Они встретились взглядами, и Таша выдохнула куда-то вниз, под ноги, тонкую струйку дыма. Её дочь курила. Таша была слишком взрослой, чтобы прятаться от матери за углами или незаметно выбрасывать сигарету за спину, поэтому она просто продолжала курить. Этот факт резанул Стеллу по сердцу. Она лицезрела ещё одно доказательство того, что её дети выросли, не смотря на то, что её не было рядом.
– Когда ты начала курить? – посмотрела на сигарету в руках Таши Стелла.
– Студенткой. – Могло бы показаться, что Таша ответила безэмоционально, но это было не так. – Будешь? – Таша протянула собеседнице раскрытую упаковку сигарет.
Аккуратно вытащив одну сигарету, Стелла начала её медленно крутить между большими и указательными пальцами обеих рук. То, как Стелла внимательно рассматривала предмет в своих руках, выдало её в глазах её дочери. Таша сразу поняла, что за последнее десятилетие её мать, не смотря всю силу пережитой ею боли, так и не стала курящей. Встряхнув плечами – что для Стеллы осталось незамеченным – Таша не предложила ей огня. Она понимала, что Стелле он был незачем.
Прохладный ветер залетел под приподнятый ворот плаща Таши, и она слегка приподняла плечи, чтобы прикрыть обнажённую шею, после чего сделала очередную затяжку. Последние пару дней погода не радовала теплом…
– Словно осень поменялась местами с весной, – совершенно неожиданно для себя начала разговор первой Таша.
Подождав несколько секунд, Стелла наконец оторвала взгляд от белоснежной сигареты в своих руках и посмотрела на красивый (такой родной и одновременно чужой) профиль дочери.
– О чём ты думаешь, когда куришь? – с неподдельным любопытством поинтересовалась она.
На сей раз немного помолчала Таша.
– В последнее время мучаюсь тем, что не отличила Беллу от тебя и наоборот, – сдвинув брови, наконец произнесла Таша. Стелла хотела что-то ей ответить, но Таша вдруг продолжила. – Из-за этого наша семья прошла через немыслимые муки. Особенно отец… Джереми, кстати, в какой-то момент понял, что за рулём находилась не ты, а Белла. Вскоре после него это понял и Хьюи, хотя после десятилетней комы и забыл об этом, наверное потому, что узнал Беллу слишком поздно, буквально за мгновение до столкновения. В той машине все знали, что тебя в ней нет. Кроме меня…
Стелле было невыносимо слышать боль в словах Таши, поэтому она всё же решила перебить её, такую неузнаваемо взрослую, такую уверенную и сильную женщину…
– Ты в этом не виновата, – Стелла едва не умоляла дочь в её невиновности, неосознанно пытаясь успокоить не её, а именно себя. – Ты ни в чём не виновата.
– Это был выбор Беллы, так? – не поворачивая головы, Таша покосилась на мать взглядом.
– Так, – уверенно кивнула Стелла. – Ты ведь не понаслышке знаешь о связи близнецов. Родерик мне всё рассказал. Связь близняшек зачастую бывает убийственной. Ведь Миша тебя убивала образом своей жизни… – Стелла замолчала, но лишь на секунду. – Моя же сестра спасла мою жизнь ценой собственной. Вот только я не уверена, что достойна подобной жертвы. И ещё… Я не уверена, что из жертвы Изабеллы для меня получилось спасение. Осознание того, что за эти годы произошло с моими детьми, того, что Энтони и Джереми больше нет, Миша находится в лечебнице, а Хьюи проспал целую жизнь и проснулся лишь пару месяцев назад, могло бы меня убивать, но, почему-то, не убивает. Я словно начинаю очередную жизнь под тусклым колпаком. Я спокойно принимаю те жизненные пути, которые выбрали мои дети, в том числе и оборвавшиеся пути некоторых из них, с излишней самоуверенностью считаю, что смогу помочь Мише всем, чем только сумею, недоумеваю от наличия у себя внуков… Но я словно зациклена на твоём отце. Я не могу от него оторваться и это делает меня тупой, словно я сточившийся нож, а не мать семейства. Мне не так больно от потери детей и их личных потерь, как больно от осознания того, что пришлось пережить этому мужчине. Но ведь так не должно быть…
На сей раз было время перебивать Таше. До сих пор она молча курила, но видя, как её мать всё больше запутывается в терниях собственных мыслей, она не смогла не вмешаться:
– Белла знала, ради кого и ради чего приносила себя в жертву, – прищурилась девушка. – Ваши дети уже выросли, у некоторых из них уже есть свои дети. Если что-то теперь и имеет значение, так это только вы с отцом.
