И всё же, глядя на эту пару, нельзя было не отметить их “изюминку”, отличающую их от большинства, и именно эта изюминка склоняла меня думать, что развитие их отношений стремится либо ко второму, либо к третьему варианту, но никак ни к первому, если только эти двое не мазохисты. Изюминка заключалась в том, что Гэвин в открытую пытался флиртовать со мной, например, говорил какие у меня красивые глаза, или какое у меня “интересное звучание голоса”, после чего сравнивал меня с ундиной, чей голос “наверняка когда-то обладал губительной властью над морскими путниками”. Однако меня не столько удивляло поведение Гэвина, среднестатистического представителя мужской особи, сколько Сильвии, которая, казалось, вовсе не замечала словесного потока своего мужа в мою сторону. Впрочем, Робин заметил этот поток сразу, так что весь следующий час обнимал меня за талию чаще, чем за весь наш брак.
Как только дверь за Гэвином и Сильвией закрылась, Робин повернулся ко мне с поджатыми губами и пристально посмотрел мне прямо в глаза.
– Ну и что ты хочешь мне сказать? – слегка прищурилась я.
– Этот Гэвин, он… Мне не нравится.
– Не переживай. Мне он тоже не нравится.
– Он ведь клеился к тебе, или я что-то не так понял?
– Нет, ты всё правильно понял, потому что я тоже это заметила.
– И что мы будем с этим делать?
– А разве с этим необходимо что-то делать? – в ответ Робин тяжело выдохнул. – Роб, только не говори, что ты ревнуешь.
– А не должен?
Его вопрос застал меня врасплох. Должен или не должен… Это что-то вроде обязательства?.. Долг?..
Я решила начать с простого. Достала свой мобильный из заднего кармана джинс и вбила в поисковик слово “ревность”, чтобы зачитать его значение сначала для себя, а затем вслух:
– Ревность – это негативно окрашенное чувство в межличностных отношениях, которое возникает при недостатке внимания, любви, уважения или симпатии от любимого или очень уважаемого человека, в то время, как кто-то другой якобы или действительно получает их от него, – я перевела взгляд с дисплея на Робина. – Я обделяю тебя вниманием в пользу кого-то другого?
– Нет, – Робин подошёл ко мне и, запрокинув руку мне через плечо, обнял. – Нет, ты меня не обделяешь. Просто то, как на тебя смотрят мужчины, меня немного… Раздражает, – он договорил, когда мы остановились напротив стола с нетронутым вишнёвым пирогом. – Интересно, она его сама приготовила?
– Вполне возможно… Кстати, что ты думаешь насчёт Сильвии?
– А что я могу о ней думать? – непонимающе посмотрел на меня Роб.
– Не обязательно о ней. Достаточно о её глубоком декольте.
Я не ревновала, но хотела создать намёк на саму эту возможность, чтобы побыстрее разрядить Робина.
– Твоя грудь намного красивее, – ухмыльнулся в ответ он.
– Намного? – приподняла брови я, продолжая вить игральную нить из настроения собеседника. – Это насколько?
– На сто-о-олько, – Роб развёл руки вширь на максимально возможное расстояние.
Я прыснула смехом, и Робин засмеялся в ответ. Мне всегда нравилось смеяться с ним в один голос. В такие моменты в пространстве создавалась совершенно волшебная иллюзия, будто у нас одни лёгкие на двоих. И, судя по объёму, показанному мне только что Робином, наши лёгкие спрятаны в надёжном месте.
Дышать счастьем не так уж и сложно, когда за тебя делают глубокий вдох и тебе остаётся лишь облегчённый выдох.
Глава 41.
Из-за загруженности в футбольном клубе, Робин перенёс свой выходной с субботы на понедельник, из которого мы буквально выдавили максимум. С утра мы сходили в Лондонскую Национальную галерею на потрясающую выставку картин современных Канадских художников, затем пообедали в “Story”, сходили в кино на премьеру очередного голливудского блокбастера, затем зашли в магазин спортивной одежды и купили себе по новой спортивной форме, между делом попав в объектив скрытного папарацци, после чего приняли решение рано поужинать и заглянули в “St. John”. Домой мы вернулись только в начале восьмого, после чего Робин сделал пару “рабочих” звонков, а я отправила в редакцию свою очередную заранее заготовленную статью. По очереди приняв душ, мы вскоре сошлись на том, что мы оба не прочь уделить минут сорок на “супружеское обязательство”. В итоге секс вышел неплохим, хотя и слишком медлительным, как по мне, зато все были удовлетворены результатом, так что у меня претензий не было.
Уже после окончания “акта доброй воли”, лежа на животе, я позволяла Робину гладить свои шрамы. Отчего-то он любил это делать всякий раз после секса, наверное из-за отсутствия привычки курить. Сначала он водил пальцем по шраму в виде полумесяца на моей пояснице, затем переходил либо к шрамам на лодыжке, либо к линии на запястье, никогда не пропуская пару белых нитей на бедренной кости и свежий след на трицепсе.
Спустя полчаса, сидя за столом в гостиной с чашкой горячего кофе в руках, я уже не помнила, как провела этот день, целиком погрузившись в тишину квартиры, как вдруг её прервал Робин, вышедший из кухни с ещё одной чашкой кофе, которую на сей раз я не собиралась у него воровать.
– Видела, какой красивый сын у Олдриджей? – с этими словами, Роб поднёс к моему лицу свой телефон с открытой статьёй о счастливом браке миллионера Роланда Олдриджа и Глории Пейдж, в котором в прошлом году родился их и вправду очень красивый первенец. Рассматривая фотографию розовощёкого младенца, которого его родители до сих пор всячески прятали от любопытных глаз, но, по-видимому, какого-то пронырливого фотографа всё-таки не смогли обезвредить, я пыталась подавить волну не самых приятных воспоминаний. Роланд и Глория были в гостях у Дариана незадолго до моей беременности. Именно Глория заранее предупредила меня о том, что меня в итоге и сразило… И всё-таки какой же красивый ребёнок у этих двоих получился! Глаз не оторвать.
– Да, очень милый, – согласилась я, возвращая мобильный Робину.
– Любому мужчине приятно иметь сына, – ещё раз взглянул в свой телефон он.
– То есть если у мужчины рождается дочь, тогда всё печально? – криво усмехнулась я, пытаясь скрыть укол где-то в области сердца.
– Нет, дочь – это тоже очень круто.
Я тяжело выдохнула.
– Роб, – поджав губы, я отставила чашку с кофе и заглянула собеседнику в глаза, – ты ведь знаешь, что я не могу ни зачать, ни родить ребёнка. Так в чём проблема?
– Именно проблема… – Робин неожиданно стал как никогда серьёзен, отчего по моему телу неожиданно пробежали мурашки. – Я думаю, может быть нам необходимо посетить семейного психолога?
– Семейного психолога? – я не смогла сдержаться и не поморщиться. – Ты вообще о чём?
– Детка, эти твои ночные кошмары, из-за которых ты пичкаешь себя снотворными, или мнимая беременность…
– Не называй меня деткой, мне это не нравится… Мнимая беременность?.. Это было сто лет назад!
