая поддержать столь неожиданно позитивную реакцию брата на историю жизни Энтони. – По-моему, он всё ему оторвал – ничего мне не оставил. Пришлось довольствоваться тем, что я разбила ему нос. Пару-тройку раз. После каждой нашей встречи ему приходилось пластику делать, так что ты его сейчас не узнаешь.
– Тише… Нас могут услышать… – сквозь шёпот надрывался от смеха Хьюи. – Тебе нельзя здесь быть…
– Я никуда не уйду, даже если меня ударят электрошоком… Но, может быть, ты хочешь поспать?
– Ничего подобного… Я уже выспался… За одиннадцать-то лет… – продолжал светиться улыбкой Хьюи, отчего вдруг начал говорить более отчётливо (возможно он этого не заметил, но я уловила сразу). – И потом, я поспал днём… Надеюсь, все мои… Родственники… Не обиделись… Но их слишком много… Чтобы с лёгкостью… Переносить их общество после комы… – Хьюи вновь засмеялся в кулак, и я засмеялась в свой. Нам потребовалась минута, чтобы успокоиться. – Да уж… Даже не представляю… Как ты выжила в этой семье… Скажи… А ты с Энтони давно виделась?..