– Думаешь, Изабелла это предвидела?
Таша пожала плечами:
– Ты ведь не понаслышке знаешь о связи близнецов.
Стелла внимательно посмотрела на свою собеседницу. Таша, самая младшая из её детей, рождённая третьей в тройне, переняла от своей прабабки нечто большее, чем Стелла могла бы осознать. Амелия заметила это за девочкой ещё в детстве. Теперь Стелла помнила даже это, но вспомнила она об этом лишь потому, что в этот самый момент Таша её спровоцировала.
Глава 64.
В последнее время курение перестало приносить мне удовольствие. Дым вызывал только горечь во рту и непривычное помутнение в желудке. По-видимому, после возвращения к жизни Хьюи и воскрешения матери, у меня больше не оставалось весомых поводов курить. Ну или мне просто необходимо было сменить сигареты.
Лето началось неожиданно резко. Первый день выпал на понедельник, и в первый же день температура поднялась до двадцати градусов, хотя на протяжении всего мая не превышала пятнадцати. Стало тепло, запахли цветы, запели скворцы, поселившиеся в самодельном скворечнике мистера Гутмана, установленного на границе с участком моего съёмного дома. И всё вроде как наладилось до неузнаваемости, однако меня что-то словно гложило изнутри. Я словно ощущала где-то глубоко внутри себя тиканье бомбы замедленного действия, которая вот-вот должна была взорваться. Я не понимала, что это может быть или чем может оказаться, но, быть может, я просто привыкла к тому, что моя жизнь не может быть настолько светлой и безоблачной, какой она предстала передо мной сейчас. Только так я и объясняла с каждым днём всё больше нарастающее внутри себя переживание. Я словно ощущала его рост, словно самостоятельно взращивала его, и всё же я не понимала этого своего внутреннего голоса. Благо меня отвлекало от мнительного беспокойства поистине грандиозное событие, которое ожидалось уже на этих выходных. Вернее, это были два события, слившихся в один день. Возвращение Мии и выписка Хьюи выпали на одну дату: воскресенье седьмого июня. Помимо всех родственников на празднование были приглашены Нат с Байроном и Расселы (мама хотела познакомиться с моими друзьями и своими новыми соседями, от трёх девочек-погодок которых уже успела прийти в восторг).
Отношения с мамой конкретно у меня были неловкими. Если Пени могла запросто лежать у неё на коленях, расчёсывать её волосы и ни с того ни с сего расцеловывать её в щёки, когда только душа её того желала, то я не знала даже того, куда деть свои руки, когда наступал ответственный момент объятий, поэтому первое время я просто хлопала её по плечу, что забавляло отца даже больше, чем способность Жасмин пускать мыльные пузыри носом. Стелла вспомнила язык жестов в общении с Пени, а я забыла, каково это – называть кого-то мамой, поэтому чаще употребляла по отношению к ней местоимения вроде “ты” или “она”, или вовсе выбрасывала из своих предложений обозначающее обращение. И всё же за прошедшую неделю мы достаточно хорошо сблизились, чтобы наше молчание в обществе друг друга перестало быть невыносимо гнетущим. Чувствую, мы можем понимать друг друга даже глубже, чем кого-либо другого из нашей семьи. Наверное дело в том, что мы слишком похожи и одновременно слишком различаемся между собой. Этакая гремучая смесь коктейлей Молотова.
