– Прости… – сжато выдавил он рядом с моим ухом. Я знала, что он зажмурился. – Прости меня…
– Прости меня, Роб… – мои глаза отчего-то вдруг зажгло, и я решила зажмуриться так сильно, как только смогу, только чтобы больше не чувствовать это треклятое жжение.
– Я сожалею, что так давил на тебя, – он сжал меня ещё сильнее, будто, не слыша самого себя, пытался меня раздавить. – Возможно мы когда-нибудь сможем решить этот вопрос, но не сейчас. Сейчас нам достаточно нас…
– Да… – сглотнув комок боли, согласилась я.
– Мне достаточно тебя…
– Мне достаточно тебя… – словно мантру повторила я.
Не говоря больше ни слова, мы простояли в обнимку ещё около пяти минут, после чего Робин предложил мне принять душ и отправиться спать. Не смотря на то, что я проспала весь прошедший мимо меня день, я безумно устала и снова хотела завалиться в постель, но желание избавиться от запаха алкоголя, который, казалось, источался всем моим телом, всё-таки дотолкало меня до ванной.
В награду за свою чистоплотность я позволила себе заснуть в обнимку с Робином. Он был тёплый и твёрдый, и ещё он нежно проводил кончиками своих пальцев по моим плечам. Казалось, счастье возвращалось ко мне, протекая сквозь кончики этих фантастических пальцев…
Неужели я могла это потерять?.. Неужели могу?!..
Я забыла принять снотворное, и этой ночью проснулась от собственного крика. Мне приснилось, будто Робина поглотили зыбкие пески и мне его уже не спасти, и почва под моими ногами начинает проседать, и поглощать меня вслед за ним… Какое-то время Роб словно пытался вытолкать меня из-под земли, но потом будто отстранился, потерял со мной связь, и я осталась наедине со своей борьбой. В этом кошмаре Робина больше не было, но где-то в глубине души я знала, что с ним всё хорошо и что он больше не нуждается ни в моём присутствии, ни в моей помощи, ни во мне в целом. Мне необходимо было спасаться самой, и я боролась изо всех сил, но чем больше сил я прикладывала, тем только глубже засасывала меня земля. В момент, когда я оканчательно отчаялась и сдалась, я просто прекратила сопротивляться. Земля подо мной разверзлась, и я резко сорвалась вниз, но вдруг, совершенно неожиданно, меня за предплечье схватила чья-то рука, в которой была заключена невероятная мощь. Увидев её перед своими глазами, я закричала от ужаса осознания того, кому она принадлежит. Я начала биться в агонии, уже желая, чтобы земля меня поглотила, надеясь там внизу отыскать Робина, но рука с устрашающей мощью начала уверенно вытаскивать меня наверх. Я билась, содрогалась, кричала и изо всех сил пыталась сорваться, и прыгнуть вниз, в какой-то момент я даже начала умолять руку отпустить меня, но этой руке было наплевать на мои безумные желания. Как и всегда.
С криком, в холодном поту, я вскочила не успев до конца проснуться и неосознанно оттолкнула от себя Робина, всё это время пытавшегося меня разбудить и успокоить. Когда же я осознала, что передо мной Роб, я обняла его изо всех своих истощённых в ночной борьбе сил и безжалостно вцепилась ногтями в его плечи.
– Это просто страшный сон… – быстро шептал мне на ухо он. – Страшный сон… Ничего… Всё осталось позади…
– Впереди?! Ты сказал впереди?!
– Позади, Таша… Позади… – Робин быстро гладил меня по голове, больно дёргая отдельные волоски.
Мой внутренний голос истерил, стрелки сбились и ходили внутри меня ходуном словно бешенные. “Это было?!.. Это есть?!.. Это будет?!.. Что это?!..”.
Это был просто сон. Просто самый страшный из всех снов, что я видела в своей жизни. Даже умирать в крови собственной матери в искорёженной машине было не так страшно. Но почему?.. Потому что этого нет и не будет… Это было.
