– Наверное, Вы очень взволнованы, миссис Робинсон, – держа на руках Джоуи и пытаясь его убаюкать вслед за его братом, заметила Мона.
Мы всё ещё держались дресс-кода в общении и обращались друг к другу исключительно на “вы”. Мне так было проще держать дистанцию с новым человеком в своём окружении, а Мону это не смущало, так что всё было в порядке.
– По мне сильно заметно? – улыбнулась я, зачем-то протирая ещё горячий после посудомоечной машины бокал.
– Вы потратили целую минуту на то, чтобы протереть и без того стерильно чистый бокал, – заметила Мона.
– Я просто не знала, что Роб купил эти билеты, поэтому у меня даже толком времени не было на подготовку… В последний момент вписалась в свободную форточку у своего парикмахера, не купила себе нового выходного платья…
– Должно быть, мистер Робинсон специально держал этот концерт в секрете, чтобы Вы меньше заботились о подобных мелочах.
– Думаете, что это мелочи?
– С Вашей внешностью Вы можете пойти на эту рок-оперу даже без платья – всё равно будете блистать на фоне других женщин.
– Да уж, – усмехнулась я, – если бы я вдруг решила пойти голышом, моя бы пятая точка точно ослепила бы своим блеском собравшуюся публику, – приподняв бокал в сторону окна, я начала вертеть его в руках, чтобы проверить на пятна, к которым неодобрительно относился Роб. – Он ведь и вправду хотел сделать мне сюрприз… – будто говоря сама с собой, глухо произносила мысли вслух я. – Тянул до последнего…
Я не договорила, да и не знаю, хотела ли договорить, как вдруг дёрнулась от внезапного и короткого входного звонка. Я сразу же вышла из кухни, чтобы открыть дверь, и, посмотрев на наручные часы, убедилась, что не ошибаюсь. Часы показывали ровно двенадцать ноль-ноль, Роб вернулся на полчаса раньше и, как часто бывало, снова забыл ключи от двери.
Направляясь к двери быстрым шагом, я радовалась тому, что Робин успел на полчаса раньше оговорённого времени, но одновременно терялась из-за того, что ещё не была подготовлена к выезду, отчего Робу теперь придётся ожидать меня, пока я буду носиться по квартире в поисках разбросанного содержимого своей сумочки…
Пока я дошла до двери, я настолько разволновалась, пытаясь вспомнить, где именно может находиться моя сумочка, параллельно судорожно составляя преждевременные извинения перед Робом за свою несобранность, что в итоге открыла дверь с клакотящим сердцем в грудной клетке. Но за дверью стоял вовсе не Робин. За дверью стоял мужчина в деловом костюме, а за его спиной переминалась с ноги на ногу молодая женщина в полицейской униформе.
– Миссис Робинсон, капитан полиции Лондона Рочестер, – представился мужчина, продемонстрировав мне свой полицейский значок. – Нам необходимо с Вами поговорить.
Прежде, чем начать разговор, капитан Рочестер попросил меня присесть на стул, который его помощница любезно выдвинула для меня из-за стола. Ничего не понимая, я опустилась на предложенный мне стул с уже похолодевшим от дурного предчувствия нутром. Хорошо, что Мона поднялась наверх, чтобы уложить Джоуи в колыбель.
– Миссис Робинсон, – начал капитан Рочестер, тяжело дыша от неприкрытой свинцовой тяжести в своём тоне, – мы вынуждены сообщить Вам, что сегодня, в одиннадцать часов три минуты по лондонскому времени, на Вашего мужа было совершено покушение… Был произведён выстрел…
– Робин!.. – я вскочила со своего места, неосознанно схватившись за то, что у людей называется сердцем. – О… Робин… Мне необходимо его увидеть!!! В какую поликлинику его госпитализировали?!.. – я направилась на кухню, так как точно помнила, что оставила свой мобильный возле раковины. – Кто его доктор?! Ему необходим лучший доктор!.. – я уже была на кухне. – Насколько серьёзно его ранение?!
Меня не интересовало, как это произошло, где или кто именно сделал это зло. Меня интересовало лишь сколько крови Роб потерял, необходимо ли ему переливание и в палате какой больницы я могу его навестить.
– Миссис Робинсон… – говорил мне в спину откуда-то из столовой капитан. – Убийцу всё ещё не нашли…
Не оборачиваясь, я положила свою ладонь на всегда ледяную поверхность столешницы, но неожиданно не ощутила её холода.
Он сказал… Убийцу?..
…Если есть убийца, значит есть… Убитый?..
…И кто же это?..
…Кто убитый?..
…Кого этим утром убили в одиннадцать часов ноль три минуты по лондонскому времени?..
…Пока я расставляла сервиз в стенке…
Кто был убит?..
Кого больше…
Нет…
Прежде, чем я до конца осознала весь ужас услышанного, я вдруг ощутила, как мои глаза начинают постепенно закатываться. В следующую секунду я сорвалась вниз.
Рухнув на пол, я разбила себе голову, но не почувствовала этого…
Ни этого, ни того, что со мной происходило дальше…
Глава 56.
Первые недели я не осознавала, что вокруг меня происходит. Моё падение было настолько мощным, что меня оглушило ударной волной. В буквальном и переносном – во всех смыслах.
Беспрерывная головная боль, нескончаемая тошнота, периодическая рвота, тахикардия* сменяющаяся брадикардией*, артериальная гипертензия* сменившаяся гипотонией*, нарушение витальных функций* – это описание моего физического состояния в моём лечебном формуляре на протяжении следующих двух месяцев. Так я узнала, что ушиб головного мозга, пусть даже лёгкой степени тяжести, в разы страшнее сотрясения третьей степени, с которым я имела честь познакомиться раньше.
Моё же психологическое состояние совсем невозможно описать никакими известными мне словами.
(*Тахикардия – болезненное учащённое сердцебиение; *Брадикардия – нарушение ритма сердца, при котором частота сердечных сокращений уменьшается; *Гипертензия – повышенное артериальное давление; *Гипотония – пониженное кровяное давление; *Витальные функции – жизненно важные функции организма).
Родители с Пандорой вернулись из Нью-Йорка тридцатого числа, на день раньше запланированной даты. Не знаю, кто им сообщил, но к моменту их прибытия всё было кончено. Полина специально организовала похороны не дожидаясь моей выписки, даже не спросив у меня о моём мнении на этот счёт. Едва ли на тот момент я смогла бы ей ответить что-то внятное, поэтому в какой-то степени я понимаю её решение, и всё же… Я с ним не простилась.
Последнее, что я сказала Робину перед тем, как он ушёл от меня навсегда, были слова: “До встречи”. И теперь, чувствуя себя разбитой чашкой, я не сомневалась в том, что мы с ним встретимся уже в ближайшем будущем. Вопрос лишь оставался в том, насколько скоро это произойдёт.
Меня отказывались выписывать даже спустя неделю моего попадания на больничную койку, но Полина уладила и этот вопрос.
Пока я лежала в больнице, ко мне кто-то приходил… Разные люди… Точно помню родителей, Пандору… Смутно вспоминаю голос Хьюи… Не помню лиц Руперта и Пени… Сомневаюсь в том, была ли среди посетителей Миша… Коко?.. Нат и Байрон?.. Нет… Не знаю…
