Это ведь даже лучше, чем просто “неплохо”. Подобное предложение для меня нереально хорошо (да, зарплата небольшая, но мне ведь не нужно оплачивать аренду жилья, верно?), отчего первое время я даже не верила в свою удачу. До тех пор, пока сентиментальный Томпсон не проболтался о том, что его дочь намерена назвать свою будущую дочь Абигейл Ташей Кэндис. Насчёт Абигейл и Кэндис у меня не было никаких вопросов, а вот с Ташей я призадумалась. Я не знала ни одну живую душу с подобным именем, за исключением себя самой, отчего у меня появлялись смутные сомнения относительно того, с чего вдруг дочь Томпсона решила вписать это имя в метрики собственной дочери. Отбросив мысли о том, что пару лет назад Минди Томпсон, старшая из двух детей мистера Томпсона, увидев меня однажды в компании своего отца зачастила к нему на работу, и во время своих появлений сделала несколько настойчивых, но тщетных для неё попыток проявить ко мне нездоровую, по моему мнению, симпатию, я максимально мило улыбнулась добродушному начальнику. Красота – страшная сила. А конкретно моя красота ещё бывает и разрушительна, и фатальна для окружающих меня людей.
Вопрос с работой был закрыт. Уже после обеда я взяла в свои руки контроль над мобильным приложением журнала, с завтрашнего дня начну полноценно им управлять, а уже в следующем месяце получу зарплату, которая, конечно, будет невообразимо меньше той, что мне платил Риордан, но и головной боли у меня теперь будет не в сравнение меньше.
Робин поздравил меня с успешным трудоустройством, заказав на дом громадный суши-сет, так как я отказалась лишний раз выходить на улицу – паранойя засветиться перед Риорданом, кажется, уже стала частью меня – и теперь мы сидели напротив телевизора, и, наслаждаясь превосходными суши, смотрели “Дом странных детей” Тима Бёртона. И хотя с творчеством Бёртона я была знакома не понаслышке – с начала своего подросткового возраста Джереми тащился от его картин, какими бы странными и старыми они не казались остальным детям – однако этот фильм я в своё время каким-то образом умудрилась пропустить мимо. Робин же смотрел его уже дважды и сейчас настоял на его просмотре не столько из-за любви к самому фильму, его сюжету, краскам и хорошей актёрской игре, сколько из-за желания показать мне мисс Перегрин, которая, как он меня уверял, была едва ли не точной копией его собственной тётки, которую он одновременно считал даже более харизматичной, чем данный персонаж. И всё же, глядя на мисс Перегрин, я сильно сомневалась в том, что в мире найдётся хотя бы одна её копия, тем более речь шла о “более харизматичной” её версии. Очень сомнительно… Очень.
– Как думаешь, я правильно поступаю, пытаясь вложить все имеющиеся у меня деньги в покупку и развитие футбольного клуба средней силы?
– Это целое состояние, – сдвинув брови, заметила я. – Большинству людей подобной суммы не заработать даже если придётся для этого прожить две-три жизни. Поэтому, – я внимательно посмотрела на Робина, который последнюю неделю только и вёл со мной разговоры, что только о футбольном клубе, – я считаю, что ты всё делаешь правильно. – По-видимому, Роб не ожидал от меня подобного ответа, из-за чего вдруг замер. – Да, Робин Робинсон, ты всё делаешь правильно, – на выдохе повторила я и поджала губы в знаке уверенности. – У тебя есть чёткая цель, и ты к ней идёшь, и это достойно уважения. Я подобным не могу похвастаться. У меня есть телефон, – я отбросила в сторону свой мобильный, – на нём уже установлено приложение малоизвестного лондонского журнальчика, и всё, чем я планирую заниматься в своём ближайшем будущем – это несколько раз в час жать на кнопки этого приложения. Ни единой цели, тупое существование, а не жизнь…
– Не говори так. Тебе просто нужно переждать.
– Переждать что? Жизнь? Она, знаешь ли, проходит…
– А чего бы ты хотела?
– Чего бы я хотела? – задумчиво, словно в себя повторила озвученный вслух вопрос я.
– Представь, что мы поменялись бы кошельками. Что бы ты делала с этими деньгами? Вот я купил футбольный клуб, а ты?..
– Что?! – одарила непонимающей улыбкой собеседника я. – Ты что сделал?! Уже купил?!
Робин улыбнулся прикусив нижнюю губу, запоздало осознав, что проболтался.
– Вообще-то, буквально пару часов назад, – неожиданно застенчиво произнёс он.
– Ах ты плут! Купил и только после спрашиваешь моё мнение относительно этого! Хотел подлавить меня на неодобрении?!
– Нет, просто хотел убедиться, что поступил верно…
– Конечно верно! – я коснулась его плеча своим сжатым кулаком. – С этим клубом всё получится, вот увидишь… У тебя, конечно, теперь пусто в карманах, зато у тебя есть недвижимость в Лондоне, крутая тачка и, самое главное, личная нахлебница, – я с иронией ткнула в себя пальцем.
– Брось!..
– Вообще-то, я хотела сказать, что у тебя есть великое упорство и желание, а этого более чем достаточно для того, чтобы добиться успеха, но как-то совершенно другое вылетело, – пожала плечами я. – И всё равно, знай, что “если что” – я могу тебе финансово помочь, хотя не уверена, что моя зарплата покажется тебе чем-то стоящим.
– Ну да, с учётом того, что будучи футболистом я привык к большим кускам, верно? На самом деле я и вправду до сих пор зарабатывал целые состояния, но с течением времени я так и не научился пользоваться материальными благами. Свои первые гонорары я напрочь спустил на благотворительность, позже стал разборчивее в трате денежных средств, и хотя благотворительность и оставалась основной утечкой моих финансов, бóльшую часть своей жизни я копил. Сначала на жильё в Манчестере, затем на эту квартиру, потом откладывал все деньги на мечту однажды купить собственный клуб…
– И ты купил его.
– Да, – задумчиво и с некой теплотой в голосе согласился Роб.
– Не переживай, – усмехнулась я. – Завтра у тебя съёмки рекламы одеколона, послезавтра интервью для “Таймс”, затем три фотосессии и снова реклама, но на сей раз спортивной одежды. И это только из того, что я не забыла. За ближайший месяц ты с лёгкостью заработаешь минимум столько, сколько я смогла бы заработать только за год. Ты ведь готов остаться ни с чем и наверняка всё продумал. На крайний случай можно будет продать твой пострадавший от столкновения со мной Jaguar на запчасти, – хихикнула я.
– Дороже выйдет продать его какому-нибудь богатенькому футбольному фанату, – ухмыльнулся Роб. – Ты так и не ответила на мой вопрос о том, что бы ты сделала с подобными деньгами.
– Всё просто, – наивно выпятив нижнюю губу, пожала плечами я. – Стыдно признаться, но я ещё ни разу не была за границей (международный скрипичный конкурс не в счёт). Я бы отправилась куда-нибудь ближе к экватору, там где много солнечного света и всегда тёплый океан. Сбежала бы из Британии за тридевять земель, попробовала бы самые дорогие развлечения, напитки, еду…
– Но всё равно бы вернулась?
– Да, – поджала губы я. – Это косяк. Я приросла к этой земле.
– Не смотря на то, сколько боли она тебе принесла?