Глава 45.
Следующий день был тяжёлым. Отправив с утра пораньше свою заранее заготовленную статью в журнал, впредь я предпочитала вылезать из постели лишь затем, чтобы поесть и побыстрее вернуться в неё обратно. Робину я сказала, что на моём состоянии всё ещё сказывается ирландский скотч, да и он сам в это охотно верил, но, кажется, дело было ещё и в том, что я слишком долго отходила от ночного кошмара. Слишком страшным он для меня оказался.
В итоге я заставила Робина проваляться со мной в постели весь день.
А затем наступил новый день, и всё больше не казалось мне таким страшным.
Первое февраля наступило так же внезапно, как наступает любой день рождения человека, который к этому не готов ни морально, ни физически.
Спустившись в столовую в начале девятого, вся растрёпанная в своей новой клетчатой пижаме, я увидела на столе огромную корзину с живыми цветами, и в следующую секунду из кухни выглянул Робин.
– Нет-нет-нет!.. Ты не должна была просыпаться раньше девяти!
– Прости, – неловко улыбнулась я, прикусив нижнюю губу.
Я обожала наблюдать за тем, как Робин, с закатанными рукавами рубашки, вытирает свои оголённые предплечья кухонным полотенцем. Он так всегда делал, когда мыл посуду или овощи.
– Голова больше не болит? – подойдя ко мне, он запустил свои пальцы в корни моих волос и чмокнул меня в губы. По моей коже мгновенно пробежали мурашки.
– Нет, всё прошло…
– Послушай, я хочу окончательно оставить позади всю эту неприятную историю. Просто хочу сказать, что пусть всё будет так, как было до этого. Хочешь презервативы, значит будут презервативы, хочешь ещё чего-нибудь – только скажи. Сегодня твой день рождения. Пусть всё будет идеально.
– Хочу обратно на Сейшелы, – я изогнула брови, чтобы скорчить умоляющий взгляд.
– Замечательно, значит будут тебе Сейшелы.
– Правда?!
– Правда, но не сейчас, – усмехнулся Робин и, уходя обратно на кухню, шлёпнул меня полотенцем по попе.
– Эй!.. – возмутилась я, начиная выходить на волну праздничного веселья своего спутника.
– Пока что дела в клубе не отпускают, но как только я смогу разгрузиться…
– Да когда это вообще будет?
– Обещаю, что в этом году.
– О-о-о нет… Это слишком долго.
– А пока у нас нет пары билетов на Сейшелы, я предлагаю тебе насладиться твоим незаконченным праздничным завтраком, – Роб поставил передо мной тарелку с крупной сочной клубникой и наигранным движением шеф-повара густо выдавил поверх них взбитые сливки.
Бóльшую часть дня мы с Робом провели в городе, и это время прошло просто замечательно. Нам даже ни один из папарацци не встретился, по крайней мере впритык. Мы погуляли по парку, посетили галерею Саатчи, занялись шопингом и дважды объелись фастфудом в забегаловке, что лично мне очень понравилось, но Робин не оценил, заранее предупредив меня о том, что на следующей неделе за это своевольство нам придётся попотеть в тренажёрном зале.
Нам снова было весело друг с другом. Проходя мимо аптеки Робин многозначительно предложил мне купить презервативы, но я разочаровала его тем, что уже на завтра у меня ожидалась менструация (перед критическими днями мы избегали близости, чтобы они проходили менее болезненно), и в итоге мы весь оставшийся день подшучивали друг над другом относительно этой темы. Я говорила: “Эй, Роб, смотри ещё одна аптека, может быть у меня в этом месяце не будет критических дней и нам стоит сюда заглянуть?”. На что он отвечал: “Думаю, для начала тебе стоит ещё раз заглянуть в свой календарь, чтобы убедиться наверняка. Не хочу зря деньги тратить”.
